Лас Касас приводит следующий рассказ, ярко характеризующий отношение испанских завоевателей к индейцам.

Испанцы взяли в плен на острове Куба касика по имени Гаттия и осудили его на сожжение. Когда непокорного индейца привязали к столбу, францисканский монах попытался обратить его перед смертью в христианскую веру, суля ему все блаженства рая.

А есть ли испанцы в той стране наслаждений, о которой ты мне говоришь? -спросил Гаттия.

Да, – ответил монах, – но только те, которые были добрыми и справедливыми.

Даже лучшие из них, – возразил с негодованием касик, – не могут быть ни справедливыми, ни добрыми. Я не хочу идти туда, где встречу хоть одного человека из этого проклятого племени!

Разве недостаточно одного этого факта, чтобы охарактеризовать ту степень ожесточения, до которой были доведены несчастные туземцы? И такие ужасы повторялись повсюду, куда бы ни ступала нога испанца! Но не будем больше говорить о страшных жестокостях, совершенных людьми, которые считали себя цивилизованными и проповедовали «христианское милосердие» среди народа менее дикого, чем они сами!

Проследим теперь за дальнейшим ходом испанских географических открытий в Центральной и Южной Америке.

В 1504 и 1505 годах четыре корабля под начальством Хуана де Ла-Косы исследовали Дарьенский залив; то было первое путешествие, в котором Ла-Коса выступил в роли главного начальника. К тому же времени следует отнести и третье путешествие Охеды, по словам Гумбольдта, путешествие достоверное, но весьма неясное, так как о нем не сохранилось почти никаких сведений.

В 1508 году Хуан Диас де Солис вместе с Висенте Пинсоном открыли обширную область, известную с тех пор под названием Юкатан. Хотя это путешествие не было ознаменовано ничем особенно примечательным, но о нем все же следует упомянуть, так как оно помогло уточнить береговую линию американского континента. По этой же причине мы отметим и путешествие Севастьяна де Окампо, которому было поручено в 1508 году объехать Кубу и выяснить, является ли она островом или частью материка. Окампо, установив, что Куба – остров, тем самым окончательно опроверг заблуждение Колумба.

В 1515-1516 годах Хуан Диас де Солис, плывя на юг к экватору, продвинулся до 40° южной широты и, к величайшему своему изумлению, убедился, что материк Нового света продолжает тянуться на огромное пространство. Он неоднократно высаживался на берег, торжественно вступая во владение вновь открытыми землями, но за недостатком средств и людей нигде не основывал крепостей. Ближайшим результатом этого путешествия была более точная оценка протяженности южноамериканского материка.

Первый, кому пришла в голову мысль основать колонию на материке, был тот самый Алонсо де Охеда, похождения которого уже известны читателям. Не имея никаких средств, но обладая большой смелостью и предприимчивым умом, он без труда находил компаньонов, снабжавших его деньгами и припасами для снаряжения заокеанских экспедиций.

Один из компаньонов Охеды, Диего Никуэса, богатый поселенец с Эспаньолы, в 1509 году снарядил экспедицию к берегам Центральной Америки, чтобы организовать там постоянные поселения. Король Фердинанд, как всегда щедрый на посулы и ничего не стоящие поощрения, присвоил тому и другому почетные титулы, но не дал ни одного мараведи. Никуэса решил основать две колонии и наметил в качестве условной границы между двумя владениями реку Атрато, впадающую в Дарьенский залив. Восточная область, названная Новой Андалузией – от реки Атрато до Маракаибо,- досталась Охеде, а западная область, под именем Золотой Кастилии (нынешние Панама и Коста-Рика), – Никуэсе.

Но на этот раз конкистадоры имели дело с народами не столь простодушными, как жители Антильских островов. Индейцы Центральной Америки твердо решили воспротивиться захвату их страны и при каждом удобном случае пускали в ход неожиданные для испанцев средства сопротивления. Началась ожесточенная борьба. В одной битве семьдесят спутников Охеды, и в том числе Хуан де Ла-Коса, были убиты стрелами, смазанными кураре – страшным ядом, который при малейшем ранении приводит к смертельному исходу.

