один из выдающихся воспитанников первого выпуска. Если бы не ранняя кончина (30 лет), продвинулся бы, как принято говорить, далеко. Редкое сочетание хороших личных качеств, способностей сварщика-оператора, рабочего с прекрасным пониманием технической стороны вопроса. Его производственные сварочные работы в области локомотивостроения, ремонта подвижного состава, сварки рельсов использовались в течение многих лет после его смерти.

Всегда был приветлив, прост в обращении — таким навсегда запечатлен в памяти многих, кто знал его.

Первая плеяда сварщиков — это инженеры В.Ф. Розанов, Далаго, Орлов, Лагутин и многие другие, ставшие ведущими производственными деятелями.

Сварщица А.В. Мордвинцева — яркая женщина, с редкой наблюдательностью, памятью, инициативой, умением организовать любое дело. Вокруг нее люди собирались, объединялись, трудились. Александра Владимировна — жена Л.А. Мордвинцева. Откуда бы они ни приходили, муж спрашивал жену: «Расскажи, что и как там было». И трудно было подобрать рассказчика лучше нее.

Она блестяще защитила кандидатскую диссертацию по теме «Процесс деформирования сварных элементов из некоторых сталей в течение времени», впервые открыла возможность сварки пластмасс с применением ультразвука и вместе со мной в 1962 году провела первые эксперименты по сварке ультразвуком куриных костей, за что профгруппа кафедры грозила ей запретить вход в лабораторию.

А.В. Мордвинцева — не только квалифицированный научный сотрудник, но и поэт с юмористическим уклоном.

Сварщики любили Шурочку — студентку, инженера, старшего научного сотрудника Александру Владимировну. Трагически скончалась от рака в пятидесятилетием возрасте.

Василий Васильевич Бойцов принадлежал ко второму выпуску. Тактичный, осторожный, но знавший себе цену. Лишнего слова не скажет. Про него ходила молва «деловой». Он занимался и учебой, и общественной работой в равной мере. Как окончил курс — не помню, не помню его первого этапа инженерного пути. На горизонте у меня он появился уже директором авиационного завода. Про него говорили, что он хороший администратор и хорошо знает технологию. Занял пост замминистра авиации. Был близок к назначению министром, но что-то произошло, и он получил назначение начальником Научно-исследовательского института авиационной технологии (НИАТ). Его он поднял настолько, насколько можно было поднять технологический институт. Энергичный, очень инициативный, с ярко выраженным чувством новизны, он справлялся не только с технологическими сложностями, но и с болезнью собственного сердца. В среднем возрасте страдал сердечными недомоганиями, стал заниматься физкультурой, и все вошло в норму.

В.В. Бойцов отвечает своей фамилии — боец, человек с широким размахом, видящий главную цель и не задерживающий внимание на мелочах. В конце 60-х годов он был назначен председателем Комитета по стандартизации. Учреждение очень скучное, но вообще нужное. Бойцов придал ему правильную направленность — создал своего рода НИИ со сверхтонкой измерительной техникой, с привлечением передовых ученых. В основу деятельности было положено достижение высшего качества изделий. Направленность хорошая. Жаль только, что нужная организация обросла букетом чиновников, далеких от науки и реализации ее в промышленности. Немало формализма вносят они в деятельность Комитета.

Бойцов — человек прогрессивный, умеющий заглядывать далеко вперед, и, как председатель секции «Машиностроение» Комитета по Ленинским и Государственным премиям, всегда находится в центре машиностроительной мысли. С Бойцовым у меня сохранились самые хорошие отношения.

А вот и противоположные портреты студентов МАСИ. Председателем месткома техникума был бывший матрос Василий Федорович Кулаков, хвалившийся, что, будучи чекистом, расстреливал людей. Умный, проницательный, но крайне грубый человек. На занятия он, когда был студентом, не ходил, но вскоре, познакомившись со мной, решил меня порадовать заявлением: «Я буду вашим аспирантом». Наводил страх и трепет на учащихся, угрожал исключением и действительно в течение двух лет пользовался немалой властью над напуганной его нахальством администрацией. Его понемногу оттеснили, куда-то перевели. Спустя 10 лет он, кажется, спился.

Секретарь партячейки Ефим Липланович Гуральник — незлоблив, даже добродушен, но глуп. В группе он считался активнейшим общественником, руководителем учебной группы и ОГПУ, но над ним смеялись и иронизировали.

После окончания МАСИ он, так же как и В.Ф. Кулаков, заявил, что общественность выдвигает его в аспирантуру по сварным конструкциям. Я начал беседу с ним по остаточным напряжениям, сошел на понятия напряженного поля, на принцип сложения сил по правилу параллелограмма. Это последнее он понял и сказал: «Как интересно!» Вот какого аспиранта обещали мне. Кажется, его перевели на кадровую работу. Это действительно было его стихией. Он с наслаждением изучал биографии студентов по анкетам, крайне интересовался наличием кулацкого происхождения, смаковал, обобщая, собранный материал.

Студенты втихомолку справляли Новый год. После этого появилась его статья в стенной газете, что для студентов, справлявших Новый год, он, очевидно, будет последним в учебном заведении. Правда, это реализовано не было, он оказался незлопамятным. Много позднее он работал в институте Минмонтажспецстроя. К технической работе его не допускали. Он выпускал стенную газету, думал только о ней, гордился, что она занимает третье место по району.

У него был сын, кажется, довольно способный, про которого он говорил: «Так же умен, как Георгий Александрович!». Высший критерий.

В технике им не сделано абсолютно ничего.

8 ноября 1933 года в Колонном зале Дома союзов состоялся первый и последний выпуск инженеров-сварщиков МАСИ. Обстановка была исключительно торжественной. Присутствовал Емельян Ярославский, представители министерств, ВАТ. Кое-кто из числа гостей делился впечатлениями: «Мощная организация у вас МАСИ, как торжественно отмечает она праздники».

Это был последний выпуск, потому что 30 августа вышло Постановление правительства о преобразовании МАСИ в факультет МВТУ (по тогдашнему наименованию — МММИ им. Н.Э. Баумана). Нашей гордости и торжеству не было предела, из маленького захолустного вуза — в передовой вуз страны.

Лично я получил в МАСУК немало. Поступив в конце декабря 1930 года, 2 января 1931 года читал в техникуме свою первую лекцию по сопротивлению материалов. Студенты меня встретили осторожно, слишком я был молод, а потом все перевернули, превозносили.

Весной 1931 года при организации института меня зачислили доцентом как имеющего ученое звание научного сотрудника первого разряда.

В июне 1932 года Главное управление Министерства утвердило меня и. о. профессора по кафедре «Сопротивление материалов — сварные конструкции» на основании трех крупных монографий объемом 42 печатных листа и значительного числа научных статей.

Нельзя не вспомнить добрым словом Евгению Ильиничну Зайтман, секретаря МАСУК. Это была настоящая душа администрации техникума: умная, тактичная, развитая, она жила жизнью техникума. Муж ее был студентом. К сожалению, она не согласилась на переход в МВТУ. Жаль!

Сварщики ворвались в МВТУ

Сварщики привыкли бороться за свое существование. Это сформировало крепкий, энергичный коллектив, который вскоре подобрался в Училище.

В то время в МВТУ было три профилирующих факультета, один общетехнический. Сварочный стал четвертым.