Его шипение было очень приятно слышать. А тяжелые капли крови, падающие на пол с руки, — просто дождь после долгой засухи. И вновь кружение, и вновь каждый ищет слабину в обороне противника.

Зачем мучиться и пытаться достать до живота или шеи врага, если можно просто нанести парочку глубоких порезов по рукам и бегать вокруг раненой жертвы, дожидаясь, когда она ослабеет от потери крови, чтобы без проблем впустить ее в благословенный, по словам жрецов, мир?

Вот только времени у меня не было.

— Какой дурак учил Ярги обращаться с ножом? — донеслись до меня слова теряющего терпение Мухи. — Сейчас этот тип его прикончит!

Рука Ярги бессильно повисла, она была вся в крови, но он яростно пошел в наступление, размахивая клинком в попытке обмануть меня ложным финтом. Я вертелся угрем, чтобы избежать встречи со смертью. В итоге получил легкий порез на груди, а от меня Ярги достался смачный пинок по ноге.

— Пора закрывать этот балаган и уходить. — Терпение Мухи было на исходе, а значит, совсем скоро придется мне сражаться сразу с тремя противниками.

Точнее, не сражаться, а умирать. Пора подстегнуть события, иначе я составлю компанию Болту и тому жмурику.

— Ярги! Недавней ночью вас хорошо потрепали доралиссцы!

— Откуда ты знаешь? — От неожиданности Ярги перестал пытаться достать меня ножом и ошеломленно замер.

— Неназываемый шепнул! — сказал я и всадил локоть железа в живот Ярги.

Мне представился великолепный случай покончить хотя бы с одним из троих.

— А? — Он не сделал ни одной попытки защититься или ударить меня ножом в отместку.

Сзади зло ругнулся Громила.

— Ты меня убил, сучий сын, ты меня убил, — захрипел Ярги, роняя нож, и освободившейся рукой мертвой хваткой вцепился в мое оружие, так и оставшееся в его животе.

Когда он стал заваливаться лицом вниз, мне пришлось выпустить рукоять ножа, иначе Ярги мог повалить и меня. Нож торчал из брюха покойника, а я остался без главного и весомого аргумента, чем и воспользовались убийцы.

Оба оставшихся головореза уже безо всяких разговоров бросились на меня. Я крайне неизящно постарался разорвать дистанцию между нами и нащупать в поясной сумке пузырек. И то и другое мне удалось. Я швырнул пузатую склянку ядовито-желтого цвета в Муху, но тот просто пригнул голову, и проклятая магическая побрякушка разбилась об одну из ножек гигантского стеллажа с книгами, находящегося за их спиной. Так что вместо головы Мухи в воздухе растворилась ножка стеллажа. Замечательно!

— Иди сюда, Гаррет! Хватит бегать! Я исполосую тебя на ремни! — Громила клокотал от жажды крови.

Стеллаж между тем, потеряв опору, стал заваливаться вперед, прямо на ничего не подозревающих убийц. Еще чуть-чуть — и оба были бы раздавлены его весом, но шум книг, не удержавшихся на полках и теперь падающих на пол, привлек их внимание. Муха, не думая, отпрыгнул в сторону, сделал вполне приемлемый перекат через плечо и ушел из опасной зоны. Громила стал поворачиваться и удивленно открывать рот, но попал под дождь знаний, состоящий из горы книг, а затем его догнал безногий стеллаж и подмял под себя.

Мне показалось, что я услышал чавкающий звук, который перекрыл даже предсмертный вопль, когда незадачливого убийцу раздавило в лепешку. Но времени на раздумья не было — еще оставался Муха, самый опасный из всей троицы.

Я огляделся, но убийцы нигде не заметил, он скрылся в темноте. Пришлось вернуться к оставленному на полу фонарю, стоявшему рядом с телом Ярги. Я, брезгливо морщась — этот покойник был мне противен, — перевернул Ярги и вытащил у него из брюха свой клинок. Кровь с лезвия пришлось вытереть чистым обрывком серой рубахи мертвого стражника. Взяв нож в одну руку, а фонарь в другую, я медленно, вслушиваясь в каждый шорох, стал пробираться назад, к выходу. Столкнуться с затаившимся где-то в темноте Мухой было бы очень неприятной концовкой сегодняшней ночи.

Я добрался до тела Болта и вернул фонарь обратно на стол, дальше дойду и так, мне требовалась свободная рука, и тут приходилось выбирать — либо свет, либо возможность быстрее двигаться.

Шорох слева — я резко повернул голову, но ничего, кроме книг, не увидел.

«Какого? — подумалось мне. — Какого рожна я держу в руках клинок, когда у меня есть арбалет?!»

Я поспешно убрал клинок, достал арбалет, зарядил его, передернув рычаг, поставил оба болта в боевое положение.

Потом, ради пущего спокойствия, взял еще один болт в зубы, чтобы, если первые два не попадут в цель, далеко не тянуться. Вот таким, можно сказать, до зубов вооруженным я и стал организованно — другого слова подобрать не могу — отступать к выходу из библиотеки.

За каждым шкафом, за каждой книгой, в каждой тени мне чудился Муха, ожидающий меня. Но нет, ничего. Тихо и пусто, как на кладбище ночной порой. Я старался не сорваться на бег. Очень хотелось побыстрее проскочить полумрак, царящий среди книжных стеллажей. Но бежать — это потерять контроль над ситуацией, а следовательно, я буду уязвим. Поэтому идти пришлось крайне осторожно, как по капканам. Не быстро и не медленно.

Наконец-то проклятые шкафы с книгами закончились, и передо мной появился выход, ведущий в трубу полутемного коридора. Я остановился, решая, как лучше прокрасться по узкому коридору, где даже развернуться было трудно, не то что состязаться во владении ножом с Диким.

Его выдала тень. Тень, рожденная огнем фонарей, висящих на стенах. Она была бледна, слаба и почти убита мечами света, но я смог увидеть ее застывший силуэт. Может, Муха и хороший воин, но прятаться в помещениях он, увы, не умел. Проклятый убийца залез на стеллаж и, вцепившись в полки, повис, дожидаясь, когда я пройду под ним. Дождался, Неназываемый его поработи!

Мы стали действовать одновременно — я разворачиваться и поднимать арбалет, он прыгать с ножом мне на голову. Все дальнейшее произошло, как будто маг Ордена замедлил ход времени.

Щелкнула тетива. Болт, едва не задев падающего на меня Муху, ударил в один из толстых фолиантов, стоявших на верхней полке.

Второй щелчок — и смерть, посланная моим оружием, чиркает по руке с ножом и ударяется в очередную книгу. От неожиданности и боли рука Мухи разжимается, и нож в одиночестве начинает падение вниз. Я отпрыгиваю, тянусь за болтом, зажатым в зубах, но Муха уже всем весом обрушивается на меня. Арбалет отлетает в сторону, и мы падаем на пол.

Щелк! И время вновь бежит, течет горной рекой. От его медлительности ничего не остается.

Бац! Я падаю на спину, ударяюсь затылком о каменный пол, и в голове разлетается сноп огненных искр. Проклятый убийца оказался сверху и, ни секунды не мешкая, нисколько не смутившись, что потерял нож, заехал мне кулаком в лицо.

Бац! В области скулы взорвалась пороховая бочка гномов, и еще один огненный столб искр взметнулся в голове и ударил по глазам. Преодолевая боль, я крайне неизящно постарался лягнуть навалившегося на меня врага, но эта жалкая попытка успеха не имела. Муха размахнулся правой, раненой рукой и точно с такой же силой, как и здоровой, ударил меня под дых.