Перемазанные, но жутко довольные они разошлись по домам. Настроение было на высшем уровне.

Ночью Марина впервые встретилась с проблемой. Оказывается, маленькие дети могут громко плакать. Не понимала причину и, хваталась за голову, не знала, что предпринять. Вроде бы есть они не хотели, менять белье им тоже не надо, тогда почему они плачут? Девушки и на руки их брала, качала, без толку. Пыталась спеть колыбельную песенку, но становилось еще хуже. На выручку пришли все те же белые вампиры. Этих она еще ни разу не видела. Оба черноволосые, вроде супружеская пара. Мужчина с короткими волосами, голубоглазый, в черном пальто. Женщина с длинными косами, поднятыми в сложную прическу, фиалковые глаза, платье точно такого же цвета.

— Мы услышали плач, и подумали, что нужна помощь, — объяснила женщина.

— Они плачут, а я не знаю почему, — пожаловалась Маринка, указывая на орущих девочек.

Мужчина наклонился над кроваткой и достал одного из младенцев. На его руках он мгновенно затих и попытался ухватить за маленькую косичку, свисающую с виска. Женщина взяла вторую девочку, и та перестала плакать.

— Как? — изумленно произнесла девушка, разглядывая их.

— Детей нужно любить, — улыбнулся мужчина, — они все чувствуют. К ним нельзя относиться как к обузе.

— Если ты захочешь, — передавая девочку на руки Марине, произнесла женщина, — мы будем приходить к тебе и помогать.

— А это удобно?

— Конечно, у нас пятеро своих. Мы тебе научим всему.

Девушка сомневалась, что они придут, но вампиры действительно пришли и не одни. С ними была еще одна пара и штук десять детей, не считая двух грудничков. Их ни капли не смущало, что у нее одна девочка термитотелка, а вторая фея. Они управлялись на удивление легко и старались объяснить все тонкости Марине. Девушка чесала в затылке, слушая их и не переставая поражаться. Вскоре по ней ползали дети постарше, кто-то заплетал ей косички, и Маринка терпела.

— У тебя лицо как у мученика, — засмеялась вторая женщина.

— У тебя никогда не было раньше детей? — поинтересовался вампир, покачивая спящего грудничка.

— Нет, только младший брат, но у нас небольшая разница в возрасте, поэтому все прелести воспитания достались родителям.

— Первые всегда трудные, затем становиться легче.

— Неужели, у вас нет преступников? — внезапно спросила она.

Они переглянулись.

— Нет.

Марина вздохнула и продолжила терпеть над собой издевательства. Думая, что еще сумеет во всем разобраться и понять, что же за каша здесь вариться.

— Бериан, нужно отправиться домой и подлечиться, ты не отошел от ее укуса, — с беспокойством сообщили молодому охотнику.

Белый вампир хотел огрызнуться, но передумал. Каларина он уважал и любил как старшего брата. В общем, они и были родными братьям с разницей в возрасте двадцать три года. Внешне совершенно непохожие парни, но уж характерами точно схожи.

— Я не хочу, — буркнул Бериан.

— Это еще почему? — нахмурился Каларин сурово.

— Не хочу, чтобы за меня переживали.

— И только? Ты помнишь, что тебя наказали, и ты где-то должен пройти свое наказание, не лучше ли пройти его дома?

Бериан фыркнул.

— Ты думаешь, Орис сделает мне такой грандиозный подарок, после того как я накостылял грубияну из магов самого высокого уровня.

— Да, бедняги до сих пор не могут прийти в себе, после «злобного Бериана». Орис и дома у нас может найти что-нибудь неприятное, так что не обольщайся и собирайся. Я говорил с ним на эту тему. Он сказал, что подумает и вышлет нам свой ответ.

— Как скажешь, братишка, — смиренно произнес вампир и встал.

Через пару часов они стояли на пороге родного дома. Встречали их радостно все и соседи и близкие, мать чуть ли не плакала.

— Как ты похудел!

— Мам, — наигранно разозлился Бериан.

— А у нас пополнение, — гордо сообщил самый младший брат.

Бериан и Каларин переглянулись и с удивлением посмотрели на родителей.

— Вы не удивляйтесь, ребенок сирота и нам разрешили взять его на воспитание. Мы давно хотели взять ребенка чужой расы.

— И кто он?

Молча, они привели своих старших детей в детскую и показали мальчика. Зеленные глаза ребенка осматривали незнакомцев подозрительно.

— Термитотел! — воскликнул Каларин, раскрыв рот.

— Круто, — взял мальчика на руки Бериан, двумя пальчиками дразня малыша, хихикая каждый раз, когда выдвигалась вторая челюсть. — А откуда он взялся? Это же чистокровный.

— Его принесла девушка. Мы не знаем ее имени. Она попала в плен и выкрала детей у Шруускунера, попросила помощи у Аркалии. Супруг охотницы связался с нами, сказал, что мы можем забрать мальчика себе, и мы не стали медлить.

— Шруускунер наверное в ярости, — хмыкнул Каларин подняв брови, — и как она до такого додумалась, поразительно! Хватит агукать, дай его сюда.

— Отвали!

— Опять начинается, — вздохнул отец, — вы можете хоть раз не ругаться?

— Ему понравиться быть нашим братом! — воскликнул снизу младшенький.

— Еще как понравиться! — согласился с ним Каларин, погладив младенца по черноволосой головке с белыми прядями.

Холод, страшный холод. Лима вскочила и завизжала, открыв широко глаза. Рядом на тумбочке сидела Сирена, ехидно ухмыляясь. Желтоглазик и дракон обнявшись, хохотали в голос.

— За что? — захныкала Олимпиада.

— Повтори весь мой инструктаж.

Девушка не могла поверить, что ей не сниться страшный сон.

— Ну же, я жду, — нетерпеливо прошипела. — Ты думаешь, что все это была шутка? И я с тобой играю в игры?

— Но я ничего не помню! — воскликнула Лима возмущено. — Ты столько много говорила, это невозможно запомнить с первого раза!

— Пока не сможешь повторить, до тех пор, я буду будить тебя, и ты будешь бегать кросс часа два без передышки. Ну, повтори мой инструктаж, иначе пробежишь ровно два часа в диком темпе. Привыкнешь бегать я тебе чего-нибудь другое придумаю.

— Я-я не помню, — жалобно промямлила Олимпиада.

Ее взяли за шкирку как котенка и выбросили в окно. Не ожидая такой жестокой подлости со стороны любимого преподавателя, Лима громко закричала. Успела распахнуть крылья возле самой земли, что почти не смягчило болезненного падения с огромной высоты. Сирена любила селиться на самых высоких этажах и у амазонок не изменила своим привычкам.

Воительница, приземлившись рядом, подняла ее и как грушу обтряхнула.