– Нейтан Тремейн, и я нисколько не обижаюсь.

– Ни для кого не секрет, что я терпеть не могу Питера Боствика. Он давно для меня как бельмо на глазу. Боствик не только бессовестно сбивает цены, но и постоянно темнит – никто не знает, что творится у него на верфи. Это полнейший абсурд. Однако он уверяет, будто скупает старые корабли, приводит их в порядок, а затем продает, и как бы мне ни хотелось взглянуть на документы о совершении сделки, я никогда не мог назвать убедительную причину, чтобы заставить Боствика предъявить купчие.

Нейтан улыбнулся судостроителю.

– Теперь она у вас есть. Если Боствик и запасся какими-то бумагами, они поддельные. Но он так давно безнаказанно промышляет кражей кораблей, что едва ли утруждает себя ведением записей и составлением купчих.

– Так почему вы пришли с этой историей ко мне? – Аллан рассмеялся. – Оставим в стороне, что «враг моего врага – мой друг».

– Потому что поддержка уважаемого в городе человека вроде вас поможет уладить это дело быстро, возможно, даже сегодня. Как я уже упоминал, у меня есть доказательства, которые вам понадобятся. Никто не знает мой корабль так же хорошо, как я. На «Жемчужине» есть кое-что, о чем Боствик не подозревает. Еще ребенком я вырезал свои инициалы в трюме. Отец говорил мне, что когда-нибудь корабль будет моим, и я решил оставить на судне свою метку. Но не хотел, чтобы отец ее заметил, поэтому вырезал буквы на тыльной стороне одного из бимсов[4], ближайшего к борту. Даже если Боствик велел покрасить трюм, маляр не заметил бы инициалы, так что едва ли их стерли перед покраской. Вдобавок я построил потайное отделение на «Жемчужине», а Боствик его не нашел.

– Он не нашел бы тайника и если бы просто купил судно. Но инициалы уже кое-что. Звучит убедительно.

– Это еще не все, – продолжал Нейтан. – Я разговаривал с местными жителями, работавшими на Боствика прежде. Кое-кто из них видел, как на верфь тайно доставляли корабли под покровом ночи. Эти люди готовы подтвердить, что суда были не американскими, а британскими, и что впоследствии Боствик продал их, выдав за новые, только что построенные. Я говорил лишь с несколькими свидетелями, но, возможно, в городе найдутся и другие, кому есть что рассказать о темных делишках Питера Боствика. Я слышал, Боствик изредка действительно строит корабли. Только не дайте ему возможности заявить, будто он купил мое судно. Просто потребуйте, чтобы он представил вам купчую на корабль, прежде чем он пустится в объяснения. Если Боствик еще не успел обзавестись фальшивыми документами, чтобы показать их вам, он, скорее всего, начнет утверждать, будто построил корабль сам. А тогда вы поймаете его с поличным, потому что он не сможет показать потайной ящичек, а я смогу.

Губы Корнелиуса Аллана растянулись в довольной улыбке.

– Вы заполучили меня в союзники, упомянув о свидетелях из местных. Однако признайтесь, нет ли у вас иных причин ненавидеть Боствика? Вы так торопитесь отдать его в руки правосудия… Не то чтобы я возражал, вовсе нет, и все же?

Нейтан издал короткий смешок.

– Разве кражи моего корабля недостаточно? Нет, просто я слишком долго был вдали от дома. Мне не терпится вернуться в Англию со своим судном и с официальным документом, подтверждающим, что воры понесли наказание. – Разумеется, он благоразумно опустил фразу: «Прежде чем Меллори обратятся к властям, чтобы арестовать меня, что случится уже сегодня».

Джудит и Жаклин наслаждались бодрящей утренней верховой прогулкой, закончившейся скачкой наперегонки. Победила Джудит, но самое забавное, что грум остался далеко позади, не в силах угнаться за девушками. Спешиваясь возле дома, Жаклин смеялась от души.

– Жду не дождусь вечера, когда я снова увижу Куинтина, – призналась она, вручая поводья неповоротливому груму.

– О, вы уже зовете друг друга по имени? – удивилась Джудит. Девушки познакомились с молодым человеком накануне, на званом вечере у Эми.

Жаклин лукаво улыбнулась.

– Да. Он просто прелесть. Такой очаровательный и забавный. Надеюсь, он попытается меня поцеловать сегодня же вечером.

– Увидев тебя второй раз в жизни?!

– Готова поспорить, так и будет, – отозвалась Джек, ухмыляясь во весь рот. – Янки не так беспокоятся о соблюдении приличий, как англичане, к тому же он знает, что я вскоре уеду и времени на долгие ухаживания нет. Советую и тебе помнить об этом. Начни наконец получать удовольствие от путешествия. Мы здесь уже третий день, а я еще не видела, чтобы ты хоть раз улыбнулась!

– Просто я немного растеряна, – сказала Джудит.

– Ты это так называешь? Забудь мужлана, который вскоре окажется за решеткой, и начни радоваться жизни, повеселись от души. Сказать по правде, Джуди, тебе стоило бы подумать о волнующем знакомстве с Реймондом Денниссоном, приглашенным на сегодняшний бал, вместо того чтобы вздыхать о мужчине, которого ты, возможно, больше никогда не увидишь. Эми уверена, что Денниссон тебя очарует.

– Если она побилась об заклад, мне придется свернуть ей шею.

Джек нетерпеливо закатила глаза.

– Эми не стала бы.

Девушки направились было к дому, но остановились, услышав, как их окликнула Кэтрин. Она шла к ним по дороге, ведущей в город.

– Если вам хотелось прогуляться на свежем воздухе, вы могли бы прокатиться верхом вместе с нами, – проговорила Джек, когда мисс Бенедек приблизилась.

– Спасибо, но наездница из меня никудышная, – улыбнулась Кэтрин. – Вдобавок мне пришлось пройтись по магазинам в городе, купить отделку, чтобы оживить свой наряд для сегодняшнего бала. На самом деле я не брала с собой в поездку вечерние туалеты, ведь превратить обычное платье в бальное не так уж трудно.

«Так ли это?» – задумалась Джудит. Возможно, для такой искусной рукодельницы, как Кэтрин, перешить платье – пара пустяков. Отношения Андраши с сестрой оставались натянутыми. Хоть граф и согласился ненадолго задержаться в Бриджпорте, прежде чем продолжить путешествие, вынужденное промедление явно вызывало у него досаду. Кэтрин с братом случалось и ссориться. Несколько раз их заставали ожесточенно спорящими свистящим шепотом.

Девушки вошли в дом следом за Кэтрин. Вокруг сновали слуги, готовясь к предстоящему балу. Стоявшая в холле Эми раздавала распоряжения. Она казалась утомленной, но держалась стойко: ее первый бал обещал быть великолепным.

Кэтрин, извинившись, поднялась к себе в спальню. Кивком попрощавшись с ней, Эми присоединилась к девушкам.

– Эта женщина вызывает у меня странное чувство, – призналась она.

– Как и у многих других, – рассмеялась Джек. – Пожалуй, Джуди единственная, кому она по-настоящему нравится.

– Это неправда, – вступилась за гостью Джудит. – Твоя мать тоже сочувствует ей.