Не лучше обстояло дело и в области, губернатором которой был назначен Никуэса. Несмотря на то, что он дважды получал подкрепления из Кубы, большинство его спутников погибло от ран, истощения и болезней. Оставшиеся в живых испанцы основали у Дарьенского залива маленькую колонию Санта-Мария эль Антигуа, под начальством Васко Нуньеса де Бальбоа, которому принадлежит видная роль в истории исследования американского материка.

Но прежде чем говорить о знаменитом путешествии Бальбоа, мы должны еще упомянуть об открытии испанцами новой страны, которая образует северную границу дуги, глубоко вдающейся в американский материк (Флорида и Мексиканский залив).

В 1502 году знатный испанский дворянин Хуан Понсе де Леон, спутник Колумба в его второй экспедиции, прибыл вместе с Овандо на Эспаньолу. Он принимал участие в покорении этого острова, а позднее (в 1508 году), завоевав остров Пуэрто-Рико, основал на его северном берегу первое испанское поселение. Услышав от местных индейцев предание о существовании на острове Бимини чудодейственного источника, возвращающего молодость, Понсе де Леон решил во что бы то ни стало найти этот источник и испытать на себе его целительную силу. Надо полагать, что он чувствовал потребность в такой волшебной влаге, хотя ему еще не было и пятидесяти лет.

Снарядив на свой счет три каравеллы, Понсе де Леон 1 марта 1513 года отправился на поиски Бимини в направлении Багамских островов. Плывя от острова к острову в надежде найти «источник вечной молодости», простодушный конкистадор добросовестно исследовал весь архипелаг. Но если поиски Бимини с его волшебным источником и не увенчались успехом, то все же путешествие Понсе де Леона было далеко не бесполезным, так как ему удалось открыть землю, такую цветущую и плодородную, что он назвал ее Флоридой (Цветущая), тем более что это открытие совпало с Вербным воскресеньем.[95]

Не довольствуясь открытием Флориды, Понсе де Леон продолжил свое плавание, высаживаясь во многих местах побережья и отведывая воду из всех встречавшихся ему на пути источников. Но волосы его оставались такими же седыми и морщины не разглаживались. После шести месяцев бесплодных поисков Понсе де Леону, наконец, надоела эта шутовская роль; оставив на берегу Флориды несколько человек из экипажа, он поручил им продолжать поиски волшебного источника и 5 октября возвратился в Пуэрто-Рико. Разумеется, Понсе де Леону пришлось перенести много насмешек, когда его увидели больным и еще более постаревшим.

Эту экспедицию, комичную по своим мотивам, но очень богатую результатами, можно было бы отнести к числу исторических анекдотов, если бы за нее не ручались такие историки, как Пьетро Мартир, Овьедо, Эррера и Гарсиласо де ла Вега.

А теперь вернемся к Бальбоа.

Васко Нуньес де Бальбоа прибыл в Новый свет вместе с Бастидасом и поселился на острове Эспаньола. Здесь он получил «репартимьенто» – земельный участок с прикрепленными к нему индейцами; однако, как и большинство «репартимьенто», его хозяйство не приносило дохода. Бальбоа наделал так много долгов, что искал только способа избавиться от преследования кредиторов. Но капитанам судов, отправлявшихся из Эспаньолы в Европу или на материк Нового света, было строжайше запрещено принимать на борт несостоятельных должников. Тогда Бальбоа пошел на хитрость. Он сел в пустую бочку и вместе с грузом попал на корабль, державший курс к Дарьенскому заливу; таким образом, начальнику экспедиции, капитану Энсисо, волей-неволей пришлось содействовать побегу отважного искателя приключений.