— Мы добрались до места сбора совета, — сказал он, указывая пальцем на холм. — Оно за холмом. Отсюда придется идти пешком.

— Пешком?

— Нужно бросить коней и пожитки, оставить оружие, — коротышка кивнул, но его золотистые глаза сверкали весьма сердито. — Если кого-то обнаружат с клинком на совете, то убьют на месте.

Элв’ин крепче сжал рукоять меча.

Заметив его движение, Арлекин добавил:

— Торн утверждает, что земля по ту сторону холма священная. Никто не смеет ступать на нее вооруженным.

Мерик нахмурился и разжал ладонь. Соскальзывая с седла, он зачерпнул стихийную магию. Да, у него могли отнять оружие, но беззащитным он к оборотням не сунется. Пока охотники спешивались, принц помог спрыгнуть на землю Ни’лан. Все снимали мечи, топоры, луки с колчанами, складывая их в кучу. Элв’ин пристегнул меч к седлу.

— Предполагается, что вы также скинете свои сапоги и отправитесь на прогулку босиком, — заметил Арлекин, все еще сидевший на лошади.

— Что? — воскликнул принц, потрясенный нелепым требованием.

— Торн сказала — священная земля, — пожал плечами коротышка. — Это же их правила, а не мои.

Он дрыгнул поочередно одной и второй ногой, подхватывая в воздухе слетевшие сапоги, и спрыгнул с седла.

— Мы должны уважать их обычаи, — сказала Ни’лан, присаживаясь на камень и разуваясь.

Принц заворчал, но подчинился. Продолжая стоять, он зацепил пяткой одного сапога за носок второго, вынул босую ногу и опустил ее на траву. Едва дотронувшись до земли, он ощутил тяжесть, будто на плечи ему опустили мешок с камнями. Элв’ин пошатнулся, взмахнул руками и вновь встал на обутую ногу, сразу почувствовав облегчение.

— Мерик? — удивилась Ни’лан, заметив его странные телодвижения.

— Со мной все в порядке. Думаю, закружилась голова от долгой езды верхом. — Он опять ступил босой ногой на траву. Теперь, ожидая появления внезапной тяжести, элв’ин сумел удержать равновесие, хотя и заворчал сквозь зубы.

Обеспокоенно озираясь, поднялась Ни’лан. И тут же охнула и схватилась за грудь.

— Ни’лан! — Мерик шагнул к ней, с трудом переставляя ноги.

Она повернула к нему удивленное лицо. Румянец с ее щек сошел, кожа побледнела, став белой, почти пепельной, медовые волосы выглядели тусклыми, как солома. Казалось, из нифай выпили жизненную силу.

— Я… — воскликнула она, — я не слышу больше древесную песню!

Борясь с тяжестью, навалившейся на плечи, Мерик воззвал к стихийной магии, но не смог прикоснуться к ее источнику, хотя все еще чувствовал его присутствие. Он повернулся к друзьям, которые озабоченно глядели на них с Ни’лан.

— Что с вами? — спросил Арлекин.

У элв’ина возникла догадка. Он поднял босую ногу, и магия откликнулась на его зов, затрещав искрами вокруг пальцев. Вернулась былая легкость. Сила воздуха и ветра наполнила его.

Тогда он наступил на босую ногу. Едва голая подошва прикоснулась к земле, как сила ускользнула, и на плечи принца обрушился дополнительный вес.

— Здешняя земля… Она каким-то образом отсекает нас от дара стихийной магии.

— Мерик прав. — Самообладание наконец вернулось к Ни’лан, хотя глаза ее оставались расширенными от удивления.

— Тогда нет ничего странного в том, что они желают видеть нас в священных землях босыми, — заметил Квэйл. — Никакой магии…

— Они хотят лишить нас возможности защищаться! — возмутился Мерик, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Получалось, он теперь ходит как обычный человек? Элв’ин сделал на пробу пару шагов.

Присоединившись к нему, Ни’лан протянула руку. Они хорошо понимали друг друга.

— Со мной никогда не было ничего подобного, — прошептала нифай. — В сердце своем я слышу силу почвы и корней, но не могу прикоснуться к ней.

— Я знаю. Выглядит так, будто моя магия оказалась запертой в сундуке, ключ от которого я потерял.

Впереди послышались голоса.

— Нас зовут, — сообщил Арлекин.

Мерик заметил факел, который несла Торн. Женщина зашагала вверх по склону. Отряд потянулся за ней.

Мерик неохотно стащил второй сапог и пошел, поддерживая под локоть Ни’лан.

Достигнув подножия холма, элв’ин увидел, что оставившего посох Джоака едва ли не на руках несут Эр’рил и Элена. Отстав всего лишь на шаг, Гюнтер волок Грэшима, вцепившись мускулистой пятерней в одежду мага, чьи запястья были туго связаны за спиной.

Принц начал долгий подъем, борясь с тяжестью. Он никогда раньше не задумывался, насколько глубоко магия въелась в его плоть и кровь. Без нее нагрузка возросла, казалось, десятикратно.

— Я не могу различить даже самый незначительный шепот деревьев, — тяжело дышала Ни’лан, будто пытаясь втянуть силу из воздуха. — Еще мгновение назад магия наполняла весь мир. Неужели я могла настолько оглохнуть?

— Это все здешняя земля. Она заморозила наши способности к магии стихий так же, как Чо поступила с магией Грэшима.

— Никогда не слышала, что такое возможно.

— Похоже, си’лура надежно хранят свои тайны, — Мерик кивнул на трепещущий впереди факел.

Дальнейшие разговоры стихли сами собой, так как подъем стал круче и все силы приходилось тратить на то, чтобы переставлять ноги. Вскоре элв’ин и нифай отстали от спутников. Слабый свет факела исчез, когда Торн достигла вершины и начала спускаться по другому склону холма. Лес вокруг потемнел. Его освещала лишь полная луна, висевшая высоко над кронами.

— Еще чуть-чуть, — пробормотал Мерик.

Ни’лан кивнула. Задыхающиеся и потные, несмотря на прохладный ночной ветерок, они вскарабкались на вершину последними. И тут принц увидел, что лежит по другую сторону холма.

— Добрая Матушка, — выдохнул он.

С высоты открывался вид на многие лиги вперед. Они стояли не на вершине холма, а на краю гигантской долины. Она заросла деревьями, столь огромными, что виденные раньше великаны казались в сравнении с ними молодой порослью. На могучих ветвях сияли огоньки, словно звезды упали с небес и рассыпались по округе. Еще больше светящихся точек испещрили траву у подножия стволов.

— Это невозможно! — Пальцы Ни’лан вцепились в плечо Мерика. — Деревья…

— Я их не узнаю, — покачал он головой.

— Как ты можешь? — пробормотала нифай, опускаясь на колени, несмотря на поддерживающую ее руку. — Это Древние.

Встав на колени рядом с ней, элв’ин внимательно изучал ближайшее к ним дерево. Оно росло на дне долины, но поднималось гораздо выше ее края. Белая, как у березы, кора, но каждый лист горел, будто начищенная медь. Казалось, что на долину опустилась ранняя осень.

— Древние появились раньше, чем коа’кона, — проговорила Ни’лан, и слезы блестели на ее щеках. — Раньше, чем наши народы заселили землю. Именно от Древних произошли все деревья. — Она всхлипнула. Мы думали, что они исчезли, погибли много столетий тому назад. Все, что видели нифай, это несколько мертвых пней, разбросанных по лесам. Такая огромная роща, как эта, просто не может существовать. Нифай знали бы о ней! — В ее взгляде читалось недоумение.