Почему я выбрал именно Сингапур? Ответ прост: мне нравятся искренние душевные порывы.

Несколько лет назад я приобрел в Сингапуре несколько старинных зданий в английском стиле. Откровенно говоря, они были прилично обветшалыми и не имели инвестиционной ценности. Но местные чиновники все же поблагодарили меня и заметили: «Похоже, вам по вкусу старинные дома». Я ответил, что так и есть и что в Китае у меня есть еще более древние постройки. И как раз в тот раз у меня были с собой материалы о тех домах, и я решил их продемонстрировать. Я рассказал им также о том, что в одиночку заботиться о таких зданиях и отвечать за их ремонт — дело довольно-таки трудное. Среди чиновников была женщина, которая спросила, можно ли ей попробовать найти решение для этой задачи. Я дал свое согласие и передал имеющиеся материалы. Спустя неделю она сообщила, что они могут безвозмездно выделить для меня участок земли на территории Сингапурского научно-технологического университета. По ее словам, я мог передать им старинные здания, а они при этом брали на себя расходы за транспортировку, ремонт и все остальное.

Они хотели, чтобы те здания символизировали собой своеобразный культурный обмен. А когда чиновники представили мне более развернутый отчет, я был еще больше тронут: огромное количество собранных материалов, информация по реставрации, множество документов — вся подготовительная работа, которую они проделали, была выполнена крайне добросовестно и профессионально. Для них же эти дома были настоящими сокровищами, они страстно желали установить их на своей земле и продумывали каждую деталь предстоящего процесса. Подобное трепетное отношение — большая редкость.

Все это произошло пять лет назад. Тогда у меня было довольно специфическое психологическое состояние, я постоянно находился в думах о том, что я потихоньку старею и что в какой-то день меня может не стать. Поэтому мне хотелось поскорее раздарить все свои вещи, отдать все, что только можно. Со стороны Сингапура же была правительственная гарантия, при этом старинные постройки находились на территории университета и являлись объектом культурного обмена, поэтому я без лишних раздумий принял решение о передаче и сразу же отобрал для них четыре здания. К слову, Сингапурский научно-технологический университет очень знаменит. Я слышал, что с тех пор, как он появился, многие студенты из Юго-Восточной Азии стали приезжать учиться туда, а не в Нью-Йорк.

Вскоре из Сингапура прибыли министр культуры и министр туризма. Было видно, что они отнеслись к этому делу крайне серьезно. В Гонконг также приехала группа специалистов по охране памятников культуры и рабочие, занятые в проекте, которые подробнейшим образом расписали мне возможные способы решения поставленной задачи. Те члены команды, что изучали старинную архитектуру, были очень хорошо образованны, я всегда прислушивался к их мнению. После того как на месте произвели осмотр, мне рассказали, чего не хватает. Чтобы наиболее качественно отреставрировать здания, они пожелали сотрудничать с китайскими мастерами. Для этого они хотели произвести отбор в Китае, чтобы найти лучших людей для данной работы.

Если вы спросите, не было ли мне жаль безвозмездно отдавать то, на что я потратил так много сил и денег, то я не буду кривить душой — было. Но, увидев их серьезное отношение к делу, я понял, что мое решение было правильным. Люди из Сингапура бережно демонтировали каждую деталь, затем все упаковали и транспортировали в Сингапур. На территории университета специально освободили большую площадь, где соорудили просторный склад. Каждую деталь пронумеровали, занесли в каталог, отреставрировали, обработали химией от вредителей и просушили при помощи вентиляторов. В настоящий момент я занят поиском некоторых изделий с уникальной резьбой, которые я хочу передать им: если уж делать, то делать до конца. Я поделился идеей, что мне бы хотелось создать «Парк культурного обмена с Китаем», что благотворно сказалось бы на взаимодействии между нашими странами. Чтобы считаться патриотом, необязательно только возвращать вещи на родину. Я считаю, что можно вывозить предметы культуры, чтобы помочь остальным понять культуру Китая. Для этого необходимо делиться. Конечно же, речь не идет об уникальных и единственных сокровищах нации, например, о скульптурных изображениях зверей китайского гороскопа. Эти предметы нам обязательно нужно вернуть.

