– Спина… – прошептал он чуть слышно. – Моя спина, она как будто разорвана.

Лалла сжала его руку, лежавшую поверх одеяла. Какое счастье – Грей жив, вот он, рядом с ней, и она может чувствовать его тепло! Сердце Лаллы бешено забилось, горячие слезы хлынули из глаз.

– Господи, что бы со мной было, если бы я потеряла тебя. Ах, Грей, когда ты стал оседать на землю, я подумала… – Конец фразы утонул в рыданиях.

Грей не ответил. Да и не нужно было никаких слов. Он только сильнее стиснул ее пальцы и посмотрел в заплаканные глаза.

Лалла вытерла слезы тыльной стороной ладони.

– Что мне сделать для тебя?

– Пить, – одними губами произнес Грей.

Она наполнила стакан водой и поднесла к его губам. Грей жадно сделал пару глотков, затем голова его снова упала на подушку. У него было слишком мало сил.

Через минуту Грей снова открыл глаза.

– Так что все-таки случилось? – спросил он хрипло.

– Тебе не стоит разговаривать, лучше отдыхай.

– Но, Лалла…

Посмотрев в его загоревшиеся глаза, Лалла поняла, что он не уснет, пока не получит ответа на свои вопросы. И она рассказала ему все как было.

– Да, кстати, днем приходили полицейские и налетела целая стая репортеров, – добавила она. – Тодд как мог разгонял их, и, я уверена, Миллисент сделала то же в твоем доме. Да, кстати, Тодд сказал, что, услышав о твоем ранении, она забилась в истерике. – Рот Лаллы скривился в ухмылке. – Не похоже на нее, правда?

– А тот журналист, про которого говорила Миллисент, он тоже приходил?

Лалла с трудом вспомнила имя Сиднея Кейна.

– Это тот, который выведывал у нее про твои финансовые дела? Я совсем о нем забыла. Не знаю. Я не виделась с Миллисент со вчерашнего дня. Надо попросить Тодда разузнать о нем. – Увидев, что лицо Грея бледнеет, Лалла сказала: – Ну а теперь довольно. Тебе необходим покой.

– Нет, еще один вопрос.

– Грей! Ну какой же ты упрямый!

Он попытался улыбнуться.

– Кто? – чуть шевельнулись его губы.

– Не думаю, чтобы полиция уже напала на след. Они хотели задать тебе несколько вопросов, когда твое состояние улучшится. А пока Миранда их и близко к этой комнате не подпустит. Зато свежие газеты пестрят статьями, обвиняющими некоего члена анархистской организации, пытающегося разрушить финансовую империю Четвинов, или же кого-то из обиженных конкурентов.

Грей недовольно фыркнул:

– Звучит неубедительно. Ну что ж, по крайней мере мы точно знаем, что имя преступника не Эллиот Роллинз. Хотя его кандидатура подходила бы идеально. А сейчас у нас даже нет подозреваемого.

Лалла внимательно слушала. Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату решительно вошла Миранда. Увидев мило беседующую пару, она пронзила сестру взглядом, полным негодования:

– Мисс, вы были приставлены к больному в качестве сиделки, а не для ведения светских бесед. А сейчас, попрошу, оставьте нас вдвоем. Я должна осмотреть своего пациента.

Лалла поднялась и кокетливо подмигнула Грею:

– Не знаю, соглашусь ли я, чтобы посторонняя женщина осматривала моего жениха!

– Не волнуйся, мой интерес чисто профессиональный, – оскорбленно прошипела Миранда.

– Ну извини. Я забыла, что ты не понимаешь шуток, если они касаются твоей работы.

– Спасение человеческой жизни вообще не повод для веселья, Лалла!

– Я не права, – быстро повинилась Лалла и попятилась к двери, прекрасно понимая, что оставаться в комнате и выслушивать нотации старшей сестры ей совсем не хочется.

Прошло две недели. Благодаря стараниям Миранды силы постепенно возвращались к Грею.

– Ну как наш больной? – в один голос спросили Дейзи с Миллисент, появляясь на пороге дома Хантеров.

– Капризный и требовательный, как малое дитя, – ухмыльнулась Лалла.

Гостьи прошли в холл и отдали Эндрю теплые шерстяные накидки. Стоял конец сентября, и на улице резко похолодало.

– Каждую минуту он требует к себе слуг, чтобы поправили подушки или принесли чего-нибудь. А на днях вообще заявил, что не намерен больше лежать в кровати, и объявил, что переоборудует свой лазарет в кабинет. Бедная Миранда! Как она только с ним справляется!

Дейзи улыбнулась:

– Ну, значит, дела моего брата пошли на поправку. Можно мне повидаться с ним?

– Думаю, Миранда не станет возражать.

Дейзи начала подниматься по полукруглой лестнице, а Лалла предложила Миллисент посидеть в гостиной, предварительно позвонив, чтобы принесли чаю.

– Как вы пережили события последних дней, Миллисент? – спросила Лалла, устраиваясь в кресле. – Ведь я не видела вас после происшествия.

Миллисент выглядела неважно. Несмотря на строгую униформу секретаря – белую блузку и черную юбку, туго стянутые в пучок волосы и некоторую чопорность во взгляде, от Лаллы не ускользнуло усталое и грустное выражение ее лица.

– Ах, все так ужасно! – Миллисент поджала губы и покачала головой. – Эти ненасытные газетчики все жужжали около дома и просто не давали мне проходу.

– Да, кстати, – вспомнила Лалла, – Грей просил узнать, не появлялся ли среди них Сидней Кейн.

Миллисент сдвинула брови, пытаясь понять, о чем же ее спрашивают. Несколько секунд она просидела молча, затем лицо ее озарилось улыбкой.

– Ах, тот газетчик, что говорил со мной в Холодных Веснах? Слава Богу, он больше ничего не пытался вынюхивать. И вообще, с тех пор как мы переселились в Нью-Йорк, он ни разу не появлялся.

– Он не слишком настойчив для журналиста, правда?

– Да, пожалуй.

Через пару минут появился Эндрю с подносом в руках, Дейзи вернулась от брата, и три женщины мило провели время за чаем.

Проводив гостей, Лалла решила и сама подняться проведать Грея. Она не сразу увидела его и очень удивилась. Он стоял возле окна и внимательно наблюдал за движением на площади. На лице его появилось недовольное выражение. Он напоминал Лалле сильного орла, разглядывающего мир из-за решетки своей клетки.

– Джеймс Грей Четвин! – воскликнула она в негодовании. – Или вы сейчас же отправитесь в кровать, или…

Он медленно повернулся и умоляюще посмотрел на нее:

– Только не надо изображать цербера. Мне вполне хватает и твоей старшей сестры.

– Грей! Ну как ты можешь! Или ты забыл, что именно она спасла тебе жизнь?

– За что я ей безмерно благодарен. Возможно, я в будущем даже помогу ей открыть собственную клинику. А сейчас, Лалла, я попрошу тебя закрыть дверь на ключ, чтобы нам никто не помешал.