– Я знаю, Аристид Майоль. Так Варя на Дину Верни похожа?

– Да, точно, на молодую Дину Верни! Слегка лицом, но больше фигурой. Такая… очень женственная. Варька – она удивительная! У каждого свой талант, правда? Таня – архитектор, кто-то скульптор или музыкант, а Варя… Она творит жизнь вокруг себя. Около нее всегда тепло, светло и пирогами пахнет. Такая вот Варька. Я не сразу понял, в чем дело. Только когда увидел их с Глебом вместе, догадался. Она умеет любить сейчас, понимаешь? – Ира быстро взглянула на Андрея, чуть улыбнувшись: он и не заметил, как перешел на «ты». – Сейчас, сию минуту! Не завтра, не вчера, а сегодня. Ведь мы когда сильнее любим? В разлуке, когда свидания ждем, правда? А когда рядом каждый день, как-то и забываем про любовь…

– Да, верно. Или мечтаем о будущей любви, или сокрушаемся об ушедшей, которую не вернуть. И не видим того, что совсем рядом.

Андрей вдруг забыл, о чем хотел рассказывать, – они с Ириной взглянули друг на друга и одновременно отвели взгляды.

– Так о чем это я? Ну да, Варька! Она с Глебом работала вместе у Шарапова – это у них такой местный Дон Корлеоне. Не в том смысле, что мафиози, просто у него там все схвачено, всю работу под себя подгреб: стройка, ремонт, перевозки, всякое такое. И Варька с Глебом полюбили друг друга. А он женат, трое детей, у старшей девочки – ДЦП. Жили бедно, с трудом концы с концами сводили. А у Варьки мать сумасшедшая. Ну, можешь себе представить. Потом мать умерла, Варька стала в Москве работать, пыталась как-то личную жизнь наладить. У них с Глебом ничего вообще не было, представляешь? Никакого романа! Даже не виделись почти год. А в это время от Глеба жена ушла, детей ему оставила…

– Детей бросила?! Ничего себе!

– Да, та еще стерва. И Варька, как узнала, тут же к Глебу примчалась. Еще обижалась, что он ее сразу не позвал!

Андрей рассказывал историю Варьки и Глеба, а Ира слушала и сопереживала, то улыбаясь, то ахая, то поднимая брови, потом покачала головой и вздохнула:

– Надо же! И ты продал им свой дом?

– Да я хотел так отдать, но он не принял, Глеб-то! Гордый. Долго мы с ним препирались, наконец называю цену, совсем мизерную, говорю: вот моя цена, а не хочешь, вообще не продам! Ну, он и сдался. Отделал изнутри, второй год живут. Или уже третий?

– Как замечательно! Удивительно это все. Трое детей, и девочка с ДЦП, а она не забоялась, твоя Варя!

– Да она не моя, она – Глебова, – рассмеялся Андрей. – А детей уже четверо! Они еще девочку родили.

Ирина ахнула – вот это да! Ай да Варька!

– Да, она такая. На новоселье меня пригласили. Я, правда, боялся ехать. Ну, ты понимаешь. А приехал – и ничего страшного, наоборот. У них с Глебом любовь – как… не знаю… как сметана! Хоть ложкой ешь. Варька знаешь что придумала? Выклянчила у меня фотографию, нашу с Таней. И повесила на стенку. У них там целая галерея: дети, родные, друзья. И мы. Тоже вроде как родные. Я смеюсь, что они меня усыновили! Хотя оба младше.

– Ну, вот видишь! Таня все-таки живет в своем доме!

– Живет, да. – У Андрея вдруг перехватило горло, но он выговорил: – Они… Они свою девочку… Танечкой… назвали.

Одним глотком он допил остывший кофе и смущенно взглянул на Ирину:

– Хочешь дом посмотреть?

– Хочу! А можно?!

– Почему ж нельзя! Можем прямо сейчас и съездить, раз все равно прогуливаем. Глеб наверняка на работе, а Варька уж точно дома.

– А это далеко?

– Нет, не далеко, но, может быть, немножко долго – пока из Москвы выедем, пробки, то-се. Ну что, поехали? Я за машиной только схожу, она на стоянке.

За машиной он припустил бегом. Ирина ждала его на крылечке – стояла, повернувшись к солнцу, и жмурилась, как довольная кошка. Андрей взлетел к ней и остановился ступенькой ниже, чтобы оказаться лицом к лицу:

– Ты здесь! А то я волновался!

– Думал, исчезну?

– Ну да. Прости, что долго – надо было в офис забежать!

Андрей жадно вглядывался – в кафе царила золотистая полутьма, а тут, под ярким солнцем, все было видно гораздо лучше: и светлую нежную кожу, и розовые губы с прячущейся в уголках улыбкой, и серьезные глаза непонятного цвета, переливающиеся, как вода в реке, и густые, коротко стриженные рыжеватые волосы. Про грудь он помнил. И стройные ноги, затянутые в голубые джинсы, оценил, подходя. И вдруг они поцеловались, как-то само собой получилось: сначала неловко ткнулись носами, потом приладились. Рука Иры лежала у Андрея на груди, и казалось, что его сердце бьется прямо о ее ладонь.

– Ты не волнуйся, – прошептала Ирина. – Что ты так волнуешься?

– У меня… у меня никого не было… после Тани, – совсем тихо сказал Андрей, уткнувшись ей в шею. – Никого… настоящего.

– У меня тоже. Никого! – И добавила дрожащим голосом: – Все это так странно, правда?

– Невероятно!

Они еще поцеловались, и это вышло так пылко – Андрей даже забыл, что они стоят на крыльце кафе и собираются куда-то ехать. Пальцы Ирины сжали его рубашку, потом отпустили. Оба разом выдохнули и замерли, обнявшись.

– Может, поедем ко мне? – Андрей сам не узнал свой голос, так глухо он прозвучал. Ира ответила:

– Ты слишком торопишься.

– Просто… мне показалось…

– Тебе правильно показалось. Но я не умею так быстро. Я же северная девушка, а мы медленно созреваем. Дай мне время. Немножко.

– Девушка с Севера?

– Ну да. Я ж из Вологды родом. Ты ведь не обиделся?

– Нет! Главное, что мне все правильно показалось. И вообще-то… знаешь, я тоже не умею… так быстро. Даже не знаю, что со мной такое!

– Я думаю, это как вода…

– Какая вода? – спросил Андрей, завороженно глядя в ее невероятные глаза.

– Ну, любовь! – Ия покраснела. – Любовь – словно вода! Одинаковая и разная. Из крана, из бутылки, из родника, в реке, озере, колодце… в море! А дождик? И снег? Это же все – вода! H2O! Так и любовь. Одинаковая и каждый раз другая. И вкус разный. Ну что ты смеешься?!

– H2O?! Откуда ты знаешь про H2O?

– Я вообще-то в школе училась! Там рассказывают про H2O, если ты не в курсе. И я, между прочим, химик! Вот!

– Химик?! Чего еще я про тебя не знаю?

– Да ты вообще ничего про меня не знаешь! – Ира забавно сморщила нос и чмокнула его в щеку. – Поехали смотреть твой дом!

А сев в машину, сказала:

– Я знаю, зачем ты меня туда везешь! Вовсе и не дом смотреть! Ты хочешь, чтобы дом на меня посмотрел. И Варя. Чтобы одобрила меня, да?

– Не тебя! Чтобы нас одобрила.

– А что, уже есть мы?

– Да. Ты разве не чувствуешь?