битве на Волге, в период ликвидации окруженной группировки немцев, все раненые солдаты и офицеры одной стрелковой дивизии были вывезены в тыл на собачьих упряжках. К концу войны насчитывалось немало упряжек, которые перевезли по 800–900 человек раненых и доставили на передний край по 20–30 тонн груза — боеприпасов, продуктов питания.

Санитарные упряжки действовали не там, где имелись дороги, а, наоборот, по полному бездорожью. Они могли подойти значительно ближе, чем любой другой вид транспорта. Это делало их особенно полезными, а зачастую и просто незаменимыми. Когда идет стрельба и летят осколки, собаки ложатся и совершенно инстинктивно ползут. Собаки ползут, ползет и санитар; затих, отдалился огонь — они на ногах и с завидной скоростью мчат к санитарному пункту. Отрезанную в болотах под Волховом одну крупную советскую войсковую часть собаки вывезли почти целиком, доставили продукты. В упряжках ходили все достаточно рослые и выносливые собаки, в том числе и крупные дворняжки.

Еще одна необычайно эффективная специальность собаки — служба миноискания.

Имеются совершенно исключительные примеры. В освобождении Харькова бомба замедленного действия и страшной разрушительной силы оказалась закопанной на глубину около трех метров. Собака трижды подходила и ложилась около этого места. Думали, что она ошибается, так как близко от поверхности земли мину обнаружить не удалось. Но собака упорно стояла на своем. В конце концов, это заставило раскопать землю глубже. Замысел врага был сорван.

Собаки участвовали в разминировании городов Варшавы, Будапешта, Лодзи, Праги. С применением животного поиск мин в значительной мере облегчился, а сам процесс разминирования ускорился во много раз. К концу войны собаки-разминировщики имелись почти во всех саперных частях Советской Армии. Для службы миноискания использовались собаки с острым чутьем, не только служебных, но и охотничьих пород, такие как сеттер, пойнтер, континентальная легавая и другие.

Четвероногие минеры работали на запах взрывчатки. Найдя зарытый «сюрприз», собака садилась около него, а человек осторожно извлекал и обезвреживал смертоносную находку.

Чемпион минно-разыскного дела «ленинградец» Дик (колли) «добыл» за войну 12 000 мин. Любительница Снегоцкая, чертежница по профессии, вырастившая Дика, обучила его всем службам. Он «шел» под танк (к счастью, его не довелось испытать в боевой обстановке, ибо тогда, очевидно, не было бы и дальнейших успехов). Выделили на связь — занял первое место по отработке; направили на минно-розыскную — опять первое место.

Вожатый Дика был награжден пятью орденами. Двенадцать тысяч мин — это двенадцать тысяч смертей! А окончил дни Дик самым мирным образом — умер от старости. После войны еще экспонировался на выставках.

Хорошо обученные собаки обладали очень стойким рефлексом в поиске мин. Один из специалистов рассказывал, как уже в 1949 году, по сути случайно, на территории одного из северо-западных районов страны обнаружили забытое минное поле. Обнаружил его мохнатый минер по кличке Мишка. Вожатый спустил его с поводка, что бы пес порезвился на свободе. А тот побегал и вдруг сел. На команды хозяина не сдвинулся с места. Раскопали — мина, потом — другая… И оказалось поле, мины в пять рядов протяженностью два километра — итого две тысячи противотанковых мин.

Похожий случай произошел в одном из совхозов. Приехал туда вновь назначенный директор с женой. Повесили гамак между деревьев. Ждали приезда детей. Вместо них явился солдат с собакой-минером Ингой. Осведомился: «Взрывоопасных предметов нет?» — «Нет». (Совхоз в минувшую войну находился в полосе военных действий.) Пошел. И под кустом смородины собака нашла две противопехотные мины. Дети погибли бы. Мать плакала и целовала собаку.

В свидетельствах рядовых бойцов и командиров воинский соединений и частей, применявших собак на фронте, говорилось: «Там, где работали санитарные нартовые упряжки, никогда не было задержки с выносом раненых с поля боя, а с улучшением выноса раненых с поля боя хирургическая помощь раненым оказывалась в более ранние сроки. В связи с этим резко снизилась смертность на полковых пунктах и медсанбатах».

«Собаки связи, используемые в 42-й армии, заменили посыльных, — свидетельствовал начальник связи Ленинградского фронта генерал-лейтенант войск Ковалев. — Доставка донесений и приказаний ускорялась в 3–4 раза. Потери же собак, даже при условии большой плотности артиллерийского, минометного и пулеметного огня противника, весьма незначительны».

«Собаки сторожевой службы, — отмечал гвардии генерал-майор Гудков, — обеспечивают своевременное обнаружение противника в дозорах, секретах, сторожевых постах, непосредственно в охранении частей и в боевом охранении… Собаки предупреждают передовые части о приближении разведгруппы противника. С помощью тех же собак было захвачено 18 солдат противника».

Собаки военного назначения использовались и в ближнем тылу. Так, в блокированном Ленинграде собаки-связисты, принадлежавшие зачастую любителям, под огнем противника, в часы бомбежек бегали со сводками между штабами МПВО.

Как подтверждение пригодности и высокой жизнеспособности собаки в условиях ведения современной войны, можно рассматривать и тот факт, что немало четвероногих ветеранов после войны вернулись домой. Большая группа животных возвратилась в свою военно-техническую школу дрессировщиков. Среди них имелись настоящие герои. Минер-овчарка Дик, находившийся на фронте с 1942 года, обнаружил 1728 мин и различных «сюрпризов», участвовал в разминировании таких городов, как Воронеж, Лисичанск, Прага. Разведчик Джек на протяжении нескольких военных лет постоянно проводил разведывательные группы советских бойцов в глубокий тыл противника, не раз обнаруживал тщательно замаскировавшихся неприятельских диверсантов, разведчиков. Связист Джек, отправленный на фронт в 1943 году, трижды раненый, перенес 2932 боевых документа, поддерживая связь на расстоянии до пяти километров. Особенно он отличился в 1944 году при ликвидации Никопольского плацдарма немцев: под огнем врага поддерживал связь через Днепр.

Вернулась невредимой и небезызвестная Динка, прославившаяся взрывом железной дороги и воинского эшелона гитлеровцев в районе Полоцка. Она дожила до глубокой старости.

Всякая собака работает хорошо лишь тогда, когда ею хорошо руководит человек. Много бойцов — вожатых служебных собак — было за военные годы награждено правительственными наградами — орденами, медалями.

В годы второй мировой войны собаки в большом количестве насчитывались в армиях всех воюющих держав.

Они имелись в английских штурмовых отрядах «командос», где их, в частности, тренировали для подрыва долговременных огневых точек и вообще разрушения оборонительной полосы противника, пресловутого «атлантического вала».

Собаки-смертники, преимущественно доберманы, были обучены бросаться вперед и закрывать собой амбразуры дотов. Собаки были в экспедиционном корпусе фашистского генерала Роммеля, действовавшего в Северной Африке. Гитлеровцы, кроме того, широко использовали собак в полицейских и карательных операциях против мирного населения захваченных стран и партизан. В ряде случаев, вынужденные опасаться за целостность своих коммуникаций, оккупанты прибегали и к такому средству: ловили местных дворняжек и привязывали их вдоль дорог.

Любопытно заметить, что в некоторых зарубежных армиях собакам присваивались воинские звания. Наравне со своим проводником собака могла