Когда машины с ранеными укатили в тыл, я собрал всех, кто остался в строю. Из двухсот двадцати бойцов, которые прибыли со мной на этот рубеж, в строю осталось шестьдесят три человека. Разделил отряд на две неравные части. Шестнадцать человек усадили в «шишигу», усилили их тремя «Утесами», шестью ПКМС и одним КПВ на треноге. Эту группу возглавил Чебуратор, им придется отвлечь на себя внимание противника, вызвав огонь на себя.

Лопоухий гранатометчик оказался сегодня героем дня, он на деле доказал, что появился на свет в результате брачного союза двух гранатометных систем. Этот умелец сумел из «ПТРК» «Корнет» потопить две баржи, с которых производилась высадка десантников на легкие катера. Одного этого бы хватило, чтобы Чебуратор снискал славу «соколиного глаза» среди гранатометчиков, но ему этого показалось мало, и он сбил вражеский ударный вертолет.

Разобрали оставшееся оружие и боеприпасы. Поскольку было множество трофейных легких пулеметов FN Minimi Mk3 калибра 5,56, оснащенных коробками на двести патронов, то можно было оборудовать множество огневых точек, что мы и сделали.

Помимо огневых точек и запасных позиций, я приказал установить несколько мощных минных закладок. Для этого стащили весь имеющийся запас взрывчатых веществ, которые заложили в двух местах. Основой для взрывного заряда стали два десятка ракет «Градов», полсотни 82-мм минометных мин и сотня старых, советских четырехсотграммовых тротиловых шашек. Все это сверху было засыпано стреляными гильзами от крупнокалиберных пулеметов. Бахнуть должно было так, что из космоса заметят!

Стаскивать заряды и устанавливать мины приходилось ползком, соблюдая максимум осторожности. Для пущего эффекта поставили дымовую завесу, благо, имелась целая коллекция трофейных дымовых гранат различного назначения и применения: «М15», «М16» и «М18». Дымы были разного цвета и долготы горения. Получилась не полноценная дымовая завеса, а какой-то филиал бразильского карнавала. Зато, сцуко, красиво!

Из тыла начала бить наша гаубица. Выстрелы грохотали редко, видимо, из-за того, что после каждого выстрела автомобиль, перевозящий гаубицы, снимался с места и менял позицию. Посмотреть на результаты стрельб было нельзя, так как море закрыла дымовая завеса. Но, честно говоря, я очень сомневался, что артиллеристы куда-нибудь там попадут. Основным поражающим элементом 122-миллиметровых осколочно-фугасных снарядов являются все-таки осколки, которые рассыпаются веером при попадании в цель. А сейчас гаубица бьет по морской глади, и снаряд, попадая в воду, вздымает вверх всего лишь водяной столб, а осколки бесполезным железом осыпаются на морское дно. Тут надо попасть точно в корпус посудины, иначе толку никакого, даже если снаряд угодит в десяти метрах от борта корабля, он не причинит вреда врагу.

Стрельба из гаубицы призвана была выманить вражеские вертолеты на наши бронетранспортеры, перевозимые в кузовах самосвалов. И для того, чтобы дать нам побольше времени для передышки.

Ответный обстрел с кораблей не заставил себя долго ждать, и прибрежный песок вздыбился десятками султанами взрывов. Потом обстрел перенесли дальше, и взрывы стали отползать дальше от берега. Все правильно, скоординировали огонь и стали дубасить в полукилометре от воды.

На это и был расчет, когда я решил сменить позиции и перебросить своих бойцов поближе к воде. Выбора у нас особо не было, из основных средств огневой поддержки остались только пулеметы и противотанковые ручные гранатометы. А у «РПГ» эффективная дальность стрельбы 200 – 400 метров, поэтому нам и надо быть поближе к воде, чтобы можно было нормально работать по вражескому десанту. Сейчас у нас выход только один – сократить дистанцию боя до размеров рукопашной схватки, чтобы вражеские вертолеты и корабельная артиллерия не могли поддерживать огнем свой десант.

