Валюху, которого увезли на Лубянку, стали контролировать отдельно, ну а когда выпустят, я велел связать меня с ним, интересно узнать, что спецслужбам от него надо было. Ну, что надо, и так понятно, мы их интересовали. Кроме Валентина они посетили всех, кто прошёл через процедуру восстановления молодости, но забрали к себе только его. Пока не звонили, видимо, его ещё не выпустили, два часа уже держат в сырых подвалах.

Игорю велел быть наготове, мы с ним сами свяжемся. Также предупредили, что лечение разовое, больше встречаться мы с ним не будем. Помогли ему, как могли, на ноги поставили, дали возможность прилично зарабатывать на собственном грузовике, дальше сам пусть крутится. От хвоста, что к нему прицепился, мы избавим, придумаем что-нибудь.

Михаилу тоже ответили: берём все тачки, оплата электронными переводами, пусть за дополнительную плату снимает их с регистрации и перегоняет к тому сервису, со стоянки мы все машины и заберём, с хозяином сервиса уже договорились. К тому же он сообщил, что две машины готовы, можно забирать… но лучше вечером, чтобы краска, нанесённый камуфляж, высохла. Обещали быть дня через два-три. Михаила спецслужбы пока не вычислили, как и наш сервис, но не думаю, что это продлится долго, как сказал Мик, аппаратура у нас крутая, тут мы выигрываем, но там оперативники ещё лучше.

Ещё могу добавить, что звонить генералу и его дочери уже не требовалось, их и так прижали, но не мы, с Лубянки грозно рявкнули.

Сам я с послеобеденного времени и до самого отбоя всё время проводил с малышами, став одним из их воспитателей, играя и читая им сказки перед сном, половина у меня на коленях посидеть успела. Это не только я им нужен, но и они мне тоже. Я как-то оттаивал душой рядом с ними, добрее становился. Ведь как ни крути, а ученики – это всё равно что дети для учителя, и все ученики, даже старшие, были именно детьми для меня, потому я и старался проводить с ними побольше времени. Не всегда получалось, но я старался.

Средневозрастная группа из тех, кто не был занят особыми делами, разгладили граблями песок на волейбольной площадке, натянули сетку и вот уже четыре часа подряд двумя командами с множеством болельщиков играли в волейбол, устали, но интерес не ослабевал, шли по очкам ноздря в ноздрю. Судил их директор базы, большой поклонник этого вида спорта, он лишь изредка отрывался на срочные работы, отдавал приказы и возвращался судить дальше. Похоже, он один был так рад нашему появлению, вернее, тому, что составилось сразу две полные команды. Настоящий фанат. Уже и на других поглядывал, прикидывая и их привлечь к играм. Руководителем он был первоклассным, так что я был не против, пусть занимается учениками.

Вот так и прошёл этот день, в суете заселения, знакомств с окрестностями и персоналом. Потом, когда я, пообщавшись со своими старшими, устраивался спать, зазвонил мой сотовый, на проводе был дежурный по штабу. Он доложил, что Валентин покинул здание Лубянки, до десяти вечера его держали.

– Набери его, – велел я.

– Сволочь, – почти сразу ответил Валюха и явно стал изливать душу. – Ты знаешь, что мне пришлось пережить и сколько молоть языком в кабинете?! И в чьём кабинете!

– У директора ты был, – хмыкнул я. – Мы же обговаривали это, вызовут – ничего не скрывай. Думаю, за полученную молодость и за те новые счета в российских и зарубежных банках можно вытерпеть и не такие встречи.

– Да всё я рассказал, даже как ты описался в пять лет в постели после просмотра фильма ужасов, что мы по видаку крутили в подсобке. Ничего не скрывал, но они настоятельно просили, чтобы я договорился с тобой если не о встрече, то хотя бы о звонке. Ты почему прервал с ними все контакты?

– Сами виноваты, я чётко сказал то, что хочу, они ничего не выполнили, хотя ничего сложного я не просил.

– Так выйди с ними на связь, пусть от меня отстанут.

– Не-е. Я своим ученикам, что задавали эти же вопросы, уже объяснил, объясню и тебе. Тогда я был в роли просителя, а это уже другой критерий переговоров, сам должен знать. Сейчас я ясно показал, что от правительства России мне ничего не нужно, теперь уже они добиваются встречи, получается, они в роли просителей, и договорённости уже могут пойти на моих условиях. В принципе если бы встреча состоялась, они всё равно бы на моих условиях были, иначе я прервал бы встречу, но зато теперь нервы не нужно тратить, с этими политическими гигантами тягаясь. Политика – не совсем моя стихия, а эти зубры влёгкую и зало-мать могут. Придётся силой давить, если наглеть будут во время встречи.

– С тобой всё ясно, тянешь время, давая себе фору. Я сам пару раз так делал. Сколько ты ещё тянуть будешь?

– Дня три. Думаешь, почему они торопятся? А потому, что получили информацию, что представители разведки всех стран получили приказ связаться со мной и договориться о встрече с их правительствами. Особенно америкосы стараются, посол в Москве из штанов выпрыгивает, все связи напряг. Контрразведка за голову хватается. Столько невыявленной агентуры повылазило… Мне с ними встречаться резона нет, да и крысиная возня не интересует. У меня свои дела: подзаработать и свалить. Ладно, всё это фигня полная, ты лучше скажи, то, о чём мы договорились, выполняется?

– Скупка драгоценных камней? Да, процесс пошёл… Кстати, федералы в курсе, откуда-то узнали, пришлось подтвердить, что для тебя стараюсь. Пока не комментировали, но вроде не знают, что они тебя очень интересуют… Да, и ещё, я выбросил информацию в народ, что ты озвучил точное количество людей, которых будешь лечить. Меня даже на выходе из Лубянки встречают, я тут на крыльце стою, к машине не подхожу. Ты специально это сделал? Меня же порвут!

– Получилось так. Кстати, два списка по шестьдесят человек в каждом мы уже получили, ребята с ними поработали. Отсеяли четверых: педофила, двух националистов-либералов и агента федералов. Подбери других.

– Не проблема, сделаю. А данные этих четверых можно получить? – заинтересовался Валюха.

– Конечно, сейчас дежурному по штабу сообщу, вышлют.

– Уже выслал, – услышал я голос дежурного, вклинившегося в разговор.

– Нас что, слушают?! – ужаснулся Валентин.

– Ну да, мои ученики всегда нас слушают и контролируют связь, чтобы другие на линию не подсели, – подтвердил я. – Ладно, ты давай отходи от допроса, а завтра вечером созвонимся, я сообщу, где будет встреча для приёма первой партии. Пусть готовят деньги, переводят их на наши счета и, главное, везут драгоценные камни.

– Кстати, о камнях. Тут на меня, перед тем как федералы сграбастали, вышел один француз, сегодня прилетел из Парижа, готов отдать килограмм драгоценных камней. Не фальшивка, я проверял. Ему уж девяносто четыре года, ходит с трудом. Прилетел в сопровождении внука.

– Хм. Данные его скинь, если подойдёт, то включим его в первую партию. Если будут ещё такие клиенты, связывайся со штабом и пробивай их. Тебе всегда любую информацию выдадут.

– Понял, тогда отбой, пошёл к толпе у машин на растерзание.

– Удачи. Если толпа велика, лямов десять ты с них снимешь.