— Думай, Федор. Думай, как можно вытянуть что-то еще из телефона Фифы. А мои ребята сейчас пробегутся по поселку, расспросят людей, скопируют видеозаписи с камер на выездах из Михалково. Если Фая не покидала пределы населенного пункта, найти ее будет делом нескольких часов.

— А если покидала?..

— А если она вышла за охраняемый периметр, то сейчас может быть где угодно, — не стал щадить своего босса Рахметов. — Но это не означает, что мы не сумеем ее найти. Так что работаем, Андреич, работаем! И ты работаешь тоже!

— Да. Разумеется, — Лукьянов встряхнулся. — Пойду к себе в кабинет, подключу телефон Фаи к своему ПК и попробую извлечь хоть что-то.

Терминатор дружески хлопнул своего начальника по плечу, помахал рукой: свободен, не задерживаю, — и развернулся к своим бойцам.

— Итак, ребята. Ставлю задачи… — начал он.

Федор слушать не стал — ему задачу уже поставили, и оставалось лишь одно: постараться выполнить ее со всем тщанием.

Через час Лукьянов знал, что никаких происшествий с участием беременных женщин в Михалково в этот вечер не случилось, и что в единственную небольшую клинику, открытую в поселке, Фифа не обращалась. Через два часа, просматривая записи с камер видеонаблюдения, установленных возле лесного шлагбаума, он собственными глазами наблюдал, как его любимая женщина миновала заставу, поговорила о чем-то с неизвестным мужчиной характерной внешности — бойцы Терминатора выглядели и двигались так же. Потом Фая вместе с незнакомцем подошла к стоявшему в отдалении автомобилю, уселась на заднее сидение. Постояв около пяти минут, автомобиль уехал. Вместе с ним уехала и надежда Федора на то, что Фая отыщется в ближайшие пару часов…

— Это не похищение, — подытожил первые результаты поисков Юрий Минизабирович. — Фаина Иннокентьевна села в машину совершенно добровольно. Более того, по ее движениям я могу утверждать, что сначала она испытывала настороженность, но потом прониклась доверием к неизвестному.

— Мы сможем его опознать? Или узнать что-то об автомобиле?

— К сожалению, парня найти не получится: он все время держался так, чтобы оставаться спиной к камерам. Профи, растудыть его в качель. Ни номера, ни цвет машины определить тоже не получится: уезжали в сумерках, стояли за пределами прямого освещения от прожекторов. Единственное, что можно попытаться сделать, это узнать, выезжал ли автомобиль марки Ниссан Толедо темного цвета на Новорижское шоссе или на Речную улицу. Если на трассе он попал в поле зрения какой-то из камер, мы попытаемся его отследить.

— А если не выезжал?

— А вот тогда, Федор Андреевич, найти твою Фифу будет совсем непросто.

Федор покачнулся в своем навороченном компьютерном кресле. Из мужчины словно разом вынули все кости, настолько тяжело ему вдруг стало просто удерживаться в вертикальном положении.

— Найди ее, Юра, — попросил он тихо.

— Будем искать, — Терминатор до боли сжал руку друга и босса. — Хотя, думаю, она сама отыщется: ее явно сопровождают ребята одной из спецслужб, и это наверняка дело рук подполковника ФСБ Иннокентия Лазарева, твоего, между прочим, почти тестя.

Лукьянов закрыл усталые глаза. Помолчал. Потом проговорил едва слышно:

— Хоть бы это было так. Хоть бы оно так и было…

20 января 2016 года. Местонахождение — секретный объект

Полуторачасовой перелет, еще около часа пути на автомобиле — Фаина успела устать и забеспокоиться, что долгая дорога может плохо сказаться на ней и ребенке. Да и время ужина она давно пропустила, о чем ей напоминал не только сжавшийся желудок, но и малыш, который начал беспокоиться и пинаться больше обычного.

— Долго еще? — тронула она за плечо Руфуса. — Может, сделаем где-нибудь остановку: мне бы дамскую комнату посетить и пожевать чего-нибудь.

Мужчина отнесся к ее словам серьезно:

— Плохо себя чувствуете?

— Пока сносно, но малыш беспокоится, — она положила руку на живот. — Мы привыкли питаться по часам, а тут весь режим насмарку.

— Уже подъезжаем, — подал голос Таран, выворачивая руль на повороте. — Руфус о вас позаботится.

— Да, накормим диетическим, нечего вам всякой гадостью из придорожных кафешек травиться, — подтвердил тот.

Фая вгляделась в темноту за окошком автомобиля: там замелькали фонари, стали видны невысокие, до четырех этажей, строения.

— Это что? — поинтересовалась, кивая в ту сторону.

— Госпиталь, — коротко, без подробностей, оповестил Таран. — Вам подготовили палату рядом с отцом.

Фифа немного успокоилась: и отца увидит, и будет где прилечь, вытянуть ноги и подремать. Насчет ужина тоже можно не беспокоиться: где-где, а на больничной кухне еды на один лишний рот всегда найдется.

…Прежде, чем вести к отцу, Фаине дали возможность посетить санузел, накормили вполне сносным и, главное, теплым ужином, а потом нарядили ее в тонкий одноразовый халат, велели надеть шапочку и бахилы.

— Ну вот, теперь вы готовы, — заметил Руфус, на мощном бритом затылке которого полупрозрачный беретик смотрелся так забавно, что Фая с трудом удерживалась от улыбки. — Подполковник о вас уже спрашивал. Ждет.

— Да, идемте, — молодая женщина и сама сгорала от нетерпения, но беременный организм диктовал свои условия. Двадцать четыре недели — срок уже немалый!

Они вместе поднялись на лифте на третий этаж, прошли по длинному слабо освещенному по ночному времени коридору и, наконец, остановились у нужных дверей. Фаина прижала ладонь к внезапно заколотившемуся сердцу и, сделав глубокий вдох, шагнула через порог.

— Привет, папа! — заставила себя улыбнуться и приблизилась к высокой больничной койке, на которой лежал подполковник Лазарев.

Мужчина выглядел не слишком хорошо — так, во всяком случае, показалась Фифе. Нездоровая бледность поросшего седой щетиной лица, частично скрытого кислородной маской, запавшие глаза, потные спутанные пряди редеющих волос — все говорило о том, что ранение не прошло бесследно, и восстанавливаться Иннокентию Лазареву придется долго.

— Дочь, ты! — подполковник зашевелился, поморщился, видимо, от боли, сдвинул вниз, на грудь, прозрачный пластиковый купол маски. Лицо его оживилось, глаза засверкали. — Как я рад тебя видеть!

— И я! — Фаина склонилась, прижалась губами к впалой щеке, шепнула: — Соскучилась!..

Потом выпрямилась, чтобы оглядеться и поискать стул.

— Фая? — отвлек ее от поисков отчего-то ставший напряженным голос отца.

Когда молодая женщина выпрямилась, тонкий халатик распахнулся, и Иннокентий разглядел то, чего сразу не заметил: располневшую талию, которая не оставляла сомнений в том, что Фаина в положении.

— Да, пап?

— Не хочешь мне ничего рассказать? — он взглядом показал на выпирающий животик.