– А что случилось? – спросила девочка, усаживаясь на камушек и растирая раненую руку. – Почему вам потребовалось срочно искупать всех деток?

– Вообще их положено мыть дважды в день, и с этим легко справлялась Великая Мать. Вода с детишек питает корни Птицелапа, он растет и хорошо нас кормит, пускает побеги и семена по всей округе. Колыбельки баюкают младенцев, позволяя родителям днем поспать, чтобы ночью как следует поработать. Но у нас появились одновременно две Матери, одна очень молодая, еще своих птенчиков нет, вторая уже совсем старушка. Две Птицы с руками вместо крыльев. И обе не вышли на работу! Мы думаем, что они просто не могут договориться, кому работать. Но наверняка не знаем. Ведь матери сидят под землей, в старом городе, и не выходят. Вчера деток искупали, как положено, и ночью они спали. Те, что постарше, – в гнездах. А малыши катались на кормление к Птицелапу. Утром же все увидели – наших нянек нет! Их окольцованные друзья старались с ними связаться, но Матери велели их не беспокоить, они, мол, заняты. Птенчики, дескать, всяко с голоду не помрут, а от грязи еще никто не лопнул. Такого никогда раньше не было!

– Может, мне с ними поговорить? – спросила Маша. – После того как помою всех деток.

– Даже не знаю, – с сомнением протянула черненькая Птица, оттаскивая очередной поезд к выходу. – В старый город из людей заходит только Отец. Это очень тайное место! А Матери оттуда не желают выходить почему-то.

– Как хотите, – пожала плечами Маша. – Но вы ведь понимаете, что вечно я вам помогать не смогу.

Она встала с камушка и отмыла птенчиков из пятого поезда. Потом из шестого. И все детки были в пухе и перьях. Ванечки среди них не было. Восьмой поезд пришел с уже вымытыми малышами, и от девочки требовалось лишь убрать грязь из носиков и ушек. Но это оказалось сложнее, чем купание. Свернутыми в трубочку мягкими листьями Птицелапа нужно было протереть крохотные ноздри и ушки. Маша очень боялась сделать малышкам больно, у нее даже шею свело от напряжения.

– Ну вот, перекуси-ка… – Рыжая Птица легко нагнула к девочке ветку с плодом Птицелапа. – Не бойся! Мы редко угощаем людей, но ты заслужила.

– А мне плохо не будет? – с сомнением взяла Маша в руки блестящую черную грушу.

– Нет, что ты! Плоды очень ценятся среди людей, но вам их можно есть не больше двух штучек в день. Для вас они слишком сытные. Мы же едим их сколько влезет – нам нужны силы для полетов и работы.

Маша с опаской откусила пупочку на конце, и рот тут же забило струящимся соком, очень сладким, но не приторным, свежим, как арбуз. Девочка слегка нажала на плод, и тот весь выдавился, только успевай глотать желеобразную мякоть, осталась лишь блестящая черная шкурка. Есть действительно больше не хотелось, пить тоже, живот казался полным, как после очень плотного обеда.

– Птицелап растет веками, – улыбнулась рыжая. – И хорошо растет только там, где о нем заботятся Птицы. Птицы и Птицелап – друзья испокон веков. Люди пытаются выращивать деревья у себя, но без Птицы у них плохо получается. К тому же люди мало живут, Птицелап вырасти не успевает, как хозяин уже сменился.

– Спасибо за угощение! – поблагодарила девочка. – Ну что ж, детишек мы искупали, я, наверное, пойду?

– Стой! – испугалась черненькая Птица. – Мы же тебя накормили, теперь ты можешь остаться с нами до завтра, кушать и пить тебе не надо.

– Но у меня дела, – покачала головой Маша.

– Ты обязана остаться до утра хотя бы! – возмутилась рыжая нянька. – А там наши Матери, может быть, вернутся к своим обязанностям. А если нет, ты помоешь деток утром.

– Позвольте мне навестить Великих Матерей! – взмолилась девочка. – Я постараюсь их помирить, и тогда они будут заботиться о птенцах. А я займусь своими делами.

– Но мы не можем пропустить человека в старый город! – раздраженно возразила рыжая.

– А Шамана, сына Шамана, пропустите? – вдруг громко спросил кто-то у входа.

Маша обернулась и еле сдержала крик. Андрей стоял, непривычно хмурый и бледный, волосы у него были дыбом, косичка трепетала на ветру, а спину и плечо ему, словно обнимая, закрывало крыло стоящего рядом Птичьего Шамана.

– Наши поздравления! – Птицы-няньки вежливо склонили головы. – Вы наконец встретились. Мальчик останется жить с нами?

– Рано, – отрезал Шаман. – Пусть дети попробуют послужить Птичьему народу, если так этого хотят. Я ручаюсь за моего сына, а он ручается за девочку. Думаю, после всей заботы, что она оказала птенцам, и вы можете за нее поручиться. Пусть идут в старый город.

Птичий Шаман убрал крыло с плеча Андрея, и Маша шагнула вперед. Она пыталась поймать взгляд друга, но тот смотрел в сторону. Тогда девочка решительно взяла его за руку – кисть, против обыкновения, была холодной и вялой.

– Дойдете до моего дома, – напутствовал их Шаман. – Потом пойдете по левой дороге. Вы увидите много всего неожиданного, но постарайтесь не забывать о главной вашей цели – о встрече с Великими Матерями. Поговорив с ними, немедленно возвращайтесь в мой дом. Есть более короткий путь под землю, но он доступен только тем, у кого есть крылья, а всем, у кого есть крылья, Великие Матери четко приказали – их не беспокоить.

Маша вывела Андрея из пещеры за руку. Парень шел за ней, упрямо глядя в сторону и плотно сжав губы так, что рот его кривился. Они пошли по рельсам в обратную сторону, лишь однажды им навстречу попался поезд, от которого они легко увернулись, просто шагнув на другие рельсы. Андрей молчал, а Маша была слишком напугана его состоянием и не могла найти что сказать. Она собиралась с ним поговорить, когда они ступят на твердую землю – на рельсах, висящих в воздухе, было не очень уютно.

– Андрей, ты прости, что я тебя одного оставила, – начала виновато Маша, едва ступив на тропинку.

– Ты ничего не могла поделать, – немедленно откликнулся Андрей. – Он просто вышвырнул тебя из дома. Это ты прости, что я ему не помешал.

– Ничего страшного, я не ушиблась. А что между вами произошло? Он что-то сделал с тобой? Ты сам на себя не похож.

– Насколько я знаю, Птичий Шаман не заколдовал меня, ничего подобного. Мы просто разговаривали. Так просто, настолько просто, как если бы я сидел у себя дома, а он был просто человеком. Показывал фотографии, рассказывал о Шаманах и Птицах.

– Тогда почему ты такой… загруженный?

– Он все время повторял мне, что я человек, – медленно произнес Андрей. – Но как так может быть, а, Маш? У моего отца из плеча растет крыло. Моя мать вынянчила меня в гнезде. О, я хорошо понимаю, почему она ушла в Орден Сердцевидки! Днем и ночью сидеть в гнезде, среди Птиц… это ж с ума можно сойти!

– У тебя предубеждение против Птиц, – осторожно произнесла девочка. – Как и у всех, кто вырос в Рогонде. Вы с пеленок между Смотрителем Маяка и Орденом, как между двух огней. Один другого страшнее. А еще пираты, Черный Час, Тьма… А больше всего почему-то боитесь Птиц.