предпринять первое путешествие, то есть Колумбу. Славы, как говорит Ньютон,[91]заслуживает только инициатор».

Действительно, трудно допустить, чтобы в 1497 году могла состояться экспедиция, участники которой будто бы открыли восемьсот пятьдесят лье нового берега, не оставив об этом никаких следов не только в трудах великих историков, но и в судебных документах по иску наследников Колумба! Эти судебные документы содержат богатейший фактический материал, так как обе стороны-испанское правительство и наследники Колумба – собрали многочисленные свидетельские показания о всех заморских экспедициях, открывавших одну за другой разные части американского побережья.

Наконец, из подлинных документов, добытых в испанских архивах, можно заключить, что Веспуччи имел полномочия снабдить всем необходимым корабли, предназначенные для третьего путешествия Колумба, и был занят этим делом с середины августа 1497 года и до самого отъезда Колумба 30 мая 1498 года.

Мы уже говорили о том, что все записки о путешествиях Веспуччи чрезвычайно неопределенны и путаны. Они страдают отсутствием точности и последовательности; указания пунктов следования экспедиций до того сбивчивы, что легко могут быть отнесены к разным местам побережья. Кроме того, эти записки не содержат никаких сведений ни относительно спутников Веспуччи, ни относительно мест высадки и вообще не дают данных, которыми мог бы воспользоваться историк. Никому не известные географические названия, противоречивые и взаимно исключающие друг друга даты – вот что представляют собой эти пресловутые письма, постепенно обросшие обширными комментариями. «Словно какой-то злой рок, – говорит А. Гумбольдт, – преследовал эти подлинные документы, чтобы спутать все, что касается флорентийского мореплавателя».

Тщательное сопоставление этих документов с достоверными фактами, известными об экспедиции Охеды, позволило Александру Гумбольдту сделать вывод, о котором мы уже говорили, то есть признать первое плавание «фиктивным дубликатом» второго, действительно состоявшегося.

В противовес этому, бразильский историк Варнхаген поставил своей целью доказать, что Америку открыл не Колумб, а Америго Веспуччи. По утверждению Варнхагена, Веспуччи, выйдя из Испании 10 мая 1497 года, месяцем позже проник будто бы в Гондурасский залив, прошел вдоль берегов Юкатана и Мексики, осмотрел устье Миссисипи, обогнул в конце февраля оконечность Флориды, а затем, после тридцатидневной стоянки в заливе св. Лаврентия, в октябре 1498 года вернулся в Кадис.

Если бы Веспуччи действительно совершил это изумительное

путешествие, то он оставил бы далеко позади всех современных ему мореплавателей. Тогда можно было бы по всей справедливости присвоить его имя материку, большую часть которого он впервые обозрел. Но нет ничего более бездоказательного, чем утверждения Варнхагена. Точка зрения Гумбольдта, как самая убедительная, до сих пор принимается всеми авторитетными исследователями.

Около 1501 года Америго Веспуччи принял предложение короля Мануэла и перешел на португальскую службу. Между 1501 и 1504 годами он плавал на португальских кораблях по Атлантическому океану и к бразильским берегам. Португальцы использовали мореходные познания Веспуччи, но не поручали ему организовывать и возглавлять экспедиции.

Наибольшую славу принесло Америго Веспуччи его третье плавание (1501-1502 годы), сведения о котором также довольно противоречивы и недостаточно убедительны.

Покинув в мае 1501 года Лиссабон, экспедиция направилась по следам Кабрала к бразильскому берегу. После длительного перехода по бурному морю 16 августа корабли достигли у 5° южной широты неизвестного мыса, которому было присвоено название Мыс св. Рока. Продвигаясь оттуда на юго-запад вдоль восточного побережья Южной Америки, португальцы 15 февраля 1502 года дошли якобы до 32° южной широты, после чего, по уверению Веспуччи, он взял на себя руководство всей экспедицией и повел корабли еще дальше на юго-восток, пока не достиг какой-то неизвестной земли под 52° южной широты. Зимние холода заставили моряков повернуть к северу; уже через 33 дня они увидели Гвинейский берег Африки и в сентябре 1502 года благополучно прибыли в Португалию. Если допустить, что Веспуччи действительно достиг 52° южной широты, то это было первое плавание европейцев в антарктических водах.

Четвертая экспедиция Веспуччи ознаменовалась крушением флагманского корабля близ острова Фернанду-ди-Норонья, что помешало остальным кораблям продолжать путь по намеченному курсу – за мыс Доброй Надежды к полуострову Малакка и заставило их остановиться в заливе Всех Святых (залив Баия-Бланка) в Бразилии. Это неудачное путешествие было, по-видимому, совершено с капитаном Коэлью. Что касается третьей экспедиции, то и вовсе неизвестно, кто был ее начальником.

Эти разнообразные путешествия не принесли Веспуччи богатства; его положение при португальском дворе было так незавидно, что он воспользовался возможностью снова перейти на службу в Испанию и в 1505 и 1507 годах дважды плавал на испанских кораблях к Дарьенскому заливу. 22 марта 1508 года Веспуччи был назначен главным «пилотом» – лоцманом Испании. Получая на этой должности довольно значительное жалованье, он дожил свой век если не в богатстве, то и не терпя нужды и скончался в Севилье 22 февраля 1512 года, будучи уверенным, как и Колумб, что плавал вдоль берегов Азии.[92]

Америго Веспуччи знаменит главным образом тем, что Новый свет, вместо того чтобы по справедливости называться Колумбией, называется по его имени Америкой. Но сам флорентийский

мореплаватель в этом не повинен. Долгое время и совершенно понапрасну его обвиняли в бесстыдном обмане и мошенничестве, утверждая, будто он хотел похитить славу Колумба и присвоить себе честь первого открытия. Но это вовсе не так. Колумб и его современники любили и уважали Веспуччи. В документах, оставшихся после Колумба, нет даже и намека на подобные обвинения.

Сохранилось семь печатных документов, приписываемых Веспуччи. Это – письма к Содерини, содержащие краткое описание четырех его путешествий, два отдельных сообщения о третьем и четвертом плаваниях в форме писем к банкиру Медичи и, наконец, еще одно письмо, обращенное к тому же лицу, по поводу открытий португальцев в Индии. Эти документы, напечатанные в виде отдельных брошюрок, вскоре были переведены на несколько языков и получили широкое распространение по всей Европе.