– Похоже, Нов верил, что не следует все яйца класть в одну корзину, торговые надувательства хорошо балансируют мошенничества с недвижимостью!

– Их стиль ведения бизнеса менее жесткий, чем в ходу у Присцилла. Как домовладельцы, они кажутся плохими управляющими. Почему их должно беспокоить, могут ли видеть их квартиросъемщики солнечный свет сквозь стены?

– Почти так же дружелюбны, как Смаракт! – пошутил я.

– Не смешно. Недавно трое детей погибли в квартире в третьем районе131, когда обрушился пол. Гортензии в среднем раз в месяц получают судебный иск от пешеходов, которые только чудом избежали упавшей с крыши черепицы или кусков от сломавшейся балюстрады балкона. Целая стена недавно рухнула и насмерть придавила мужчину где-то на Эсквилине. Пренебрежение безопасностью зданий их вторая натура, они гарантируют, что все в порядке, хотя их сооружения всегда рушатся…

– И перестраиваются с прибылью?

– О да! – подтверждая свои слова Петроний слегка поднял руки. – Но их основным методом привлечения финансов является мошенничество с многократным залогом.

– Это как?

– Ты все еще в колыбели, Фалько? – казалось Петроний не мог поверить.

Я был серьезен. Он лучше разбирался в финансовых преступлениях, чем я; как офицер на жаловании, он чаще имел деньги, чтоб вложить их во что-нибудь. Иногда он терял их – но не так часто, как большинство людей, у него было осторожное деловое чутье.

– Юридически это называется "ипотека". Ты понимаешь меня?

– Я не дурак… Так что это означает?

– Это означает жульничество, Фалько!

– Я слышал этот термин, или читал где-то. Разве это слово юристы не используют просто, когда говорят о залоге, которым продолжает пользоваться должник? Какое тут может быть мошенничество?

– Вот как это делается: Гортензии владеют зданием и берут под него кредит. Затем они повторяют операцию – то же самое имущество, но новый кредитор, и затем снова столько раз, сколько получится. Они выбирают простых людей, которые не знают – или не спрашивают – является ли эта собственность уже обеспечением по другому кредиту.

– Значит они закладывают здание на сумму его полной стоимости столько раз, как только смогут?

– Озарения иногда посещают твой пьяный маленький мозг! Затем, как ты догадываешься, Гортензии не возвращают деньги. Конечно, они теряют свою собственность, но они совсем не против! Они получили его стоимость несколько раз за счет кредитов.

– А что делают их кредиторы, Петроний? Разве они не могут подать иск?

– Возмещается в строгом порядке: сперва самый ранний договор. Один или двое могут вернуть свое, когда здание будет продано, но как только вырученная с торгов сумма исчерпается, остальные ничего не могут потребовать.

– Как? Никакой гарантии совсем?

– Они должны были обезопасить себя сами, сначала все проверив! Если нет – значит им не повезло. Это мошенничество основано на лени самих жертв надувательства.

В словах Петрония не было сочувствия. Подобно мне, он был человеком, который к таким вопросам подходит со всей серьезностью.

– Я получил все эти сведения от сирийского банкира. Обычно он только трясет своими сальными локонами, и я не могу вытянуть из него ни слова, но этот Присцилл имеет настолько дурную славу, что все дельцы на Форуме хотели бы, чтоб его как-то ограничили. Мой собеседник рассказал мне о Гортензиях из зависти к их успеху в повторном кредитовании. Никто из профессиональных ростовщиков не купится на такое, но на частном рынке всегда есть болваны, которых можно заинтриговать умными рассуждениями о быстрых процентах. Официальные дилеры ворчат, что Гортензии прибрали к рукам все свободные средства на рынке кредита, в то время как Присцилл, с его зверскими методами, заставляет всех крайне нервничать.

– Что случилось бы, – предположил я, – если бы эти две группы объединили усилия?

Петроний вздрогнул:

– Это был бы просто ужас.

Я сидел и размышлял. Теперь, когда у меня было некое представление о методах работы империй Гортензиев и Присцилла, мне представлялось, какое обширное поле у них всех было для извлечения прибыли. Но это также рождало бесконечную жажду получить еще больше. Бедные привыкают довольствоваться малым, люди с большими деньгами никогда не чувствуют, что имеют достаточно.

– Спасибо, Петроний, что еще мне следует знать?

– Только то, что мой осведомитель сказал, мол если ты хочешь расстроить Аппия Присцилла, то мне следовало бы спросить у тебя, куда ты положил свое завещание.

– Ма знает, – ответил я кратко.

Его спокойные карие глаза осмотрели меня.

– Надень широкий ремень под тунику и держи кинжал в ботинке! Если у тебя будут проблемы – сообщи мне.

Я кивнул. Он вернулся к своим обязанностям, а я остался сидеть со своим стаканом.

Я не буду говорить, что испугался, но моя кожа покрылась мурашками…

Чтоб дать себе возможность побеспокоиться о чем-нибудь другом, я отправился к Северине.

– Как и обещал, я пришел с отчетом.

– Как там моя попугаиха?

– Я слышал, что она чувствует себя как дома…

Я описал следы разрушений, оставленные Хлоей, старательно опуская факт, что птичник, который она рушила, был моим собственным.

– А что ты хотел? – раздраженно упрекнула меня охотница за золотом. – Она чувствительная девочка. Ты должен осторожно знакомить ее с новым местом обитания!

Я улыбнулся, подумав не о Хлое, а о Елене Юстине, которая столь боязливо согласилась раскинуть свой тент у моего водопоя.

– Фалько, ты чему ухмыляешься?

– Мне, вероятно, придется приковать пташку цепью к жердочке.

– Нет, не делай этого. Она может попытаться взлететь и тогда упадет и будет болтаться на ней.

– Ты собиралась от нее поскорее избавиться?

– Да. Хлоя, – объяснила Северина, – была подарком от Гриттия Фронтона, о несчастье с которым я хочу поскорее забыть.

– Расслабься! Я передал твой пучок перьев человеку с гуманными наклонностями, для птички купили большую клетку… Я же хочу поговорить с тобой о более хищных птицах. Садись, слушай внимательно и не говори мне снова "я просто невежественная маленькая женщина".

Прежде чем она снова принялась спорить, я рассказал ей все, что узнал к этому моменту о Присцилле.

– Это соответствует твоей истории, но ничего не доказывает. Расскажи, что тебе известно об отношениях между Присциллом и твоей компанией с Пинция. Ты упоминала ссору, конец которой должен был положить тот ужин. Что послужило причиной первоначального разногласия? Насколько я оказался бы прав, предположив, что Гортензии надули конкурирующую организацию при помощи своего многократного залога?