Роджер Федерер столкнулся с барьерами в первой половине 2008 года. Конечно, были объективные обстоятельства – проблемы со здоровьем, но налет непобедимости исчез. Сейчас, когда есть возможность оглянуться назад, можно утверждать, что едва ли это был чудовищный период – в течение первого полугодия он дошел до финалов двух турниров Большого шлема и до одного полуфинала. Он восстановил свое звание первой ракетки мира и побил рекорд Пита Сампраса на турнирах одиночного разряда Большого шлема в 2009 году. Однако в мире спорта высочайшего уровня с его суровой конкуренцией Федерер из неприкасаемой первой ракетки превратился в загнанного зверя, на которого охотился каждый. И это породило различные теории о том, были ли то первые признаки стабильного ухудшения или же он был просто чем-то недоволен в частной жизни.

Первый признак того, что Федерер стал слабее, чем он был в 2006 и 2007 годах, появился в третьем раунде Открытого чемпионата Австралии. Ему понадобилось четыре часа для того, чтобы победить старательного, но ничем не примечательного Янко Типсаревича. В результате он победил со счетом 10–8 в финальном сете. Из-за вялого выступления в матче против другого серба – Новака Джоковича, в полуфинале, Федерер впервые проиграл в Мельбурне после драматичного финала с Сафиным в 2005 году. Многие были готовы заявить, что великому человеку уже не везет так, как везло раньше.

Впрочем, для таких нехарактерных выступлений были причины. За неделю до Открытого чемпионата Австралии Роджер провел ночь в госпитале Сиднея с расстройством желудка, которое, как изначально думали врачи, было вызвано пищевым отравлением. Когда его состояние улучшилось, первоначальный диагноз был подтвержден. Как бы то ни было, немногие тогда знали, что Федерер был очень близок к тому, чтобы пропустить свой первый турнир Большого шлема с Открытого чемпионата США 1999 года, или что он на самом деле страдал от чего-то более серьезного, чем просто больной живот.

Федерер проиграл Энди Маррею в первом раунде в Дубае, а затем не смог произвести впечатление ни на твердых американских кортах, ни на европейских турнирах с их грунтовым покрытием. Уже многие видели в этом больше, чем временные неприятности, и высказывали мнение о том, что карьера Федерера подходит к своему завершению. К тому моменту, как он приехал на Открытый чемпионат Франции, он был не чемпионом, а мишенью. У него был всего один новый титул, полученный на скромном турнире Эшторил в Лиссабоне, столице Португалии. Кроме того, он проиграл Надалю в финале в Гамбурге в еще одном матче, показавшем, что даже самый большой отрыв от испанского соперника, созданный Федерером, не был непреодолимым. И все же, по иронии судьбы, Открытый чемпионат Франции был турниром, к которому, как предполагалось, он был готов лучше всего.

В конце 2007 года фитнес-тренер Пьер Паганини внес поправки в расписание декабрьских тренировок, а также в обычный режим в начале 2008 года, рассчитывая тем самым подвести Федерера к оптимальной форме для поездки в Париж. Как бы то ни было, эти попытки были подорваны в самом начале: никто из окружения Федерера об этом не знал, но он страдал от мононуклеоза, высасывающего из него силы. Эта болезнь, известная еще как лимфоидно-клеточная ангина, по его словам, гнездилась в нем уже во время Открытого чемпионата Австралии. И если это действительно так, то этот факт делает победу над Типсаревичем и проход в полуфинал выдающимся достижением. Роджер говорит, что у него была очень легкая форма болезни, что объясняет, почему он пропустил в туре так мало времени. Однако природа лимфоидно-клеточной ангины такова, что само заболевание может быть краткосрочным, но последствия в виде повышенной утомляемости могут длиться несколько месяцев. Как правило, доктора советуют больным отказаться от спорта, по меньшей мере, на четыре недели после того, как был диагностирован мононуклеоз. Может, это и была легкая форма, но анализ 2008 года Федерера показывает, что даже если он все равно продолжал играть, весьма вероятно, что именно болезнь лишила его сил на первую половину года.

Решение Федерера участвовать в трех показательных матчах против Пита Сампраса в Азии после финала Мирового Тура АТР в 2007 году кажется сейчас неправильным. После длинного и тяжелого сезона ему, несомненно, стоило бы отдохнуть, а не участвовать в трех интересных, но, в общем, бессмысленных матчах против человека, который к тому же не был в расцвете сил. Он, определенно, получил хорошее вознаграждение за свои старания – некоторые источники сообщали, что по одному миллиону долларов за матч, хотя размеры платы за показательные матчи редко разглашаются и часто преувеличиваются. Да и кто бы из нас отказался от такого предложения, особенно в таких привлекательных местах? Сыграв в Сеуле, Куала-Лумпуре и Макао, он мог также заявить, что сделал свое дело и внес свой вклад в популяризацию тенниса в местах, до которых мировые туры не добираются.

Однако, даже имея возможность оглянуться в прошлое, он решил сыграть еще в трех показательных матчах в Азии в конце 2008 года. Возможно, он понял, что такие показательные матчи не могут подорвать его здоровье. Любопытно, что, хотя его агент IMG Тони Годсик сказал, что Федерер сокращает количество показательных матчей, 2009 год Федерер начал с двух разных показательных матчей в подготовительный период к Открытому чемпионату Австралии.

Было бы неправильно рассматривать его четвертый показательный матч с Сампрасом в марте 2008 года в том же ключе, что и предыдущие три, прошедшие в Азии. Эти двое встретились на соревновании в Мэдисон-сквер-гарден в Нью-Йорке, в матче, вокруг которого был большой ажиотаж, который был направлен на сбор средств для программы финансирования вакцинации людей в бедных регионах. Спонсировала его компания Net Jets, которая нанимает частные самолеты и считает Федерера одним из своих приоритетных клиентов. Также это был шанс для Федерера сыграть в престижном Мэдисон-сквер-гарден, месте, которое он был счастлив описать как «великолепнейшую арену в мире». Роджер был одет во все черное, чтобы контрастировать с ангельски-белой формой Сампраса (это было сделано специально, поскольку их одевает одна и та же компания), и Федерер выиграл матч на последнем тай-брейке на глазах у девятнадцати тысяч зрителей. Матч считался сравнением двух великолепных теннисистов. Хотя он и не показал ничего такого, что мир еще не видел, но, будучи разовым соревновательным мероприятием, шансом сыграть в историческом месте и помочь собрать деньги на благое дело, обладал определенной ценностью.

Несмотря на энергичные вызовы со стороны шести игроков, Федерер все же прошел в финал «Роллан Гаррос», чтобы в третий, решающий, раз встретиться с Надалем. Если Федерер и сделал достаточно для того, чтобы пройти ранние этапы без лишнего беспокойства, то Надаль на своем пути к финалу выглядел внушительно, если не сказать «надменно». На этом пути не было проигранных сетов, зато были сокрушительные поражения для заслуженных игроков вроде Николаса Альмагро и чемпиона Открытого чемпионата Австралии Новака Джоковича. Оптимистичному наблюдателю показалось, что Надалю не было равных, а Федерер был чуть медленнее.

Утром в день финала люди с ума сходили по тому, что должно было стать – вот уже третий год подряд – историческим моментом для Федерера. Полагали, что до финала он играл не очень хорошо, потому что сохранял силы для сражения с Надалем, и что новый Федерер наберет обороты к матчу, в котором решалась судьба титула. У Федерера был хитрый испанский тренер Хосе Игерас, и у Федерера явно был план, основанный на атаках сильным форхендом при первой же возможности.