Двигаясь дальше, он подошел к ряду боковых туннелей и задержался, изучая их, но тут вспыхнул свет. Там, где кружево корабля сплеталось в замысловатые цветочные узоры, нити начали светиться, всё ярче и ярче, пока не засияли почти нестерпимо белым и голубым. Пенни Роял, должно быть, занимался судном, включил питание – и это придало Сфолку уверенности. Он вошел в один из боковых туннелей, найдя его чуть тесноватым, но годным для передвижения, и по нему добрался до луковицеобразного помещения.

«Святилище? Каюта?» – задался вопросом он.

Сферическая комната была заставлена множеством каких-то механизмов, в углублении внизу – странная штука вроде кривобокой корзины, вмещавшая зеленый кристаллический диск сантиметров шестидесяти в поперечнике, которого касались заостренные серебристые «пальцы», напоминавшие головки регистратора данных или проигрывателя. Впрочем, Сфолк подозревал, что именно этим они и являлись. Теперь он парил; влетел в комнату, уцепился ногой за выступ, подтянулся к плетеному древу, качавшему на концах ветвей всевозможные блестящие приборы. Некоторые из них могли оказаться полезными, но, поскольку Сфолк понятия не имел, каково их назначение, он решил ничего не трогать. Еще разок осмотревшись, он покинул комнату и двинулся дальше.

Следующие две комнаты оказались почти такими же, но из последней Сфолк прихватил предмет, который мог быть оружием, – трубку из тесно переплетенных нитей с чем-то вроде рукояти сбоку и набором покрытых сетчатой градуировкой шариков, наверняка служивших для настройки. Штуковину он понес в нижних манипуляторах, держа клешни свободными. Позже надо будет изучить ее повнимательнее.

Продолжая свои исследования, он начал составлять некоторое представление о внутренней планировке корабля. У острого конца выступа-луча Сфолк обнаружил длинный ряд предметов, определенно служивших оружием, только вот великоватых для него. Каждый представлял собой твердую сферу трех метров диаметром и занимал собственную нишу, где сидел аккуратно, как глаз в глазнице, выставив в космос нечто вроде большой пушки, сложенной из целого пучка стволов квадратного сечения.

Прошагав еще час, Сфолк понял, что миновал конец луча и теперь возвращался назад, к основным помещениям корабля. Здесь он нашел еще немало кают и один просторный зал, вероятно, комнату отдыха ткачей: вся она, от пола до потолка, была забита всевозможными плетеными предметами. Тут он подобрал устройство с большой рукоятью на конце – предназначенной, очевидно, для ладони, подобной человеческой, только куда крупнее, – с таким же шариком настройки и, несомненно, курком, хотя ствола у этой штуки не было, лишь маленький гладкий диск. Стиснув предмет нижней рукой, он выставил его вперед и нажал на курок. Раздался щелчок – но и только. Повертев шарик, Сфолк снова попробовал «выстрелить». На этот раз появился тоненький желтый луч, похожий на нитку, вытянувшийся примерно на метр от полированного диска. Прадор направил луч на ближайшее изваяние и даже не удивился, когда кусок плетенки мягко отделился от остального. Дальнейшие исследования показали, что луч не способен удлиниться, как ни верти шарик, зато толщину его получилось увеличить до двух с половиной сантиметров.

Значит, у него оказался какой-то атомный резак, простой инструмент, но и его можно было применить с толком. Довольный Сфолк взял другой предмет, который счел оружием, прицелился и занялся настройкой. Однако, что бы он ни делал, штуковина лишь пыхала голубым светом. Радость сменилась разочарованием, но штуку он не бросил. Она ведь не обязательно сломана. Может, что-то не давало ей стрелять внутри корабля, а может, это оружие индивидуального пользования, которое подчинялось лишь своему владельцу, или, может, она управлялась мыслью. Вероятность того, что этому оружию требовались энергия или топливо, Сфолк отмел, уверенный, что все здешние устройства заряжались, находясь в той «корзине»: потому-то резак и работал.

