подобрал свою трость и для большей убедительности ткнул ею в пространство, повторяя каждый раз свой жест при словах «убийство», «убил». Потом опустил ее и коротко кивнул, ожидая, что Карелла и Мейер либо подтвердят, либо опровергнут его обвинения. Но они не проронили ни слова.

— Ну разве нет? Разве это не убийство? — не выдержал он.

— Может быть, — уклончиво произнес Карелла.

— Да в этом нет сомнения! Вы же знали моего брата. Я знал его всю жизнь. Я не знал ни одного человека, кто бы так любил жизнь, как он. Зачем ему было лишать себя жизни? Ну скажите? — он отрицательно покачал головой.

— Видите ли! Убийство еще надо доказать, — настаивал на своем Мейер.

— Ну так докажите! Найдите какие-нибудь доказательства!!!

— Какие именно, мистер Барлоу?

— Не знаю, в этой квартире, может быть, есть что-то. Должен же быть где-то ключ к разгадке этого дела!

— Видите-ли, — сказал Мейер нерешительно. — Мы стараемся, ищем.

— Если я могу чем-либо помочь…

— Мы оставим вам свою визитную карточку, — обрадовался Карелла, — если вам доведется что-то вспомнить: может быть, ваш брат о чем-то упоминал или еще что… Все, что может нам дать какую-то зацепку, — мы будем благодарны.

— Зацепку? Какую? — вскинулся Барлоу. — Так вы все- таки думаете, что это убийство? Верно?

— Ну, скажем так, мы проводим обычный опрос.

Идет? — улыбнулся Карелла. — Где нам вас найти в случае необходимости? '

— Каждый вечер я здесь, дома, — объяснил Барлоу, — с шести часов. А днем — на работе.

— Где именно? — уточнил Мейер.

— «Андерсен и Леб». Это в центре. Мейфер, восемьсот девяносто один. В районе доков.

— Какая это фирма, мистер Барлоу?

— Связана с оптикой, — пояснил тот.

— А чем вы там занимаетесь?

— Я работаю в отделе поставок.

— Прекрасно, — отозвался Карелла. — Большое вам спасибо. Мы будем держать вас в курсе этого дела.

— Был бы вам очень признателен.

Он поднялся и, прихрамывая, направился вместе с ними к двери. На крыльце он снова обратился к полицейским:

— Найдите его! Сделайте это! — и сразу же закрыл дверь. .

Они заговорили только тогда, когда уже были в машине. Молча они прошли по главной дорожке, омытой апрельским дождем, молча сели в машину, все так же молча Карелла завел ее, включил «дворники», тронулся с места и тогда Мейер спросил:

— Что ты обо всем этом думаешь, Стив?

— А ты?

Мейер поскреб лысую макушку и сказал осторожно, издалека:

— Похоже, никто не считает это самоубийством. Это можно сказать наверняка.

— М-да.

— Было бы забавно. Разве нет?

— Что именно?

— Если на самом деле то, что все считают убийством, оказалось бы самоубийством. Вот было бы забавно!

— Да уж куда как забавно! .

— У тебя нет чувства юмора, — отозвался Мейер. — Вот в чем твоя беда. Я. вовсе не о твоих личных дефектах, Стив, пойми меня правильно, но ты начисто лишен юмора.

— Что правда, то правда!

— Я бы и не говорил, если бы это не было правдой, — продолжал Мейер, его голубые глаза смеялись. — От чего ты такой серьезный?

— Думаю, все это из-за людей, с которыми я работаю.

— Они тебя угнетают? — поинтересовался Мейер, весьма озабоченный.

— Они мне противны, — признался Карелла.

— Скажи-ка, — с мягкой настойчивостью увещевал Кареллу Мейер. — Ты на самом деле ненавидел своего отца в детстве?

— Терпеть его не мог. До сих пор не могу. А ты знаешь почему?

— Почему?

— Потому что он начисто был лишен чувства юмора, — произнес Карелла и Мейер расхохотался.

ГЛАВА IX

В полицейской работе под «обычной проверкой» очень часто имеют в виду что-то совсем необычное. Пара полицейских будет колотить ночью в дверь какой-нибудь квартиры, услышит вместо приветствия истеричные крики хозяйки, которая встретит их полуодетая и захочет узнать, какого черта они так врываются в дом, а они ответят: «Всего лишь обычная проверка, мадам». Патрульный пройдет мимо подъезда многоквартирного дома и внезапно выстроит в ряд всех, ни в чем не повинных подростков, стоящих там, заставит их обернуться к стене и опереться о нее ладонями, обыщет и, когда они пожалуются на нарушение их прав, ответит. «Заткнитесь, панки! Это обычная проверка». Полицейский, занимающийся наркоманией, будет настаивать на том, чтобы осмотрели бедра проституток в поисках следов от уколов, даже если прекрасно знает, что она не может быть наркоманкой, — и все это тоже проводится обычная проверка.

Иногда «обычная проверка» служит оправданием всему, что полицейскому может взбрести в голову во время расследования и даже безотносительно к нему. Но есть честные, настоящие проверки, особенно, когда речь идет об убийстве или самоубийстве, и Карелла как раз добросовестно занимался такой проверкой и обнаружил, что Мэри Томлинсон — лгунья.

Карелла никогда не читал детективных романов, потому что считал их скучными; кроме того, он уже слишком долго служил полицейским и знал, что Орудие, Мотив и Случай были основными словами при расследовании и что они могли значить, когда на вас снизу вверх или сверху вниз смотрит невидящим взглядом труп. Он уже много расследовал дел, в которых мотив преступления на первый взгляд совсем не выглядел таковым. Муж может столкнуть свою жену в речку просто для того, чтобы научить ее плавать, и вы можете допрашивать его до посинения, а он будет настаивать на том, что любил ее еще с детского сада, куда они вместе ходили и что у него не было вообще никакого повода убиват) Орудия убийства всегда были более или менее очевидны, и он никак не мог понять, почему, если только это не кинокартина о поимке преступника, в которой речь идет об экзотических и таинственных происшествиях, связанных с редкими ядами, приобретенными у племен пигмеев. Их невозможно выявить, но кто-то должен быть сверх меры озабочен, чем совершено убийство: ведь обычно, если вы находили парня с простреленной головой, вам сразу же становилось ясно, что орудие убийства — пистолет. Иногда причина смерти была совершенно противоположной той, на которую указывали поверхностные факты — девушка найдена с ножом в груди, вы высказываете предположение, что ее зарезали, а лабораторные исследования показывают, что ее сначала утопили в ванной. Но большей частью, если кажется, что мужчину застрелили, — так оно и есть на самом деле. Если женщина выглядит так, будто ее задушили, — ее действительно задушили. Для работающего полицейского Орудие убийства и Мотив преступления что кость в горле. Причем Случай — самая большая кость, ибо, будь то в Америке, России, на Мадагаскаре, в Японии, Тасманском море или на Сицилии, в Гренландии или на острове Уайт, каждому может представиться случай совершить убийство в любую минуту его жизни, когда