Британец, держась правой рукой за плечо, продолжал тупо смотреть в потолок.

Армстронг подошел к микрофону.

– Всем постам. Доложить о повреждениях!

Захрипел микрофон, принимая доклады из отсеков.

– Первый отсек – повреждений нет, реактор – повреждений нет, трюмный отсек – повреждений нет.

– Пронесло? – улыбнулся старпом, подмигнув Армстронгу.

– Кажется, пронесло… – ответил тот одними губами. – Надо только посмотреть, нет ли повреждений снаружи.

– Готовить водолазов?

– Нет. Будем всплывать.

Сидя на льду, Дроздов бесцельно смотрел вдаль на раскинувшуюся перед ним ледяную равнину, вся поверхность которой до самого горизонта была покрыта многочисленными изогнутыми трещинами, пересекающимися между собой во всех направлениях. Кое-где море после подводного взрыва полностью освободилось от льда, и на поверхности воды качались отдельные льдинки.

Что предпринять? Он понимал, что сделать ничего не может. Оставалось только сидеть возле полыньи и ждать, что будет дальше. Заберет ли кто его отсюда? И вообще, осталось ли кому еще его забирать или «Гепард» в эту минуту с развороченным брюхом погружается в темную глубь океана?

Он тупо глядел в глубь зеленой воды, чувствуя, как холод все ощутимее проникает под тонкий шерстяной костюм.

Внезапно прямо перед собой в глубине он увидел какую-то огромную серую тень. В ее очертаниях было что-то обтекаемое, напоминающее огромного кита с громадным спинным плавником, резко выделяющимся на фоне округлого тела. Темная громада надвигалась из глубины во вскипающем потоке воды.

Своим тупым носом она, как веслом, быстро раздвигала водную толщу, отражая тусклые красные отблески низко висящего над горизонтом солнца. Нос чудища слегка задрался, показывая хищный оскал гидролокатора, и с него отрывались и поднимались вверх белые пузыри. Затем водная поверхность раскололась на тысячи осколков, и из нее показалась темная рубка, вся в космах стекающей с нее воды. Словно голова огромного змея, она приподнялась над поверхностью воды. Когда ее высота достигла трех метров, на лобовой поверхности появились очертания большого раскинувшего крылья орла. Увидев его, Дроздов облегченно вздохнул. Наконец-то! Но он тут же задержал дыхание, когда до его затуманенного сознания дошло, что это не тот привычный двуглавый российский орел, а одноглавый и белоголовый…

Даже на расстоянии двух миль тройная детонация от взрыва трех торпед сотрясла весь корпус «Гепарда» так, как будто кто-то ударил по нему огромным молотком.

– Попал! – Тяжкороб хлопнул огневого по плечу так, что тот чуть не свалился со стула. – Черт возьми, ты попал!

– Неплохо, – согласился Грубозабойщиков, глядя на поблескивающий на экране зеленый треугольник «Тайгера». – Думаю, они получили наше послание и не станут повторять свои попытки вновь. Что все-таки заставило их атаковать? Готовьте телефон для переговоров.

Соблюдая осторожность, «Гепард» замедлил ход, приближаясь к «Тайгеру».

– Расстояние полмили, – объявил вахтенный. – Они в надводном положении.

– В надводном? – удивился командир.

– Да, стоят в нашей полынье.

Оператор связи крутанул ручку настройки подводного телефона. Командир подождал несколько секунд, ожидая, когда тот закончит работу.

– Готово? – он нажал на кнопку.

Офицер кивнул.

Капитан поднес микрофон ко рту, но тут акустик сказал:

– Идет забор забортной воды. Они погружаются.

Грубозабойщиков с удивлением посмотрел на экран. Радар показывал, что «Тайгер», наклонясь к носу, начинает погружаться. Капитан выглядел озадаченным.

– Они знают, что мы под ними, и все равно погружаются. Почему?

На экране видеокамеры было видно, как огромная махина «Тайгера» скользит в глубину.

– До контакта – сто метров, – предупредил радарный инженер.

Черт! Это уже становилось опасным!

– Малый вперед, – приказал командир.

Внезапно раздался громкий звук из громкоговорителя. Грубозабойщиков невольно вздрогнул.

– Эй, рюски! Говорит «Тайгер». Как слышать?

Командир сорвал коробочку микрофона с пояса.

– Слышу вас хорошо.

Понадобилось несколько секунд, необходимых для того, чтобы звук пересек водное пространство, прежде чем громкоговоритель ожил снова. Теперь слова стали более понятны.

– Вы говорить по-английски?

– Кто у нас может спикать? – спросил Грубозабойщиков.

Общее молчание было ему ответом.

– Ну, что за народ! – взвился командир. – Учат их, учат с первого класса до института, а как поговорить – никого нет.

Из толпы притихших людей выступил штурман Ревунков.

– Попробую я, товарищ командир.

Какое-то время он с видимым напряжением на лице слушал, наклонив ухо к тарелке громкоговорителя, потом повернулся к Грубозабойщикову.

– Если я правильно понял, – его лицо было сосредоточенно, – они приносят нам свои извинения.

– Это точно? Почему же они стреляли?

– Непроизвольный пуск, – пояснил Ревунков. – Тэхникэл инцидент, так они говорят.

– Тэхникэл инцидент, – передразнил его Грубозабойщиков. – Что за глупости? Мы тут чуть не поседели… – Он тут же вновь стал серьезным. – Там наверху должен находиться Дроздов. Спроси, что с ним?

Коверкая английские слова, Ревунков перевел вопрос командира.

– Да, он там, – после паузы передал он ответ. – Будет ждать нас наверху.

– Один? – непроизвольно вырвалось у Тяжкороба. – А второй? Их было там двое.

– Второй утонул… – ответил Ревунков. – Несчастный случай, «тэхникэл инцидент», так они сказали…

Грубозабойщиков какое-то время молчал.

– Он же там замерзнет, – наконец произнес командир, видимо, имея в виду Дроздова.

Ревунков впервые усмехнулся.

– Успокойтесь, – сказал он. – Ему есть чем согреться. Они говорят, что оставили ему ящик виски.

Командир среагировал неадекватно.

– Целый ящик? – сделав круглые глаза, переспросил он. – Так чего ж мы ждем? – Он повернулся к вахтенному: – Командуйте «Срочное всплытие»!

– Есть срочное всплытие! – радостно продублировал вахтенный.