— Ясно, — сказал я, хотя ничего было не ясно. — Рубим деревья.

Мы начали рубить. Деревья, к счастью, были досягаемыми, срубили десятка три, через час у провала лежала довольно внушительная охапка тонких стволов. Выбрав один, я обрубил сучки и ткнул им в глубину, чтобы прощупать дно. Около полуметра. С одной стороны, ничего ужасного, но, даже если завалить, то неизвестно, как поведут себя пиявки. Если они умеют подпрыгивать хоть сантиметров на десять, проход станет опасным.

Когда вытащил палку, на ней повисла одна пиявка. Отвратительный глист сантиметров двадцати, сбросив её на землю, я наступил подошвой сапога и старательно размазал склизкое тело по земле.

— Как думаешь, сколько их там? — спросил Женя, присев в задумчивости.

— Не знаю, десятка два, а ты хочешь переловить всех?

— Нет, предлагаю их сварить.

— Как?

— Смотри, — он ткнул пальцем в болото слева от тропы. — Там прохода нет, вода заходит только отсюда, — палец показал направо. — Тут тоже заводь небольшая, а вся местность слегка приподнята. Если прокопать в обратном направлении, эта лужа обмелеет.

— А потом?

— А потом навалим сверху дров и сухой травы, подпалим и будем ждать результата.

— На болотах нежелательно разжигать костры, — заметил Морд. — Торф горюч, да и болотный газ выходит часто.

— Да нам, собственно, глубоко плевать, — сказал я. — Пусть хоть всё сгорит, нам-то что? Наоборот, тварей станет поменьше.

— Приступим? — спросил Женя.

Приступили. Копать пришлось в основном мне, сам фармацевт был всё ещё очень слаб, а Морд, будучи потомственным аристократом, просто не имел навыков такой работы. Кроме того, у нас не было нужных инструментов. У меня когда-то имелась небольшая лопата, но она осталась в машине, а машина… В общем, понятно. Копал я с помощью мачете, которое отлично перерубало корни. В итоге у нас появился узкий канал шириной сантиметров десять и глубиной около сорока. Когда была сломана последняя стенка, вода хлынула туда, уровень упал, не до нуля, но около того. Теперь стали видны пиявки, что вертелись в жидкой грязи, а ещё обнажились чьи-то кости, видимо, того самого незадачливого путника.

Тут уже в работу включились все, стволы рубили на куски метровой длины, ветки ломали руками, а в результате поверх грязи легла гора дерева, способного хорошо гореть. Я плеснул в середину спирта, подпалил одну ветку зажигалкой и бросил её вниз. Пламя вспыхнуло быстро, дерево сырое, но гореть может, минут через пятнадцать на месте провалившегося моста полыхал весёлый костёр. Пиявки, что оказались снизу, как оказалось, умеют хорошо издавать звуки, раздался противный писк, переходивший в ультразвук. Часть тварей успела отползти, но большинство просто лопнули в огне. Дерево прогорело за час, несколько раз мы подбрасывали туда охапки сухой травы, что натащили с равнины позади. Когда я рвал траву, обратил внимание, что труп кабана полностью разложился, оставив только кости, обтянутые редкими лохмотьями шкуры.

Жидкая грязь под прогоревшим костром частично спеклась в твёрдую корку, по которой мы спокойно преодолели опасный участок. Времени потеряли изрядно, зато теперь можно было быть уверенным, что в сапог не залезет никакая тварь.

Дальше пошло легче, тропа в самом деле была твёрдой, если не сворачивать в сторону, можно дойти до противоположного берега. Ну, если впереди не уготованы ещё несколько провалов. Сзади, где был мост, поднимался странный чёрный дым, видимо, часть торфяника всё же начала гореть, ветер, который тут, в низине, хоть и слабый, но охотно раздует огонь до опасных масштабов. Но нас это уже не волновало. Второй проблемой было то, что мы потеряли массу времени, солнце склонилось к горизонту, насколько можно было видеть отсюда.

— Нужно место присмотреть для ночёвки, — сказал я, когда уже стало ясно, что ночь неизбежна. — Впереди, вроде, островок какой-то.

Островок был крошечным, метра четыре в диаметре, но даже такая площадь позволяла разместить троих человек. По дороге нарубили деревьев, до которых смогли дотянуться. Если ночь будет короткой, сможем поддерживать огонь. Главное, чтобы на этот огонь никто не пришёл.

Стемнело быстро, костёр горел слабо, но кое-какой свет давал. Надо было прихватить лампу и масло, но очень уж она громоздкая. Наскоро перекусив сухарями (спасибо Нику, не дал с голоду умереть), мы собрались спать. Первым сторожить остался я. Пусть с пиявками разобрались, но на этих болотах и другая нечисть может быть. Оставалось надеяться, что ночь пройдёт быстро, ну, или хотя бы как обычно.

Первые два часа прошли тихо, оба моих спутника спали, а я, временами подбрасывая ветки в костёр, старался сидеть к нему спиной, вглядываясь в темноту. Пару раз что-то плеснуло вдалеке, но я этому не придал значения. Скоро начало клонить в сон, часы показывали половину второго, но здешний суточный ритм никогда не совпадал с часами, приходилось ориентироваться исключительно по ощущениям.

Когда я уже ощутимо начал клевать носом и ловить себя на мысли, что уже сплю, решил разбудить Морда. Женя, если что, подежурит перед рассветом, если таковой настанет. Если нет, придётся идти по темноте.

Но я не успел, чья-то рука зажала мне рот. Держала так крепко, что первая попытка вырваться провалилась. Пришлось просто завалиться назад, с таким расчётом, чтобы напавший на меня человек(?) упал спиной прямо в костёр. Сразу раздался тонкий визг, напомнивший мне предсмертные стоны пиявок. Только тут я понял, как сильно эта рука воняла рыбой и болотной гнилью.

— Тревога!!! — заорал я.

Парни проснулись быстро, настолько, что не успели попасть в лапы бледных фигур, набежавших отовсюду. Первый, что напал на меня, получил чудовищный ожог, такой, что с него пластами слезала кожа, а изнутри выливалась чёрная, как мазут, кровь. Второго я встретил ударом в рыло, целясь так, чтобы кулак не попал в рот с торчащими из него острыми зубами. Убить не убил, но отбросил на метр назад. Сам отскочил и начал надевать перчатки, они прочные, а шипы вполне заменяют кастет.

Морд ловко срубил двоих, не насмерть, но травмы не давали им продолжить бой, третий напал на него со спины, обхватив лапами так, что он не смог махать мечом. Тварь была сильна, а рыцарь, при всей своей ловкости, весил килограммов шестьдесят.

Единственным, кто догадался использовать огонь, был Женя, да только подходящего факела у нас не оказалось, пришлось отмахиваться тонкой палочкой с огоньком на конце. Но даже этого хватало, чтобы держать упырей на расстоянии.

Своего я таки свалил, удар шипастым кулаком в оскаленную физиономию опрокинул его назад, а я прыгнул сверху, обхватил его голову руками и развернул рылом назад. Тут следующий прыгнул на меня