— И ещё…

Ирис остановилась, повернувшись обратно к мужчине.

— Спасибо, юная леди, — выдавил из себя улыбку Маркус, и тут же рассмеялся, стоило Ирис скривиться от очередного недопрозвища.

— Пожалуйста, — легонько вздохнула она, отходя к телеге, на которой лежала Лорелеи. Фарион, учтиво поклонившись девушке, пропустил её непосредственно к скамьям.

В воздухе стоял аромат крови, смерти, отчаянья и остатков еды. А, и ещё химеры, провонявшей, вероятно, вообще на всю округу. Ирис присела напротив побледневшей чародейки, поставив локти на колени и позволив ладоням подпереть лицо. Очевидно, что она переживала. Кроме того, из всех товарищей только она осталась в сознании, а это взваливало на девушку определённую ответственность. Неизвестно, когда очнётся Арт — он потерял слишком много сил в сражении. А без Лори, мозгового центра троицы, Ирис терялась, не зная, что толком делать и о чём думать. Сейчас, наметив план, девушка немного успокоилась, изо всех сил стараясь не поддаваться отчаянью. Хотя и понимала, что в текущем состоянии от отряда легионеров может остаться один только Маркус.

И то, если повезёт. Холод, тряска в телеге, снегопад, что пошёл спустя некоторое время после рассвета и, судя по всему, не планировал кончаться… Без защиты Лори в дороге на них вполне могут напасть другие твари, и пускай сейчас Ирис чувствовала себя уверенно, не факт, что она сможет обороняться в одиночку столь долго, чтобы добраться до Никке. С другой стороны, на ногах всё ещё была пара человек, да и Фарион мог бы подсобить в сражении против чудовищ. Однако до Никке полноценный день пути — и это в бодром темпе, а с раненными воинами, очевидно, придётся ехать помедленней, если они хотят сохранить им жизнь.

— Madame… — осторожно положил массивное крыло на плечо Ирис Фарион. — Всё хорошо. Oui, наши обстоятельства оставляют желать лучшего, однако…

— Я в порядке, Фарион, — помотала головой девушка, продолжая смотреть в деревянное дно повозки. — Просто думаю о том, что терять ещё кого-то не хочется. Мне хватило деревни и старейшины… С лихвой хватило, м-мать твою.

— Моя la maman милейшая женщина, к слову, — убрав крыло, проковыляла на центр прохода грозовая сова. — Когда-нибудь я вас обязательно познакомлю. Удивительное дело — сырое мясо под чесноком и солью! Обязательно попробуйте, madame. Ручаюсь, не пожалеете!

— Ха-ха, — вяло рассмеялась Ирис. — Ага. Как-нибудь, если получится.

Фарион замолк, и только движения острого клюва выдавали волнение на безэмоциональном лице фамильяра Миры. Тяжело дышала Лори, то и дело вздрагивая в сумбурном сне. Чародейка то морщилась, то улыбалась, пытаясь поднять руки, упрятанные под плащ. Его заботливо поправлял Фарион, безмолвно стороживший волшебницу. Наконец, Ирис позвали откуда-то издали, и та, подняв взгляд, увидела легионеров, вставших возле сложенных в ряды тел. Их также укрыли плащами — и с какой-то стороны мёртвые сейчас не отличались от живых. Кивнув взлетевшей на край повозки грозовой сове, девушка спрыгнула, направляясь к тому, что вскоре должно было стать кладбищем.

Големы, бродившие в округе с автоматами наперевес, синхронно повернулись, направляясь вслед за призвавшей их героиней. Так, выхватив сапёрные лопатки, они принялись вскрывать промёрзшую землю, пока Ирис с воинами Легиона перетаскивали тела павших товарищей поближе. Бесконечно выносливые и сильные солдаты закончили с первой могилой всего за несколько минут, тут же переходя к следующей, всего в полуметре от неё. Ирис дождалась, пока легионеры бросят тело вниз и скажут прощальные слова, а затем свистнула, призывая часть своих солдат для закапывания. Ей нечего было сказать им, кроме как "Спасибо" и "Простите".

Заворачивая в плащ очередное тело, она с содроганием узнала в нём того самого бородача, разливавшего каждое утро и вечер горячий суп. Шрам на щеке заболел, да так, что захотелось взвыть. Ирис, сдержалась, не проронив ни слезинки, молча передав труп легионерам. Очередной пустой, глухой звук, с которым тот рухнул вниз. А следом — звук лопат, с шорохом опускавших на него землю. Шорх, шорх, шорх. Ещё пара минут — и на расчищенном кладбище возвышался очередной небольшой холмик, в который легионеры в таком же молчании воткнули клинок, принадлежавший павшему. В Крэйне не было крестов или иных знаков — кладбища здесь были полны личных знаков тех, кто лежал в недрах могил.

Мечи для наёмников, рыцарей и искателей приключений. Посохи магов, рабочие инструменты крестьян, короны или иные регалии властителей. Последние иногда удостаивались могильных плит — но это скорей исключение, подтверждавшее правило. Те легионеры, что пали от рук троицы в первый день их знакомства, были похоронены так же — но без их ведома, и не в земле, а в снегу. Сейчас кладбище было полно рукоятей и едва-едва выглядывавших из-под земли лезвий. Закончив, выжившие легионеры отошли в сторону, шёпотом поминая друзей и товарищей.

Ирис стояла рядом, думая, что бы на её месте сделал Фолл. Понаблюдав за привычками первого героя, девушка с уверенностью говорила себе, что тот бы, очевидно, закурил. Нет, будь он здесь, никто из легионеров бы не погиб. Знали ли Фолл с Мирой об этом? Может, предполагали? Нет, глупости… Всё это — Крэйн. Как он есть. Тот страшный и тёмный мир, о котором постоянно рассказывал старейшина. Ирис всегда считала, что старый эльф преувеличивал. Ага, как же. Сперва торговцы людьми, теперь разумное чудовище, хохотавшее над своими жертвами… Ирис была искренне рада, что встретила своих товарищей. Если бы не они, считай, свет в огромном облаке тьмы, то девушке тяжело даже представить, чтобы с ней стало.

Глядя на кладбище, возведённое на пустыре, она удивлялась, как только Арт мог быть столь уверен в том, что делает. Спасать мир! Спасать невинных! Героизм, да? Всё это вызывало у Ирис только смех. Здесь бы выжить сперва, а уже потом заниматься чем-то столь забавным, как это. Под слабым, холодным солнцем, в окружении белого колючего снега ей казалось, что герои — это просто фикция. Так, красивое название для тех, кого кинули сюда, чтобы что-то исправить. Людей, обречённых на страшную участь. И… Исправить что? Бог этого мира почему-то очень не любил конкретику. С другой стороны — там, за невидимой преградой из неведомой магии, была Земля — то, что оставила позади Ирис. Тепло и уют, мир без войн, мир, где было спокойно и тихо.

Крэйн был хуже. По всем критериям. Для Ирис несвойственно испытывать жалость к себе — но в тот момент, под свист ветра, она вдруг подумала, что ей хочется сбежать. Бросить свою месть, бросить всё — и вернуться в мир, где нет всего этого дерьма. Позабыть, как страшный сон. Не