— Вот чертово место, — пожаловалась Женька. —А тишина какая, точно мы и не в городе, а на кладбище.

— Ты заткнешься наконец? — Я всерьез подумывалаогреть Женьку лопатой, но одной в этой дурацкой клумбе будет еще страшней.

— Нам повезло, — вдруг заявила Женька. —Представь, если б здесь была какая-нибудь сигнализация, а так рой себе спокойненькои ни о чем не волнуйся.

— Да уж, — согласилась я и неожиданно заявила: —Хотя о том, что ее нет, сказал Козырев…

— Вот-вот, — кивнула подружка. — И сад неохраняется, и он здесь не живет, и собачка сдохла.

Я выпрямилась, чувствуя, как сердце медленно, но настойчивоперемещается в область пяток.

— Чего ты? — опершись на лопату, спросила Женька.

— А тебе не кажется, что все это здорово похоже наловушку?

Не успела я договорить, как все пространство сада залилослепительный свет с четырех прожекторов на заборе. Мы зажмурились, а открывглаза через некоторое время, смогли различить троих мужчин. Одним из них,безусловно, был Козырев, а двое других — его громилы.

— Чего ж тебе ценная мысль раньше в голову непришла? — пробормотала Женька.

— А тебе? — съязвила я и посоветовала самой себеумереть достойно, то есть по возможности, конечно.

Три из четырех прожекторов потухли, а один не бил нам вглаза, а просто освещал прилегающую территорию сада. Теперь я могла хорошовидеть Козырева, на его физиономии читались растерянность и беспокойство и приэтом ни малейшего намека на коварство и удовлетворение кота, сумевшего пойматьмышь возле крохотного кусочка сыра.

— Анфиса, — прямо-таки с отчаянием произнесон. — Что ты тут делаешь? — Парень впопыхах забыл, что мы с ним на«вы», напоминать об этом я не стала: кандидатам в покойники следует бытьдемократичнее.

— Ищу труп вашей жены, — честно ответила я.

— Поспокойнее, Анфиса, поспокойнее, — прошелестелаЖенька. — Мне почему-то кажется, что он неплохой мужик.

— Труп моей жены? — вытаращил глаза Козырев, нотут же взял себя в руки и заявил недоуменно: — Труп моей жены кремирован месяцназад.

— Если вы имеете в виду сочинский труп, так вам отличноизвестно…

Он сделал мне знак молчать, покосился на своих парней исказал очень спокойно:

— Идемте в дом. Выпьем чего-нибудь и поговорим.Довольно глупо стоять в клумбе в первом часу ночи.

Есть предложения, от которых не отказываются. Конечно, я быпредпочла беседу в саду, здесь мне нравилось больше: если заорать погромче,есть шанс, что хоть кто-то услышит. А в доме наверняка имеется подвал иличто-то еще… Но мериться силами с тремя дюжими мужиками, даже имея в рукахлопату, дело бесперспективное. Поэтому я отбросила в сторону орудие труда изашагала в сторону дома. Женька поплелась за мной, следом хозяин и его громилы.

Но ни в какой подвал нас не повели, мы оказались в той самойкомнате, где утром пили с Козыревым кофе, и он попросил, разливая мартини в тристакана:

— Пожалуйста, объясните, с какой стати вы решилиперерыть мою клумбу?

Надо заметить, что громилы в комнату не вошли, и это придаломне оптимизма: сами знаете, один — это уже не трое, и наши шансы пустьненамного, но возросли. Козырев ждал ответа, Женька сидела с видом лунатика,намекая тем самым, что отвечать придется мне, а я задумалась, ; как доходчивее,а главное, быстрее просветить Николая I Петровича, и в конце концов ответила:

— Я — Анна Асадова.

— Что? — не понял он. — В каком смысле?

— В буквальном. Анна Асадова — мой псевдоним, и это янаписала тот детектив.

— Какой детектив? — забеспокоился Козырев. Ночувствовалось, что беспокоится он не за шедевр детективной литературы, а за моездоровье. Такое коварство и откровенное притворство раздражали.

— Вы хотите сказать, что не получали рукопись? Детективназывается «Убийство в доме с колоннами», — на хмурилась я.

— Ничего я не получал, — удивился Козырев.

— Большой конверт? Три недели назад? Его вам переслалАверин.

— Какой еще Аверин?

— Ярослав Сергеевич.

— «Компьютерный мир»? — сообразил Козырев. —Так ведь он погиб.

— Точно. После того, как отослал вам конверт.

— Вы что же, намекаете, что это я его убил? —вроде бы не поверил Николай Петрович.

— Намекаю, — кивнула я.

— Анфиса, простите, но вы спятили. Зачем мне убиватьАверина? Наши интересы ни разу нигде не пересеклись.

— Вы убили его из-за рукописи, — напомнила я.

— Да что за черт? Какая рукопись? — разозлился онвыглянул за дверь и крикнул: — Игорь, поищи большой конверт, там должна бытьрукопись… детектив. — Выглядел он при этом совершенно искренне, так чтодаже Станиславский заявил бы с уверенностью: «Верю». Я задумалась, наблюдая заКозыревым, а он уставился на меня: — Анфиса, пожалуйста, объясни, что там вэтом детективе? С какой стати ты решила, что я убил Аверина и закопал труп женыв клумбе? — Он опять сбился на «ты», в должниках я ни у кого не числюсь,поэтому спросила:

— Ты действительно его не читал?

— Да я даже не видел твой детектив. Почему Аверин решилпослать мне эту рукопись?

— Потому что в ней описано, как ты убил жену и скрылсяот правосудия.

— Я убил? — возмутился он.

— Не мудри, — пресекла я попытки морочить мнеголову. — Я знаю про Нину Глаголеву.

— Ясно, — вздохнул Козырев, потер пальцамипереносицу и посмотрел на меня. Внимательно, но без угрозы. — Анфиса,давай поговорим начистоту. Я отвечу на все твои вопросы, но вначале объясни,что было в этой рукописи?

— Сюжет детектива я рассказала тебе в ресторане.Бизнесмен, то есть ты, убил жену, закопал труп в клумбе и отправился на курортс любовницей. Там инсценировал несчастный случай и уже официально стал вдовцом.

— Кто тебе наплел всю эту чушь? — поразилсяКозырев.

— Наплел? — в свою очередь удивилась я. — Яэто сочинила и попала в «десятку». Аверин, прочитав рукопись, решил, что я былазнакома со Стеллой, каким-то образом разгадала твой замысел и описала его вдетективе, а роман ему передала специально.