— Ничего не боятся только дураки, но мы им завидовать не будем — кивнул я, — Мне тоже страшно, но глаз боятся, а руки делают, — я повернулся в сторону бывшего министра народного просвещения Салазкина, — Сергей Сергеевич, вам нужно будет встретиться с Анатолием Васильевичем Луначарским, который в новом правительстве назначен на должность наркома просвещения. Я знаю, что вы давно уже готовили проект реформы высшей школы. Это, конечно, замечательно, но сейчас главное — это просто школа. Ваш народный комиссариат сразу же должен будет заняться поголовной ликвидацией безграмотности. В России миллионы людей, которые вообще не умеют читать и писать. В начале ХХ века — это настоящий позор.

Нам надо ликвидировать неграмотность и малограмотность, и тем самым провести еще одну революцию, на этот раз — Культурную. Конечная цель большевиков в сфере образования — это дать возможность приобщиться к культуре не узкому слою образованных людей, а всему народу. Вот сие и будет вашей основной задачей, Сергей Сергеевич. Работа предстоит неимоверная. Но нас, большевиков, это не пугает. Мы надеемся на вашу помощь, товарищ Салазкин.

Дослушав мои речи, Сергей Сергеевич только кивнул, и спрятал в карман маленький блокнот, в котором по ходу разговора делал какие-то пометки. Будем надеяться, что этот кивок означает знак согласия.

Теперь мне предстояло переговорить с военной частью Временного правительства. Адмирал Вердеревский и генерал Верховский терпеливо выслушали мою беседу, почти монолог, со своими бывшими «штатскими» коллегами. Они, естественно, сделали определенные выводы из всего сказанного, но пока помалкивали до поры до времени. Теперь, наконец, настала и их очередь.

— Александр Иванович, Дмитрий Николаевич, — обратился я к ним, — вам я скажу вот что. Независимо от общественного строя, Россия была и будет вожделенной добычей для ее алчных соседей. Такую уж Господь создал нашу Отчизну. Поэтому всегда нашей стране нужны те, кто будет ее защищать. Я знаю, что вы всегда были патриотами Отечества, поэтому не буду тратить слов попусту, и ставлю перед вами один единственный вопрос — согласны ли вы служить так же честно и добросовестно новой России, как служили Российской империи?

И генерал Верховский и адмирал Вердеревский не сговариваясь кивнули. Я продолжил,

— Тогда товарищи, я прошу вас помочь нашему новому народному комиссару по военным и морским делам побыстрее войти в курс дела. Имя Михаила Васильевича Фрунзе вам ничего не говорит. Он большевик, был в свое время приговорен к смертной казни, замененной позднее пожизненной каторгой. Военного образования он также не имеет. Но, поверьте мне, у нас есть достоверные сведения, что Фрунзе как раз из тех самородков, из которых в свое время Наполеон Бонапарт делал маршалов. Вспомните, сына бочара Нея, и сына трактирщика Мюрата.

Есть еще и другие причины, по которым наркомвоенмором назначен именно Фрунзе. Но пока о них рассказывать не стану. Всему свое время. Скажу только, что Россия вовсе не погибла, как считают некоторые. Наоборот, Россия, как птица Феникс, будет жить вечно.

В Евангелии от Луки говорится: «И никто не вливает молодого вина в мехи ветхие; а иначе молодое вино прорвет мехи, и само вытечет, и мехи пропадут; но молодое вино должно вливать в мехи новые; тогда сбережется и то и другое».

Сейчас происходит нечто подобное. Россия обновляется. И если вы не воспользуетесь возможностью приложить свои силы, ум и опыт на благо новой России, то вы никогда потом себе этого не простите. Как и штатским товарищам, я не могу пообещать вам легкой жизни. Но, поверьте мне, еще при вашей жизни вы увидите обновленную Красную Русскую империю, которая займет достойное место в мире. И тогда вы сможете сказать своим детям и внукам, — Я был одним из тех, кто начинал строить эту махину.

