Корабль завис у столба между двумя деревьями, где появление из ниоткуда совершенно не заметно. Я спрыгнул на землю и затаился в тени.

Машина Анжелы остановилась между заборами стройки и готовой многоэтажки. Дверца приоткрылась, девушка красиво вышла, словно все еще работала на камеру. Сегодня на ней между туфлями-лодочками и шедевром парикмахерского искусства имелись короткая юбка, подчеркивавшая идеальный низ, и нечто вроде майки с накинутым на плечи пиджачком, который не дотягивал до талии. Вместе они преображали и вычурно подавали зубодробительный верх.

Я не торопился. Думал, чем могу заинтересовать, чтобы добиться сотрудничества или хотя бы информации, которой, как хвалилась, она владеет. Просьбу Нины Анжела в грош не ставила, значит, нужно найти точку соприкосновения, что была бы выгодна обоим. О «пропавших» документах она знает, тогда вопрос: что теперь сделает? Сдаст меня Задольскому? А смысл? Чтобы купить свободу, о которой говорила с Василием Платоновичем? (Кстати, неплохо бы узнать, о чем договорилась. И в какой сфере усердно заработанную свободу она потом употребит).

Задольскому известно, что документов у меня нет. А Анжеле — известно?

Еще вопрос: права ли Сусанна насчет особых отношений босса с неусидчивой на одном месте секретаршей? Имеется в виду не помощь в снятии гормонального напряжения и, конечно, не любовь — какая любовь у таких людей? Некая ментальная связь, секретные деловые узы, которые связывают людей, которые вместе занимаются чем-то втайне — ставит ли Анжела такой нематериальный актив выше возможных дивидендов, если их пообещают другие?

Я покрутил ситуацию с разных сторон. Все же, сдаст она меня надоевшему шефу-любовнику или не сдаст?

Если знает, что я не при чем — зачем меня ловить? Объявившись, могу лишь навредить показаниями. А если тоже думает, что документы взял я… Вот мой козырь. Пообещать поделиться возможностью давления на босса с помощью будто бы имеющихся у меня…

Стоп. «Не лги». Или, для любителей витиеватых формулировок, «не лжесвидетельствуй». По мне, так это однофигственно, любой, кто открыл рот, и оттуда что-то вылетело, уже свидетель с приставкой «лже».

Вернемся к нашим овцам. Допустим, я добьюсь помощи этим способом. Выбью признание в оговоре, восстановлю доброе имя. А Анжела? Я же изначально подставлю ее, как Задольский меня.

Ничего не придумывалось. Только мозги себе сломал.

Девушка нервно прогуливалась взад-вперед, смотрела на часы, хмурилась. Я вышел из-за деревьев.

— Привет.

— Олег?

— Пройдем в машину или поговорим здесь?

— В машине неудобно. К тому же, так промозгло… — Анжела поежилась.

А нечего в короткой юбке по улицам шастать, особенно, когда под ней всего-то… а то и вовсе ничего. Если бы наблюдал выход из машины с земли, сказал бы точнее. В любом случае «понты дороже денег» — не мой принцип.

— Давай зайдем ко мне. Я живу здесь.

Холеная рука указала чуть назад, на шикарный комплекс, что одиноко нависал над городом, пока строится брат-близнец. Со временем здесь от автомобилей прохода не будет. Территория только осваивается, кроме зачатков детской площадки и нескольких деревьев ничего нет. Если придется бежать, буду прекрасной мишенью.

— Предпочитаю в машине, — сообщил я.

— Нужно показать тебе кое-что. Одну запись. Это поможет. Пойдем.

Она потянула меня за рукав.

Запись? Я недооценил девицу. Она тоже подготовилась к разговору. Возможно, мне не придется уговаривать помогать, она сама предложит вариант на бартер.

А если все же ловушка? Маловероятно, но жизнь богата на сюрпризы. Особенно моя. Сыр достается второй мышке, а смелой первой даже памятника не ставят. Имя Василия Платоновича, нашего общего знакомого, не поможет, как и он сам, если нарвусь здесь на что-то непредвиденное. И корабль далеко, в случае опасности не впрыгнешь. Стоит ли рисковать при таком раскладе?

Если у Анжелы есть что-то, что мне поможет, то однозначно да. Однако, риск должен быть оправданным, а любая импровизация — подготовленной.

— Номер квартиры, — потребовал я.

Излом красивых бровей превратился в дугу:

— Это имеет какое-то значение?

Спасибо за подсказку, лучше выглядеть понятным женщине недоумком, чем психом.

— Я суеверный.

— Тогда тебе не повезло. — Уголки красивых губ разъехались в виновато-веселой улыбке.

Меня так просто не возьмешь.

— Шестьсот шестьдесят шестая?

Анжела опешила:

— Ты что?! Тринадцатая.

— Тогда не страшно. Номер подъезда и этажа? Окна куда выходят?

Получив ответы, я попросил пару минут подождать меня здесь. Пусть думает, что хочет, к примеру, что организм вообразил себя воздушным шаром, а тот внезапно потребовал сброса балласта. Или не внезапно, а по графику, бывают же у кого-то такие графики. Или я перенервничал от свидания с несусветной красавицей. Короче, мало ли. Каждый имеет право на прибабах, у нас свобода, что значит не лезть другому в душу, даже если он ненормальный. Усилим: не даже, а особенно если он ненормальный.

Удивленный взгляд проводил меня в тень деревьев, где ни чьи-либо глаза, ни камеры наблюдения уже не видели, как человек исчез и появился вновь уже на верхушке здания, где провел полную рекогносцировку местности.

Какая-либо опасность отсутствовала. Местные пацаны пользовались крышей для покурить-покуролесить. Сейчас несколько подростков обильно дымили, собравшись в кружочек, но это происходило у входа в соседний подъезд. Мне нужен был тот, где свободно. Все же не получилось пройти мимо — совесть не позволила. Взрослею, наверное, хочется других повоспитывать. Корабль донес меня до голов куривших, посреди воздуха для них соткалась рожа тролля, и укоризненно покачался палец. Мальчишки бросились врассыпную.

Нужная железная дверь с крыши внутрь дома тоже оказалась незапертой, видимо, столь же часто используется молодежью, либо обслуживание антенн происходит не так редко, как кому-то хотелось бы. Пути отхода понятны, перейдем к осмотру главного места событий. Сначала я на миг заглянул в подъезд — посмотреть количество дверей на площадке и высчитать расположение того, что нужно, затем вернулся в корабль, и тот подлетел к окнам этой квартиры. Взгляд не отметил ничего необычного: окна с двойным стеклопакетом, решетки и прочие роль-ставни отсутствуют, что нормально на такой высоте. Шторы открыты, внутри царит бардак, который особо одаренные натуры (в простонародье — лентяи) именуют творческим беспорядком. Одно ясно: засады нет. Квартира поставлена на сигнализацию, в каждом помещении висят датчики движения, которые в данный момент никак и ни на что не реагировали. Можно возвращаться к хозяйке апартаментов и заходить сюда, ничего не боясь.

Окна Анжелиной квартиры выходили на другую сторону от места, где она ожидала меня. Это навело на мысль, как лучше припарковаться на время, в которое будем вершить наши делишки. Когда пришлось спасаться бегством из киностудии, корабль принял меня через верх. Значит, если что-то пойдет не по-моему, всегда можно сказать «Адью» и повторить подвиг. Или, чтобы не шокировать, сделать это ночью с крыши, тогда вообще вопросов не возникнет.