Преисполнившись нетерпения, Сфолк ускорил ход, направляясь к месту соединения луча с основной частью корабля. По пути он обнаружил длинный прямой туннель, ведущий именно туда, куда ему было нужно, и перешел на бег, добрый час удерживая немалую скорость. Наконец он добрался до развилки и оказался в широкой трубе, на одном из пешеходных мостков, лентами обвивавших трехметровой толщины центральный столб из какого-то запредельно гладко отполированного материала – на прадора смотрело его гротескно искаженное отражение. Потом он миновал еще ряд помещений, занятых опять-таки чем-то вроде оружия, только на этот раз предметы были больших размеров и оказались соединены черными шестигранными трубками – то ли силовыми кабелями, то ли линиями передачи данных. Он также заметил объекты, напоминавшие пульты управления, какими пользовались люди, стену из золотистых кирпичей, испещренную глубокими выемками, которые могли быть отверстиями для клешней, а также целую кучу глянцевых шестигранников – очень похожих на прадорские экраны.

Чуть погодя – по прикидкам Сфолка, он уже одолел много километров – прадор наконец добрался до самого сердца «снежинки», с радостью обнаружив там то, что казалось центром управления или внутренним кабинетом-святилищем.

Посередине просторного помещения, «ядра» корабля, располагался массивный объект пирамидальной формы с наклонными стенками из переплетенных механизмов, похожих на модель кишечника какого-то животного. Стены щетинились шипами, внутри виднелся зеленый диск, вились, уходя в бесконечность, серебристые трубки… Это, наверное, был двигатель корабля или его управляющая система, потому что вокруг выстроился – нет, скорчился в установленных на поперечных балках корзинках с прикрепленными к ним дисками то ли экранов, то ли панелей управления – экипаж.

Войдя в это помещение, Сфолк оттолкнулся ногами, оторвался от пола, поплыл вверх, уцепился за одну из корзин – и увидел ее обитателя. Кости скелета были черносерыми, со слабым радужным налетом. Одна большая рука с довольно странными сочленениями разделялась, оканчиваясь черными когтями, впивавшимися в белый материал диска-экрана. Сфолк ткнул в экран клешней, обнаружив, что тот мягкий и неприятно мясистый. Вновь повернувшись к скелету, чтобы изучить его повнимательнее, он заметил лоскуты мумифицированной кожи, остатки внутренних органов, ссохшихся до отдельных нитей и твердых узлов, – а также пронизывавшие их техноимплантаты: серебряную пряжу вокруг костей и блестящие бусины. Конечно, большая часть устройств располагалась около и внутри крупного куполообразного черепа, на котором выделялись дуги глазниц и выдающийся птичий клюв.

– Уткотрепы, – пробормотал Сфолк, воспользовавшись синтезатором речи, чтобы произнести человеческое слово – название этих странных животных, населявших планету Масаду.

– Эшетеры, – откликнулся Пенни Роял.

Оставаясь на месте, Сфолк поводил стебельковыми глазами, вновь озирая окрестности, но не увидел даже следа Черного ИИ. А затем он застыл, вспомнив всё, что знал об эшетерах. И оказалось, он еще был способен испытывать благоговейный ужас – при мысли об устройстве, которое прижимал сейчас к брюху. Какая прадорская техника заработала бы после перерыва в два миллиона лет?

– Трусы, – выдавил Сфолк.

В ответ он увидел сидевших здесь уткотрепов живыми – иногда они подергивались, иногда вертели головами. Он осознавал течение времени в этой картинке, постоянно чувствовал внутренний выверт У-пространства, видел, как поникали головы, как падали когтистые лапы, как разложение постепенно брало свое. Никаких драк, никакой борьбы за выживание; они просто сидели и умирали. Конечно, изображение, показанное Пенни Роялом, не могло быть реальным – ведь не записал же ИИ то, что случилось два миллиона лет назад?