– Ну что, командир, повоюем? Так сказать, это есть наш последний и решительный бой! – сидящий рядом Асат дернул кольцо банки со шпротами и, вылавливая рыбу острием ножа, принялся ее есть. – Как думаете, выдержим?

– Конечно, выдержим, у нас просто другого варианта нет. Нам надо держаться, вгрызаться в землю зубами и держаться!

– Это понятно, это мы можем, зубами вгрызаться, – философски заметил башкир, отправляя очередную порцию копченой рыбы в рот. – Хорошо бы, чтобы это все было не напрасно!

– В каком смысле? – лениво спросил сидящий рядом Киря.

Кирюху я назначил командиром над небольшим отрядом бойцов численностью не больше взвода. Это все, что осталось от ополченцев Лехи-Ленура, которых перемолотили во время второй высадки десанта. Сам Ленур получил тяжелое ранение и был отправлен в тыл.

– В том смысле, что если бы мы знали, что не просто так здесь сдыхаем, а, к примеру, отвлекаем на себя силы противника, чтобы вытянуть их для дальнейшего сокрушительного удара, то было бы несказанно легче, – ответил башкир, открывая следующую банку со шпротами. – Хорошая рыба! Надо будет запомнить этикетку, потом своим на родину в посылке отправлю.

– Асат, если мы из этой передряги живыми выберемся, то я тебе контейнер шпрот подгоню! – грустно ухмыльнувшись, пообещал Кирилл.

– Не трынди, откуда у тебя контейнер консервов? – одернул я подчиненного.

– Кэп, если мы выживем, то я все свои сбережения вытрясу и потрачу на консервы для нашего башкирского брата!

– Иди давай, контролируй, как твои барбосы землю роют, – согнал я с насиженного места подчиненного. – Асат, ты давай тоже дуй на свою позицию!

– Есть! – башкир козырнул, подхватил винтовку и вышел прочь.

В подвале дома остались только я, радист Сеня и Тоха, который колдовал над связкой разноцветных кабелей. Он сейчас работал над устройством для запуска одиночных ракет «РСЗО» «Град».

В словах башкира была своя правда, просто так умирать никому неохота. Как гласит народная мудрость: на миру и смерть красна!

– Палыч, все готово! – задорно улыбнувшись, обрадовал меня Антон. – Сработает, гарантия – сто процентов!

– Точно? – усомнился я. – А рацию ты так же перепаять не можешь, чтобы мы могли с Велеховым или Керчью связаться?

– Нет, не могу, – развел руками Тоха.

– Ну, и ладно, – отмахнулся я. – Тоха, возьмешь с собой отделение, пару пулеметов, забирайте легковушки и дуйте на Лысую гору. Задача – вести наблюдение, если с той стороны начнется высадка, дашь две красные ракеты. Ну, и работайте ракетами от «Градов». Понял?

– Ага!

– Ну, тогда вали выполнять задачу! – прокричал я.

Обстрел наших позиций возобновился с новой силой, похоже, мы все-таки раздразнили противника, и в дело вступила вражеская авиация. Через дымовую завесу пронеслась пара ударных вертолетов, вслед которым запоздало ударили из автоматов и пулеметов.

Когда я воевал на Донбассе, то самым страшным был вражеский артиллерийский обстрел. Сидишь в глубоком окопе, а вокруг гремят взрывы, и земля трясется, как во время землетрясения. Страшно до усрачки, причем это не метафора, и многие действительно «ходили под себя» от страха. Вот только никому не приходило в голову над ними смеяться, потому что лучше быть обосранным, но живым, чем разорванным на части, но с чистыми портками. А страшно оттого, что нельзя подскочить и убежать в безопасное место, потому что как только ты встанешь в полный рост, так сразу же окажешься нашпигованным осколочным железом. Вот и приходилось вжиматься в землю, молясь всем богам и чертям, чтобы сегодня пронесло и не прилетела по твою душу чугуняка снаряда или мины.