— Черный и синий, а что?

— Просто хочу узнать о тебе как можно больше, — улыбнулась я заинтересованно поглядывающему на меня Ошу.

— А у тебя? — вернул он вопрос.

— А я люблю разные цвета, только не кричащие. Сай, а почему ты коротко стрижешься? Ваша раса так фанатично ухаживает за своими волосами. Чего только не придумано в парикмахерском деле — и все севарами. А ты…

Сайлар, услышав мой вопрос, широкой ладонью взлохматил гладкие черные пряди на макушке, а потом, улыбнувшись, ответил:

— У меня тоже была коса до ягодиц, этим та тварь из моего прошлого и воспользовалась. Зажала лапой и чуть голову мне не откусила. Хорошо, у меня нож в руке был, сам и отрезал косищу свою. И вовремя! Даже откатиться почти успел, а вот нога… Короче, после того случая я их длиннее не отращиваю. Для меня это стало своеобразной платой за спасение. И памятью.

Наклонившись, я вложила свою ладошку в руку Оша, выражая этим жестом поддержку и сочувствие.

Но долго молчать я не умею, поэтому снова полюбопытствовала:

— Сай, но ведь все эти события произошли несколько лет назад, а ты до сих пор был одинок…

Севар ухмыльнулся, сокрушенно качнул головой и произнес:

— Женщины — такие любопытные особы… Ты, заходя так издалека, хочешь выяснить, были ли у меня с тех пор еще серьезные отношения?

Жар смущения опалил мои щеки, но я согласно кивнула.

Неожиданно Ветер вплотную подошел к Тихушнице, и в следующий момент Сайлар притянул меня поближе к себе и поцеловал. А через пару мгновений, освободив из своего захвата, ответил:

— Серьезных не было! Особенно таких, как с тобой!

Пока я отходила от поцелуя и ответа, Сайлар хлестнул мою кобылу по крупу, заставляя ее перейти на галоп, и шенкелями пустил вскачь Ветра, крикнув:

— Надо поторопиться, Никеа!

Скоро перед нами возник лес, обступая неширокий тракт. Высокие деревья вверху переплетались ветвями, образуя то ли арку, то ли тоннель. Солнечные лучи с трудом пробивались к земле, здесь даже днем царили сумрак и прохлада.

Слева от дороги слышался приглушенный лесом шум реки Гиры, и иногда между стволами деревьев виднелись отблески лучей на водной глади. Вокруг царила приятная умиротворяющая тишина, которую нарушали песни цикад и трели лесных птиц.

— Так тихо и красиво и никого вокруг… — восхищенно выдохнула я.

— Ошибаешься, милая, — ухмыльнулся Ош.

Уже через пару мгновений я услышала стук копыт, а потом, оглянувшись назад, увидела догоняющую нас группу мужчин на лошадях. Среди них узнала и старых знакомых — соседа Седжвика и Эйка.

Оба дознавателя заметно удивились при виде меня, но доброжелательно поздоровались, подъехав ближе.

— Зачем ты нашу милую Нику-то с собой взял, Ош? Расстаться уже не в силах? — весело полюбопытствовал неугомонный ведьмак.

Остальные трое незнакомых мне дознавателей с любопытством, но молча поглядывали на меня. Я чувствовала эти взгляды спиной и ловила в те моменты, когда, будто нечаянно, оборачивалась назад или крутила головой по сторонам.

— Ника сильна в магии крови, сам знаешь. Людвиг считает, что она, возможно, сумеет на месте проверить, использовалась ли там вампирская магия или нет. Или заклятья какие-нибудь…

Я вновь обернулась и по выражениям лиц мужчин отметила, что дознаватели согласны со словами Оша. И это успокоило — все эти мужчины не станут считать меня обузой, которая напросилась в поездку от скуки.

А Эйк не унимался, развлекаясь на наш счет:

— Конечно-конечно, я так тебе и поверил, Ош! Другой причины, почему ты держишь рядом с собой эту птичку, просто не существует. И не ты тут же выскакиваешь из своего склепа, стоит только мне или любому другому самцу появиться вблизи очаровательной вампирочки.

Я услышала рычание, которое родилось в груди Сайлара, и поспешила вмешаться:

— Кстати, Эйк, спешу тебя поздравить!

Ведьмак с недоумением посмотрел на меня и спросил:

— С чем?

— Со скорой свадьбой, — флегматично пояснила я.

— Ты что-то путаешь… — неуверенно начал говорить Эйк, но я его прервала:

— Я — нет, может, Хойта напутала?

— А при чем тут Хойта? — уже настороженно переспросил ведьмак.

— Ну как же! Ты идеально ей подошел! Продержался в спарринге против нее целых две минуты и за несколько часов знакомства пал под действием ее чар обольщения. Уже который день и ужинаешь, и завтракаешь, и даже, как я погляжу, обедаешь с ней. Такая верность — и с твоей стороны…

С каждым моим словом Эйк все больше хмурился, а остальные начали хихикать в кулаки.

— Это не то, что кажется со стороны, — попытался увильнуть неожиданно смутившийся ведьмак.

— Не знаю, не знаю, Эйк, как это выглядит с твоей стороны, но я вчера помогала Хойте с выбором свадебного платья, — добила я.

И хотя ничего подобного не было — ни платьев, ни разговоров об этом, — Эйк побледнел, затем покраснел, громко сглотнул, а потом хрипло спросил:

— Ну и как, выбрали уже?

— Знаешь, она опасается пока, а то вдруг в талии потом не сойдется, а деньги уже потрачены… — Я коварно ухмыльнулась, произнося эту фразу с подтекстом.

Мужчины на мгновение опешили, а потом негромко заулюлюкали. Мой сосед, господин Седжвик, хохотнул, наклонился и хлопнул Эйка по спине:

— Наконец-то и ты остепенишься. А то твои вечные подколки всех остальных уже замучили.

Я поймала внимательный взгляд Сайлара, он качнул головой и понимающе улыбнулся. Жаль, Эйк тоже очень внимательный дознаватель, потому что, заметив выражение лица Сайлара, неожиданно расслабился и засмеялся:

— Ладно, в этот раз ты меня поймала, Ника! А то я уже испугался немного…

— А чего испугался, Эйк? Разве это так страшно? Завести семью и детей? Или Хойта не подходит? Мне кажется, она очень достойная и порядочная женщина, — тихо, но уже без смеха спросила его я.

— Я пока не готов к таким кардинальным переменам в жизни, но подумаю над твоими словами, — так же без смеха, серьезно ответил Эйк.

На тракт из-за куста вышел мужчина в форме стража городской службы безопасности. Заметив среди нас дознавателей, он кивнул и отошел в сторону, пропуская нашу группу. Лишь крикнул напоследок:

— По верхам тоже взглядом пройдитесь!

Метров через сто я заметила странное сооружение, висящее на дереве. И оно еще тлело. Теперь ветки деревьев гораздо ниже нависали над дорогой, и, будучи верхом, я смогла подъехать ближе и подробно рассмотреть, что же там такое висит.

На широких разлапистых ветках была сложена пентаграмма из сушняка, переплетенного с зелеными веточками. В центре пентаграммы что-то лежало, и лишь спустя несколько мгновений я узнала мертвые обугленные тушки грызунов. Сухие ветви тоже почти выгорели, а вот зеленые пока тлели, все еще удерживая эту странную конструкцию.