— Да, уж, Александр Васильевич, — покачал головой адмирал Вердеевский, — заманчивую картинку вы тут нам всем нарисовали… Но, почему-то я вам верю. Скажите, а где мы, с Александром Ивановичем, сможем встретиться с господином, извините, товарищем Фрунзе, для передачи дел по министерствам?

Я посмотрел на часы и ответил, — Его поезд прибывает на Николаевский вокзал около одиннадцати часов дня. Если хотите, подходите сюда к десяти тридцати. Тогда мы отправимся встречать Михаила Васильевича все вместе: вы, я, и товарищ Дзержинский.

Потом наступила томительная тишина, и, наконец, Александр Иванович Верховский спросил, глядя мне прямо в глаза, — Александр Васильевич, скажите нам, кто вы и откуда? Откуда вы пришли к нам со своими фантастическими кораблями, аэропланами, этими, как у вас их называют, вертолетами, и тяжелыми бронемашинами? Если вы за Россию, то и мы с Дмитрием Николаевичем тоже будем с вами, как и другие честные офицеры, пусть даже вас послал сам сатана. Хоть с чертом, господин Тамбовцев, но за Россию.

— Господа, — вздохнул я, — Уверяю вас, что к нечистой силе ни я ни мои товарищи отношения не имеем. Слуги дьявола не цитируют Святое Писание, — пошутил я, а потом сказал уже серьезно, — хотя в любой момент мы способны устроить для наших недругов самый настоящий ад кромешный.

Но, все эти разговоры давайте отложим на потом. А пока смотрите на нас внимательно и думайте. Тогда истина откроется вам сама…

Старший лейтенант ГРУ Бесоев Николай Арсеньевич.

Пост сдал — пост принял. Это только у часовых все легко и просто. А в цивильной жизни передача полномочий от старого начальство новому сопровождается такими ритуалами, что нам, военным до них далеко, как до Пекина раком. Особенно если пост передают друг другу злейшие политические враги.

В МИД мы выехали представительной делегацией. Естественно, возглавлял ее новый нарком, товарищ Чичерин. В помощь ему генерал Потапов выделил своего порученца, штабс-капитана Якшича. Был и представитель Центробалта Николай Григорьевич Маркин. Я вспомнил, что и в той, реальной истории, этот человек вместе с назначенным на пост наркома иностранных дел Троцким ставил на уши МИД, разыскивая тайные договоры Российской империи со странами Антанты. Думаю, что в этот раз наезжать на бывшего министра Керенского миллионера Терещенко не понадобится. Мы теперь не какие-то там самозванцы и узурпаторы, а вполне легитимные чиновники нового правительства, пришедшие принимать дела. Впрочем, господин Терещенко, и его правая рука, управляющий министерством господин Нератов, те еще фрукты. От них можно в любой момент можно ждать какую-нибудь пакость.

Но, как ни странно, в здании у Певческого моста встретили нас довольно спокойно. Никто не корчил нам рожи, и не плевался вслед. Смотрели на нас, господа дипломаты, естественно, без особой радости, но нам и не нужны были их восторженные лица и вопли восторга.

Бывший министр, Михаил Иванович Терещенко, принял нашу делегацию в своем кабинете. Он с усмешкой посмотрел на матроса Маркина, который в чопорном и строгом кабинете министра действительно выглядел инородным телом в своей лихо заломленной бескозырке. Терещенко кивнул Чичерину, скользнул взглядом по штабс-капитану, и его внимательный взгляд остановился на мне. Я, разумеется, был не во фраке, а в своей повседневной полевой камуфляжной форме. Правда, автомат, бронежилет и разгрузку с прочими орудиями смертоубийства, я оставил под охраной своих ребят в «Тигре», на котором мы приехали в МИД. Единственно, что я оставил при себе из оружия и снаряжения, это были пистолет АПС в плечевой кобуре и ручная рация в чехле на поясе.