Серафина взвесила слова русалочки, потом сказала:

– И все же он нарушил Соглашение об обмене, договор, который наши королевства чтили сотню лет. Ты должна была приехать в Миромару, а Дезидерио отправился бы в Ондалину – как твоя тетя Сигурлин и мой дядя Людовико в прошлом. Почему он нарушил Соглашение?

Астрид села напротив Серафины и сказала:

– Есть причины… Если бы ты знала… если бы я могла тебе сказать…

Руки Астрид, лежащие на столешнице, сжались в кулаки, длинные, светлые, как лунный свет, волосы струились по плечам. Русалочка посмотрела на Серафину, и в ее льдисто-голубых глазах принцесса увидела сильное желание поговорить и поделиться своими тревогами.

– Ну в самом деле, Астрид. Ты же помнишь, что наш враг – это Аббадон, а не я и не Миромара? – произнесла Серафина, удивленная собственным внезапным желанием поговорить с этой упрямой русалкой. – Мы тоже не посылали никаких убийц. Меньше всего моя мать хочет войны, она не желает воевать с вашим народом, как и с любым другим. Ты сказала, что есть причины, побудившие Ондалину нарушить Соглашение об обмене. Назови мне эти причины.

Серафина смотрела Астрид в глаза, и несколько секунд ей казалось, что Астрид вот-вот ей доверится. Однако вместо того, чтобы заговорить, Астрид резко отодвинула стул и встала.

– Не могу, – беспомощно сказала она. – Просто не могу.

Русалочка подплыла к двери в спальню, уже на пороге обернулась и сказала:

– Прости.

И уплыла.

Серафина смотрела на дверь.

– Да, – тихо пробормотала она. – И ты меня прости.

– Она уплыла, – сердито сказала Серафина.

Стояло раннее утро, и принцесса только что вплыла в кабинет Вражи.

– А ты удивлена? – спросила Вража.

Старая ведьма сидела в кресле из костей и оленьих рогов. Сегодня она была одета в платье рыжевато-бурого цвета; к высокому вороту крепились крошечные птичьи черепа, на корсаж были нашиты ястребиные когти, волчьи зубы и отполированные кусочки черепашьих панцирей.

– Вы знали?

– Я слышала, как она уплывала с утра пораньше.

– Почему вы ее не остановили?

– Как? Мне что же, держать ее взаперти? Я не могла ее остановить, – возразила Вража. – Она не пожелала остаться. А теперь присядь, дитя.

Серафина уселась напротив старой йеле и напомнила:

– Нас должно быть шестеро.

– Похоже, теперь вас пятеро, – констатировала Вража.

– Как же мы уничтожим чудовище без Астрид?

– Не знаю. Впрочем, даже если бы вас было шестеро, я все равно бы этого не знала.

– Она напугана, – сказала принцесса.

– Только сумасшедший не испугался бы Аббадона.

– Думаю, она боится не Аббадона. Я хочу сказать, он пугает ее, но не более чем любую из нас. Она бежит от чего-то другого, и я не знаю, от чего именно.

– Ты сейчас говоришь об Астрид или о себе самой? – проницательно спросила Вража.

Серафина посмотрела на ведьму, словно сомневаясь, верно ли она расслышала, и ответила:

– М-м-м, я говорю об Астрид. Это же она сбегает.

– Как и ты, дитя мое.

– Я не сбегала! – воскликнула Серафина. – Баба Вража, я же осталась вместе со всеми. Мы пытаемся придумать план действий, пытаемся найти выход из положения. Лин собирается послушать Аббадона, чтобы понять, что еще он говорит. Бекка спрашивает у ведьмы, которая принесла нам завтрак, как сотворить заклинание оки. Нила тренируется создавать световые бомбы…

– А что же ты? – оборвала принцессу Вража.

– Я составляю маршрут в воды кобольдов: по слухам, мой дядя сейчас там. К тому же там я узнаю все, что смогу, о матери и брате – может быть, с их помощью я сумею вернуться в Лазурию и попасть в Острокон. А уж там я послушаю каури о странствии Мерроу. Мы думаем, она спрятала талисманы во время своего путешествия, и каури, вероятно, подскажут нам, где именно она их сокрыла.

– Странствие Мерроу… великолепная догадка, – одобрила Вража. – Только скажи-ка мне: почему бы сразу не отправиться в Лазурию, зачем сперва плыть на север?

– Я же вам объяснила: потому что там мой дядя.

– А как же твой народ? Он тоже на севере или все-таки в Миромаре?

– В Миромаре, но…

Вража кивнула.

– Вот именно. Ты тоже бежишь, дитя мое, бежишь от того, что пугает тебя сильнее всего.

– Неправда! Лазурия оккупирована вражескими войсками, я не могу туда вернуться без помощи дяди.

Вража смерила принцессу долгим взглядом.

– Ты принимаешь слухи на веру. Твою мать серьезно ранили, твои дядя и брат пропали, и все же ты говоришь о них троих так, словно они живы-здоровы и в любое время готовы встретить тебя с распростертыми объятиями. Как же ты выступишь против Аббадона, если не способна взглянуть в глаза правде?

Серафина уставилась в пол. Слова Вражи разозлили ее, но еще сильнее ранили – ранили глубоко, потому что это была правда.

– Ты боишься потерпеть неудачу в деле, ради которого рождена, – сказала Вража. – Этот страх мучает тебя, и ты пытаешься от него уплыть. Вместо того чтобы уклоняться от своего страха, позволь ему говорить и внимательно выслушай. Он даст тебе хороший совет.

Серафина вскинула голову.

– Баба Вража, но ведь я только и делаю, что совершаю ошибки. Я не смогла помочь отцу, не смогла спасти мать. Верила другим русалкам, а они меня предавали. Отправилась плавать с косяком рыб, и из-за меня Лин попалась в ловчую сеть. Я даже не смогла убедить Астрид остаться. – Принцесса сморгнула с глаз слезы. – Мать ни за что не сделала бы таких ошибок, она слишком умна. А я не похожа на нее, да и на вас тоже.

Вража рассмеялась.

– Не похожа на меня? Очень на это надеюсь! Позволь рассказать тебе кое-что обо мне, дитя. Около двухсот лет назад умирала старая обыршие. Старшие ведьмы пришли за мной: обыршие хотела поведать мне все, что нужно знать старшей йеле. Я так перетрусила, что старшим понадобилось около часа, чтобы уговорами и лестью выманить меня из комнаты. Никто не рождается с уже заложенными знаниями о том, как нужно управлять: этому нужно учиться.

– Но, баба Вража, у меня нет времени на учебу, – пожаловалась Серафина. – Решается вопрос жизни и смерти всех мировых вод. Мой народ, мои друзья… они заслуживают самого лучшего лидера, а никак не меня.

Вража вскинула вверх руки.

– Если ты желаешь быть лучшим лидером, то тут я тебе не помощница, потому что таких просто не бывает. Мы все совершаем ошибки и должны с ними жить. Если ты хочешь быть хорошим лидером, тогда я, возможно, смогу тебе помочь. Послушай, дитя, Астрид уплыла, потому что не верит.