Те четыре дома должны непременно остаться в Сингапуре — я уже дал слово. Кроме того, я абсолютно спокоен за их судьбу, я уверен, что их сохранят на века. Если вы посмотрите, как там заботятся о культурных объектах, то сразу же поймете, насколько сингапурские чиновники хорошо выполняют свою работу. Я в них верю.

Некоторые пользователи Интернета задавались вопросом, мол, разве не Джеки Чан постоянно говорит про любовь к родине? Почему же он не оставил те четыре постройки в Китае?

На самом деле изначально я хотел передать их Гонконгу, но в конце концов из этого ничего не получилось. Мой дом в Гонконге сам по себе является туристической достопримечательностью, каждый день фанаты со всего мира стучатся ко мне в двери. Поэтому я решил, что правильнее будет создать объект, который привлекал бы туристов. Я бы передал туда все свои вещи, например, устроил бы своеобразную деревню с пещерами, открыл бы музей — в общем, организовал бы место, которое можно было бы посещать.

Ради этой задумки я уже встречался с двумя чиновниками. Я рассказал, что мне хотелось бы оставить что-то после себя. Конечно, стоит учитывать общественное мнение. Вполне логично, что многие зададутся вопросом: почему подобное не сделали в честь Брюса Ли? Или Лесли Чуна, Аниты Муи? Почему только для Джеки Чана? Поэтому я понимаю их беспокойство. Текущая ситуация в Гонконге такова: если мне дадут добро, то меня будут критиковать, если же я увезу эти дома, меня тоже будут ругать. Кроме того, земля в Гонконге на вес золота, и выделить более десяти тысяч квадратных метров для такого проекта попросту невозможно. Поначалу мне обещали дать место в океаническом парке, и я сказал, что мне бы хотелось иметь возможность проходить туда самостоятельно, после закрытия. Мне отказали, и я расстроился: я отдаю то, что мне дорого, а мне даже будет нельзя на это посмотреть. Тогда я спросил, можно ли мне устроить там для себя офис, это было бы моим рабочим местом. К примеру, если мне захочется что-либо поменять в доме, и всякое такое. Чиновники обдумывали это месяц и все же отказали. Я же решил, что раз уж я сам потратил так много денег, чтобы приобрести этот дом, то пусть у меня останутся хоть какие-то права. Переговоры шли очень долго, но, к сожалению, мы не добились никакого результата. Затем мне предложили отдать всю территорию парка, но я решил, что так тоже не пойдет. Дело было в том, что его площадь была слишком мала. Потом я еще ходатайствовал об аренде земли, но это также не увенчалось успехом. В конце концов, я и сам мало что понимаю в этом, и несмотря на то что я общался и с чиновниками, и с местными властями Гонконга, у меня ничего не получилось. Мне и самому жаль, что так вышло: я живу в Гонконге, тут я получил известность, но здесь от меня ничего не останется. Даже то оборудование, что я использовал для съемок в течение этих нескольких десятков лет, сейчас хранится в Шанхае, в музее Джеки Чана.

Я также пытался договориться и с учреждениями континентального Китая. До того, как объявить о передаче тех четырех домов Сингапуру, я несколько раз общался с разными людьми, но так и не нашел человека с искренними намерениями, готового серьезно взяться за дело и довести его до конца. Кто-то хотел поставить проект на коммерческие рельсы и зарабатывать на недвижимости, кто-то просто красиво говорил, а на деле не был заинтересован. Каждый раз, когда я уже собирался воплотить свой план в жизнь, обнаруживалось, что меня заманивают в проект по недвижимости, предусматривающий создание парка имени Джеки Чана. Я бы основал какой-нибудь жилой комплекс «Сад Джеки Чана», а они тут же рядом продавали бы дома для коттеджного поселка. На что это похоже? Если я так поступлю, меня опять же раскритикуют. Поэтому я отказался. Меня частенько обманывали, и я уже научился определять, что за человек передо мной. Многие хотели, чтобы я оставил дома у них, поэтому я в первую очередь наводил справки о том, насколько хорошо будущие владельцы берегут имеющиеся у них культурные артефакты: это тоже очень важный оценочный принцип. Таким образом, я бы мог хоть как-то им доверять. Короче говоря, я хотел понять, чего у человека больше: желания использовать меня в корыстных целях или же желания сохранить объекты культурного наследия.