Дэор, убедившись, что студенты намерены решать проблему, а не пререкаться, направился к двери.

— Мастер, — любезно, но с упрямой твердостью притормозил разогнавшегося сердитого декана подчеркнуто вежливый Стефаль. Кажется, эльф был недоволен происходящим, и только привитое отцом уважение к наставникам не позволяло выказать открытого возмущения. — Воспитание и дисциплинарные наказания — ваша прерогатива, однако я настаиваю на том, чтобы вылечить аллергию Машьелиса, пока отек и зуд не усилились чрезмерно. Могу ли я использовать эльфийские целебные чары?

Гад резко развернулся, чертыхнулся и в очередной раз вернулся в комнату. Янка невольно задумалась: а не завести ли в помещении раскладной диван, дабы измотанный беготней по общежитию декан мог в случае чего прилечь?

Приблизившись к украдкой почесывающемуся Машьелису, у которого синева полосок на коже уже начала перемежаться не ровным легким загаром, а легкой красной с россыпью ярких пятнышек, дэор шумно выдохнул:

— Вот что ты за странный дракон, о Либеларо? Не успел я защиту крови с вас снять, как сразу в неприятности угодил! Откуда у тебя аллергия на синику?

— Я вообще уникальный, — скромно заметил парень и, улучив момент, со смаком почесал щеку.

— Конечно, вылечи его, Стефаль, — разрешил декан и снова вышел, на сей раз окончательно.

Зато чуть задержавшийся Клавдий виновато фыркнул и прогундосил:

— Ты извини, парень, проучить я тебя, конечно, хотел, но не отравить иль еще какую пакость сотворить. Мир?

— Мир, — мгновенно согласился Машьелис, расплываясь в блаженной улыбке, вызванной, разумеется, вовсе не экстазом миротворца, а заклинанием исцеления. После его применения Стефалем зуд, нарастающий в геометрической прогрессии, унялся, и пришло желанное облегчение.

Торопливо засунув последний кусок пирога в рот, встал и Машьелис.

— Ничему тебя, Лис, жизнь не учит, — цокнул языком Фагард. — Давно ли одно синее украшение сводил, теперь со вторым бороться будешь незнамо сколько.

— Клавдий отличник, — порадовал всех сообщением Стефаль и аккуратно откусил от булочки. Теперь, когда стало понятно, что жизни о Либеларо ничего не угрожает, аппетит вернулся и к эльфу.

— Ты меня предупреждаешь или радуешь? — хулигански ухмыльнулся дракончик, соскакивая с дивана.

— Он тебя информирует, — ответил вместо вежливого аспиранта тролль, никогда не лезший за словом в карман. — И, ей-ей, Лис, если ты еще в какую пакость из-за девчонок влипнешь, я тебе сам на физиономии чего-нибудь кулаком нарисую. Это же надо, как Янку и Иоле напугал!

— Эй, девчата, вы чего? В самом деле испугались? Все в порядке! Да ты же, Ян, знаешь, чем нас Гад подстраховал, — неподдельно изумился реакции друзей дракончик.

— Это ты всегда чуешь, чем дело обернется: пугаться или нет, а у меня так не получается. Я за друзей всегда волнуюсь, — мотнула головой Донская и глубоко вздохнула.

— Ну, извини, балбес, больше так не буду, — подмигнул напарнице неугомонный парень, подхватил кувшин сока и, насвистывая, отправился проводить эксперименты по удалению цветной полосатости с лица.

— Вот это-то меня и пугает, — так же тяжело, как Янка, вздохнул Хаг.

— Что? — настороженно дернул кончиком правого уха Стефаль.

— Что «так-то» он не будет, он чего-нибудь по-другому учудит, — с философской обреченностью убежденного фаталиста констатировал тролль и отхлебнул чая.

Утро почти традиционно началось со стука в дверь. Девушки проснулись и уже стали собираться, но визитов не ждали. Решив, что явился напарник, чтобы покрасоваться расколдованной физиономией, Янка крикнула:

— Входи, открыто!

А на пороге, еще разок стукнув для предупреждения, показался староста третьекурсников.

— Ой, ясного утра, Кайрай! — удивленно вскинула брови девушка.

Бродить по комнатам студентов, как утром, так и вечером или в иное другое время суток, гоблин обыкновения не имел. Если кому-то требовалось, студенты почти всегда могли отыскать бессменного старосту в его любимой комнате-пещере.

— Ясного дня, — приветливо пискнул гоблин и проинформировал: — Яна, нам изменили расписание. Первым уроком стоит лекция ректора Шаортан «Типология и классификация блюстителей пророчеств» в большом лектории.

— Спасибо, что предупредил, поняла, — озадаченно моргнула девушка и машинально дернула за прядку волос, соображая, стоит ли заводить новую тетрадь под конспект или взять конспекты по технологии мастера Ясмера и записать лекцию с обратной стороны?

— А у нас такой лекции на третьем курсе не было, — озадаченно вставила Иоле, заставив старосту заинтересованно повести ушами.

— Вечером покажу конспект. Может, у вас все включили в цикл других лекций, а нам отдельно поставили, — рассудительно отметила Яна.

В АПП вроде бы система преподавания не менялась ежегодно, как в иных вузах родного мира, но вдруг именно сейчас для третьекурсников-блюстителей что-то решили изменить?

Кайрай блеснул зубастой улыбкой и исчез, чтобы успеть предупредить всех однокурсников, а девушки закончили сборы и встретились с друзьями. Лис снова щеголял нормальным цветом лица: синева и краснота исчезли без следа. Новых фингалов не появилось. Оптимизм, как обычно, бил фонтаном по головам окружающих, заливая всех, кто не успел увернуться.

— Долго вчера все исправляли? — первым делом заботливо уточнила Яна, пока Стефаль молча осматривал пациента.

— С полчаса поковырялись, а как Клавдия трижды в красный, фиолетовый и зеленый перекрасило, так он живо вспомнил порядок знаков, — ухмыльнулся дракончик и, показывая превосходную физическую форму, подпрыгнув, скатился по перилам аккурат к ногам смешанной стайки пророчиц и летописиц, собирающихся на завтрак.

Девушки весело рассмеялись и заговорили с Лисом как со старым знакомым.

— И когда успел? Мало ему вчерашнего было, — только и покачал головой Хаг.

— Лекарский корпус недалеко, донесем, — философски вставил Стефаль, позволив себе неодобрительно нахмуриться.

В очередной раз благородный эльф подумал, что Машьелис не должен так вольно вести себя при официальной невесте. Пусть даже невесте в силу необходимости. Яна, добрая душа, конечно, ни словом, ни полусловом дракончика не упрекала, но все же, все же…

За завтраком Машьелис подсел к пророчицам и явно втирал им что-то увлекательное. Девушки заливисто хохотали, а парни вокруг завистливо вздыхали и кривили рты. И ведь особого повода для ревности Лис не давал — он любезничал со всеми совершенно одинаково! Только поэтому, наверное, до сих пор парень ухитрился заработать лишь один, пусть изрядный, фонарь и синие полоски в довесок. Однако веселье весельем, а за друзьями Машьелис приглядывал и, когда они выходили из столовой, в дверях присоединился к компании.