Мрачное настроение Муссолини усилилось еще больше, когда он увидел, что за позициями, удерживаемыми немцами в Италии, вспыхнула гражданская война. «Желание Муссолини возродить фашизм вызвало ужасы гражданской войны, — писал позднее Черчилль. — Через считаные недели после сентябрьского перемирия офицеры и рядовые итальянской армии, находившиеся в оккупированной немцами северной Италии, и патриоты из различных городов и деревень начали формировать партизанские отряды и вести активные боевые действия против немцев и своих соотечественников, поддерживавших Муссолини».

Примерно 80 тысяч партизан (более половины которых входили в прокоммунистические гарибальдийские бригады) делали все, что только возможно, для того, чтобы затруднить жизнь Муссолини и немцам. Они использовали традиционные партизанские способы ведения войны: убийства, диверсии и нападения из засады. Немцы отвечали на это тем, что разворачивали яростные нападения на партизан и мирных жителей и иногда сжигали целые деревни. (По территории оккупированной немцами Италии бродили тысячи бывших пленных англичан и американцев, многие из которых, рискуя собственной жизнью, помогали простым итальянцам.)

* * *

Последняя конференция руководителей стран «оси» состоялась в «Волчьем логове» 20 июля 1944 года, через считаные часы после взрыва бомбы, едва не убившей Гитлера. (Глава абвера адмирал Канарис был обвинен в подготовке заговора, имевшего целью физическое устранение Гитлера, и впоследствии брошен в концентрационный лагерь. В 1945 году по приказу Гитлера он был казнен. После этого военную разведку передали в состав разведки СС, под начало Вальтера Шелленберга. Долгой вражде разведслужб рейха был положен конец.) По словам Ойгена Долльмана, присутствовавшего на церемонии чаепития, оба диктатора какое-то время провели за обсуждением обычных вопросов. «Единственным новым вопросом, — вспоминал он, — была предпринятая заговорщиками попытка переворота и признание того факта, что теперь и итальянцы могут не страдать молча от последствий событий 25 июля и 8 сентября».

Обстановка приняла более занятный характер после того, как сподвижники Гитлера — Геринг, Дёниц и Риббентроп — принялись обсуждать военные неудачи рейха, пытаясь свалить вину друг на друга. Муссолини молча слушал их разговор, но не вмешивался в него, разминая пальцами кусочки пирожного и что-то вылепливая из них. Гитлер тоже сохранял безучастность, видимо, размышляя о том, что совсем недавно чудом избежал смерти. Затем он неожиданно заявил: «Никогда еще я не чувствовал так остро то, что провидение оказалось на моей стороне. Случившееся всего несколько часов назад чудо еще больше убедило меня в том, что я самой судьбой назначен возглавить мой народ и вести его к величайшей победе в истории человечества».

Хотя в ту пору дуче представлял собой лишь бледную тень собственного былого «я», он все-таки дал достойный ответ: «Должен сказать, что вы правы, фюрер, — произнес он. — Наше положение скверное, можно даже сказать, отчаянное, но то, что случилось сегодня, придает мне мужество. После произошедшего в этой комнате чуда сегодня кажется невероятным, что наше дело потерпит неудачу!»

Когда встреча закончилась и оба диктатора попрощались на железнодорожном вокзале, Гитлер очень долго смотрел Муссолини в глаза и заверил дуче в своей дружбе. «Я знаю, что могу рассчитывать на вас, — сказал он. — Прошу вас верить мне, когда я говорю, что смотрю на вас как на моего лучшего и, возможно, единственного в мире друга». Когда дуче повернулся спиной, Гитлер якобы отвел в сторону Рудольфа Рана, немецкого посла в фашистской Италии, и велел ему не сводить глаз с Муссолини. До сих пор остается неясным, носила ли эта реплика характер подозрительности или благожелательной дружбы.

«Бледный старый человек [Гитлер]… протянул руку для рукопожатия другому бледному старому человеку, — вспоминал Долльман. — Два столь непохожих человека пристально посмотрели друг другу в глаза, как в дни их былой славы, однако свет в этих глазах давно померк, как будто они оба понимали, что это их последняя встреча».

* * *

В следующем году их обоих не стало. Весной 1945 года правительство Муссолини в северной Италии начало стремительно распадаться под натиском англо-американских войск и в результате активизировавшейся деятельности итальянских партизан. Свою последнюю записку дуче Гитлер отправил 24 апреля, известив его о том, что «борьба за существование достигла своего пика». Вскоре после этого Муссолини и Кларетта Петаччи были пойманы партизанами на выезде из деревни Донго близ озера Комо. Дуче был в форме немецкого солдата, в шинели, каске и солнечных очках. 28 апреля Муссолини и его любовница были расстреляны на обочине дороги близ деревушки Меццегра, расположенной на западном берегу озера Комо.

Казнь осуществили без фанфар и без какого-либо подобия суда. Тела убитых перевезли в Милан, где беснующаяся толпа повесила их за ноги на Пьяццале Лорето вместе с телами еще нескольких казненных фашистов. Место было подобрано символично: именно в Милане десять лет назад Муссолини объявил о создании «оси». (Проведенное в 1945 году вскрытие не смогло пролить свет на загадочные проблемы Муссолини со здоровьем, однако выявило небольшой шрам, указывавший на наличие язвы желудка.)

В те часы, когда дуче висел на веревке в Милане, Гитлер находился в подземном бункере в Берлине. В ноябре 1944 года он навсегда покинул «Волчье логово» и в январе 1945 года приказал уничтожить Ставку, однако у немецких военных инженеров не оказалось достаточного количества взрывчатых веществ, чтобы выполнить это приказание. (Развалины «Волчьего логова» в настоящее время находятся на территории Польши и являются туристической достопримечательностью.) Практически впавший в безумие, едва ли не парализованный от мощного нервного напряжения и безумного коктейля принимаемых им лекарств, Гитлер все еще судорожно продолжал цепляться за власть, когда ему сообщили о казни Муссолини.

«Гитлер узнал о постыдной смерти Муссолини, — вспоминала Траудль Юнге, одна из секретарш фюрера. — Я думаю, что кто-то показал ему фотографии обнаженных тел, подвешенных вверх ногами на главной площади Милана. „Я не попаду в руки врага — ни живым, ни мертвым. Когда я буду мертв, мое тело нужно сжечь, чтобы никто не смог найти его“, — заявил Гитлер». (В «Последних днях Гитлера» историк Хью Тревор-Роупер утверждает, что Гитлер не мог видеть фотографий мертвого Муссолини и вряд ли знал зловещие детали его казни.)

30 апреля Гитлер и Ева Браун, ставшие за день до этого официально мужем и женой, покончили жизнь самоубийством. Геббельс, остававшийся рядом с ним до его последнего часа, также принял решение свести счеты с жизнью, не пожелав попасть в руки русских солдат, которые уже вели бои на улицах Берлина. (Вскоре после этого Третий рейх возглавил адмирал Дёниц.)

* * *

В дни Республики Сало Муссолини выразил благодарность за свое спасение в Гран-Сассо. «Греческий философ Фалес, — писал дуче, как обычно, ссылаясь на великих людей, — благодарил богов за то, что они сотворили его человеком, а не животным; мужчиной, а не женщиной; греком, а не варваром. Я же благодарю богов за то, что они избавили меня от судилища на Мэдисон-Сквер в Нью-Йорке, которому я предпочел бы быть повешенным в лондонском Тауэре».