Все эти тактико-технические характеристики пронеслись в голове галопом бешеного сайгака, укушенного в промежность ядовитой змеей.

Хорошо бы, конечно, подорвать на минной закладке более тяжелые и вместительные американские «AAV7», но пока они доберутся до берега, их легкий, колесный турецкий собрат уже укатит фиг знает куда!

Крутанул ручку конденсаторной подрывной машинки «КПМ-1А» и нажал кнопку.

Ба-бах!!! – мощный взрыв басовито ухнул в двухстах метрах от меня. Хоть я и был готов к взрыву, но все равно рвануло с такой силой, что меня чуть было не выбросило из окопа.

На том месте, где всего пару мгновений назад лежали, ощетинившись стволами автоматов, турецкие военные, теперь нависло огромное облако дыма и поднятых к небу земли и песка. Досталось не только солдатам, но и катерам, болтавшимся возле берега.

Взрыв оказался такой силы, что кативший по песку турецкий шестиколесный БТР взрывной волной перевернуло и бросило на бок.

Подхватив револьверный гранатомет, тут же отстрелял весь его боезапас. Бросил пустую «ракетницу» под ноги, выставил на бруствер «миними» и, навалившись на приклад, открыл огонь длинными очередями. Коробка на двести патронов закончилась за считаные секунды. Сменил пустую коробку на полную, вновь открыл огонь. Вторая коробка закончилась так же быстро, как и первая.

Спустил раскаленный пулемет на дно окопчика, сел рядом и забил сорокамиллиметровые осколочные гранаты в собранный в Болгарии ЮАРовский гранатомет. Осторожно высунулся из-за бруствера, вскинул гранатомет и выпустил все шесть гранат одной очередью. Целей было навалом, турецкие десантники жались к воде, пытаясь укрыться с обратной стороны небольшого ската песка, который образовался у самой кромки воды вследствие наката морских волн.

Не угадали, твари! Я гранаты могу положить и туда, запустив их по крутой дуге!

Вновь перезарядил гранатомет и еще раз опустошил его, посылая гранаты высоко в небо.

Огненный ад, который мы устроили туркам, был мощный и ужасающий по своей силе. Одновременный огонь из полусотни пулеметных и автоматных стволов различного калибра, на таком нешироком фронте тут же опустошил ряды наступающего противника. Мне показалось, или мы за считаные секунды выбили больше половины бойцов противника. Нет, не показалось, действительно к воде жалось уже не так много фигур в темном камуфляже.

Ответный огонь не заставил себя долго ждать, турецкие солдаты справились с паникой и принялись ожесточенно огрызаться. В нашу сторону тут же полетели гранаты, ракеты и волны раскаленного свинца.

Я сменил позицию, переполз в соседнюю воронку. Рядом с запасным пулеметом лежал убитый боец – невысокий щуплый парнишка, у которого на голове был старенький и вытертый до стального блеска ЗШ-68. Пуля пробила шлем и разворотила бедняге череп.

Уложил убитого на дно воронки, ухватил пулемет и открыл огонь. Сменил пулеметную коробку, вновь открыл огонь.

Султаны взрывов вздымались в небо, осыпая округу осколками и мокрым песком. Интенсивность боя нарастала с каждым мгновением, в дело вступили две выбравшиеся на берег американские боевые амфибии. Вражеские машины выбросили десант и, поливая впереди себя пулеметным огнем, поперли на нас.

Отстрелял еще одну коробку, отсекая бегущий за амфибиями десант, в ответ мою позицию обстреляли из десятков стволов, я едва успел плюхнуться на дно воронки и, извиваясь ужом, переполз на другую позицию.

Снарядил гранатомет кумулятивными гранатами, их было всего три, оставшиеся каморы зарядил осколочными зарядами. Выждал, когда обстрел моей позиции стихнет, высунулся из укрытия и отстрелял содержимое барабана по прущей вперед бронемашине. Тут же юркнул назад, растянулся на дне воронки, вжимаясь в мокрый песок. Сверху грохотали взрывы и пролетали пули.

Обстрел стоял настолько плотный, что не было даже намека на возможность высунуться и оглядеться. Зато можно было слышать. Где-то поблизости работали два «ПКМа», «АГС» и несколько «калашей». Ухали гранаты и слышались хлопки выстрелов противотанковых гранатометов.

В какофонию боя вплелся росчерк новой тональности – с тыла заходил турецкий вертолет.

Один! А где его напарник?

Надеюсь, что второй вертолет все-таки удалось сбить!

Носовая трехствольная установка вертолета окрасилась рыжим хвостом дульной вспышки, стальной кнут двадцатимиллиметровых снарядов ударил по позиции наших гранатометчиков.

«Падла! Да откуда же ты взялся?! – злобно подумал я. – Выкидыш Карлсона!»

Упал на спину, упер приклад пулемета в плечо и нажал на спусковой крючок. Длинная очередь унеслась в небо, пули стеганули по фюзеляжу вертолета, но не причинили ему видимого вреда. Винтокрылая машина пронеслась мимо.

Закинул заряженный последними четырьмя осколочными гранатами «револьвер» за спину, ухватил пулемет за ремень и пополз на соседнюю позицию, где должен был быть «Утес» на треногом станке.

Как только я вылез из воронки и прополз пару метров, в нее угодила граната.

Повезло!

Ба-бах! – раскатисто прокатилось над объятым пламенем и дымом Черноморским побережьем. Рванула вторая закладка. Это Кирюха активировал заряд.

Высунулся из-за бруствера траншеи, огляделся. Все три вражеских бронетранспортера подбиты! Турецкий колесный «ARMA» пылал, как пионерский костер в королевскую ночь последней смены пионерского лагеря. Один гусеничный «AAV7» стоял с открытыми люками и аппарелями и чадил черным дымом, вторая амфибия развалилась на части, которые тоже были объяты жирными языками пламени.

Несмотря на потерю бронетехники, турецкие морпехи сумели закрепиться, окопаться и сейчас вполне активно теснили нас. Все-таки у них был численный перевес, да и уровень подготовки был на порядок выше, чем у нас на целую голову. Мы же, по сути, сборная солянка сорвиголов, взявших оружие больше от отчаяния и жажды мести. Загнанные в угол мыши, которые сейчас бились против хорошо подготовленного, натасканного убивать противника.

Выбрал цель – сложенный из мертвых тел бруствер, за которым маячили вражеские каски, поймал их в прицел и нажал на спуск. Гранатомет зло рявкнул короткой очередью, гранаты пролетели сотню метров и попали в завал тел, поразив осколками тех, кто был за ним.

Есть, попал!

Бам! Бам! – несколько пуль попали в мой пулемет, вырвали его из рук. «Миними» прикрыл меня своим телом, но сам сдох. Нежное железо бельгийского пулемета не выдержало такого варварского обращения. Отстегнул БК от «ручника» и пополз дальше.

Заскочил в соседний окопчик, подхватил второй «миними», снарядил ленту в приемник, дернул затвор, загоняя патрон, и только было хотел начать стрелять, но не тут-то было. Нежный бельгийский ручник напрочь отказывался стрелять.

Падла капризная! Тварь пиндосовская!

Видимо, когда я отстрелял подряд две коробки и бросил пулемет на дно воронки, то раскаленные и расширенные после частой пальбы механизмы пулемета «хватанули» грязи, и «миними» заклинило. Вот «калашу» было по фигу! Его хоть в грязище купай, хоть бы хны, а эта фифа балованная из Бельгии – не боевое оружие, а женщина с низкой социальной ответственностью! Хрень нежная, одним словом, а не пулемет!