ZERO, бл*дь!

Словно и не было этих бесконечных мучительных лет. Словно и не было безумных поступков и попыток вырвать сердце из груди — только бы не ныло, только бы не терзало…

Зачем прикоснулся к ней? ЗАЧЕМ?

Зарекался же! Знал, к чему приведет! Знал реакцию собственного тела на эту девчонку! Умом понимал — это конец. Он, с*ка, сорвался.

Повернутый на ней извращенец вернулся. Вернулся, спустя столько лет!

Познав огонь губ, мягкость кожи, сводящий с ума аромат — лишь ее аромат — остановиться уже не мог.

И пох*уй стало, на все. Только Лера и осталась в его искореженном мире.

— Мелкая, — прохрипел, надрывая пересохшее горло. Крепче к себе прижал, мешая вырваться, чувствуя как бешено колотится ее сердечко.

А брыкаться девушка начала усиленно.

Пусть ударит что ли, если легче станет. Ей позволит. Все стерпит.

— Я брежу…прости! — Прижался губами к виску. — Прости, моя девочка…за все. М*дак я!

Кажется, у нее случился шок. Лера уставилась на него с разинутым ртом, не в силах выдавить ни звука. Не удивительно. Герман извинялся очень редко.

Почти никогда, если быть точнее.

— Герман? — От волнения она прикусила губу. Банальный жест. Мелкая всегда так делала. А у него на это всегда одна реакция — дыхание перехватывало. — Ты…ты не наркоман, случаем?

Загоготал бы от абсурдности ситуации, да грудную клетку до сих пор стягивало, как стальными прутьями.

Бл*дь! Лучше бы, был нариком конченным…

— Так заметно?

— Извини! Просто, у тебя взгляд…дикий. И настроение, по щелчку пальцев меняется.

Удивляя все больше, Лера подалась вперед. Обхватив ладошками его лицо, заглянула в глаза.

По позвоночнику мураши побежали от столь безобидного прикосновения. Новый глоток воздуха дался с трудом.

Мелкая. Его малышка.

— Расскажи мне, Гера. — Взгляд серьезный. Взрослый. — Я хочу понять тебя. Хочу помочь!

— Не забивай голову. — Попытался отмахнуться. — Мне не нужна помощь.

— Совершенно не узнаю тебя. Будто и не ты, вовсе.

— Я. — Отозвался глухо. Уронил свой лоб на ее макушку, и втянул запах волос. Не смог удержаться. — Все еще я.

Лера говорила спокойно. Монотонно. Напряжение отступало. Мышцы расслаблялись. Все уходило на задний план.

Лишь ее голос.

— Ты другой. Кто сотворил это с тобой? — Не сдавалась упрямица. — Кто превратил в такого эгоистичного циника? Я готова разорвать этого человека собственными руками!

— Серьезно? — Выгнул дугой бровь, демонстрируя крайнюю степень удивления.

Словно кипяток под кожу вогнали. Внутривенно. Теперь же казалось, что и кишки полыхают. В горле давно уже ком стоял. — Забавно…а что, если это ты?

Она замерла под его изучающим взглядом. А потом задышала часто-часто. Поняла о чем речь.

Умная девочка!

Пару раз нервно сглотнула, прежде чем тихо произнести:

— Я была не права…тогда. Ты. Я. Осознала…с годами. Давай не будем винить друг друга. Ты сказал забыть, и я…

— Мало ли, что я сказал! Невозможно забыть! Я ПЫТАЛСЯ. Ни год. И ни два! — Не отдавая отчета своим действиям, повысил голос. — Помню я! И ты помнишь.

Хотел на ноги вскочить, да отойти подальше, дабы не навредить нечаянно, — нервы ни к черту — но, Лера не позволила.

Вцепилась, что было сил.

— Пожалуйста, Герман, — уткнулась носом в его ключицу. — Поговорим? Просто, поговорим!

И как тут отказать? Вот как?

Еле заметно кивнул, соглашаясь. Девушка едва ощутимо гладила по спине, посылая нервные импульсы в мозг. Расслабляя. И возбуждая, одновременно. 

Вообще не соображает, как действует на него? Сумасшедшая!

Как есть, сумасшедшая!

Давыдов едва не взвыл.

— На тот момент, — произнесла она мягко, — все происходило по любви. Я очень-очень сильно тебя любила! И если бы можно было повернуть время вспять, боюсь…поступила бы точно так же. Я снова бы тебя соблазнила. Называй, как хочешь. Только не ошибкой…

П*здец! Все таки, добила его! Окончательно!

Резко оторвав от себя, швырнул на мягкие подушки. Сам же, рванул в другой конец комнаты. Сжал зубы до противного скрежета. До одури курить захотелось. Сдержался, каким-то чудом. Лишь когда отдышался, заговорил.

Холодно и грубо.

Чтобы поняла, наконец! Чтобы осознала!

Безумная. Сумасшедшая. Родная!

— На тот момент, ты была слишком юна! Слишком! Какая, бл*дь, может быть любовь в этом возрасте? До сих пор не понимаю, как мог поддаться чувствам, провокациям и уговорам? Ведь всего пару-тройку рюмок выпил, за упокой твоей матери. Почти трезвый был. Чем думал, и думал ли вообще?

— Герман…все в прошлом. Не злись. Хватит уже наказывать меня за это!

— Не злится? — Полоснул ее взглядом. Острым и предостерегающим. — Девочка, я прошел через Ад! И по сей день за это расплачиваюсь!

Леру затрясло. Она проворно сползла с кровати. А секунду спустя, тяжело дыша и сжимая ладони в кулаки, предстала перед ним.

Такая маленькая. Такая грозная.

Невольно залюбовался, хоть и взбешенный был до крайности.

— Ах, это ты через Ад прошел? — Закричала на него так, что Герман, потихоньку ох*реваяя, по струночке вытянулся. — Хоть на секунду подумал, «как замечательно» было мне? Я ведь любила тебя! Любила! А ты жестоко наказал, за желание быть твоей. Взял, и вычеркнул из жизни. Я ждала тебя, как дура! На каждый праздник. На каждые каникулы. Только приезжал не ты, а Глеб. И передавал приветы, которых в помине не существовало. В той конкретной ситуации, тебе было проще. Так что, хватит, Давыдов! Хватит!

Ах, ты с*чка!

И сам не понял, когда успел притянуть к себе, схватив за шкирку. Лера на носочках стояла.

Но, черта с два эта фурия испугалась!

— Мелкая, ты не в состоянии представить, сколько лет я считал себя педофилом!

Вот и злость испарилась из изумрудных глаз. Лишь изумление и растерянность.

И пухлый ротик, застывший в форме буквы «о».

— Почему? — Прошептала севшим голосом. — Почему ты так считал? Это же…не правда.

— Тогда мне казалось совсем иначе. Мало того, что с тобой переспал, так еще и забыть ту ночь никак не мог! Желая вырвать тебя из мыслей с корнем, трахал все, что только движется. Доказывал самому себе, что нормальный, выбирая дамочек постарше. И, знаешь что?