— Вот молодец, спасибо! — повеселел Сема. Он снова завернул Вову в одеяло, открыл дверь и пошел вниз. — Машина за домом, сразу иди туда.

Семен гнал машину на дачу, и мысли его бились все сильнее. Разве она могла ему изменить? С кем? Когда?

Вова — не его сын! Он готов был в это поверить, хотя бы для того, чтобы оправдать свою ненависть к нему. Но как это могло произойти? Он же помнил, отлично помнил первую близость с Алиной — она была девственницей. Совсем скоро они поженились. Постоянно были вместе. Где и кто мог вклиниться между ними, чтобы получился такой вот Вова? Ответа он знать не хотел. Его Алинушка — чистая непорочная девочка, она не могла изменить ему, она была только его, только его, всегда! Так думать было проще и приятнее.

Семен метался от одной мысли к другой. Сначала этот план, шантажировать Алину здоровьем сына, чтобы она не заявляла в милицию. Теперь он понял: «Затея не выгорит». Не выключать телефон следовало, а сразу звонить жене, диктовать условия. Теперь же наверняка считанные часы отделяют его от встречи с милицией.

В машине он окончательно потерял голову и мог думать только о мести этому бессмысленному существу, не научившемуся говорить, но уже сумевшему разрушить его жизнь. Время… ему не хватало времени. Если бы он мог придумать что-нибудь еще толковое. Второпях он запутывался все сильнее.

На даче он высыпал в чашку половину упаковки и сказал матери, чтобы давала капсулы Вове раза три-четыре в день после еды.

— Мама, я сейчас по делам отъеду. Ты пока присмотри за Вовкой. Я буду завтра утром. Вот деньги, в магазинчик сходишь, если что нужно, хорошо?

— Ох, Сема, что-то ты не то делаешь. Что ты задумал? — ворчливо сказала Екатерина Афанасьевна. — Не нравится мне все это. Что я с этим уродцем делать буду, когда он проснется? Он же орет вечно, как недорезанный.

— Вон, капсулы дашь ему, он угомонится. Это успокоительное. Если плохо станет, не откачивай, сам оклемается, это у него реакция такая на препарат, — соврал Семен. Затем, почувствовав сомнение в глазах матери и вспомнив Алинину эпопею с приучением Вовы к лекарствам, ответил, усмехнувшись: — Запихивать капсулы тебе не придется — слопает как миленький. С этим проблем не будет.

Выходя, спиной почувствовал тревогу и страх матери, добавил:

— Да, сама капсулы не пей… — Поняв, что для матери это не аргумент, добавил: — Их мало, а заказывать надо через интернет. Когда они еще придут…

Алина металась. Звонила Семену — его телефон был отключен. Прошло больше часа, как она обнаружила, что Семен сбежал, забрав Вову с собой. Теперь, когда он все знает, что он сделает с мальчиком? Алину всю трясло при одной только мысли, что Вова, беззащитный, бессловесный, в руках этого чудовища.

Но и милицию вызвать она не могла. Не факт, что они найдут Вову, но если и найдут, то только для того, чтобы наконец упечь его в детдом. Рассказать про поганки она не сможет. Может, просто сообщить, что ребенок похищен? Тоже не вариант. Вряд ли они побегут сломя голову спасать Вову, если она просто скажет, что сына увез отец. Да, это не годится. Нет, надо испробовать все остальное, пока шансы еще есть.

Она решила найти мужа сама. Оделась, взяла ключи от машины. Куда Семен мог податься, где его искать? Она сделала несколько кругов по городу, каждый раз подъезжая к дому свекрови, но там никого не было. Она непрерывно набирала номера Семена и свекрови — бесполезно, бесстрастные роботы отвечали, что аппараты выключены. Ни на звонки в дверь, ни на домашний телефон никто не отвечал. Алина возвращалась домой, вдруг Семен вернулся, пока ее не было, и снова уезжала. Она выпила так много кофе, что под утро ее покачивало и подташнивало, голова гудела, в ушах стоял шум, ватные ноги почти не держали. Возвращаясь домой, Алина бесцельно бродила по квартире, которая сразу стала пустой и неуютной, враждебной. Натыкалась на углы, потом стояла у окна, высматривая в желтых пятнах фонарей своего Вовика. Как будто он смог бы прийти домой сам… Часов в семь утра, в очередной раз приехав домой, она пошла в детскую, включила «волшебный фонарь», который так любил Вова. Легла на его постель и стала смотреть на тени, образующие на потолке причудливые узоры. В какой-то момент Алина забылась тяжелым сном, но вскочила, ругая себя за промедление, собираясь бежать неведомо куда искать сына.

Она посмотрела на себя в зеркало. Оттуда на нее глянула уставшая, нервная и испуганная женщина, но с горящим огнем в глазах. Одной справиться не получается, паника не лучший советчик. В милицию звонить нельзя, но помощь найти надо!

Алина решила позвонить Климову и попросить его помощи. Костин телефон не отвечал. Алина набрала Анастасию. Та ответила на втором гудке:

— Алина, привет! Как ты, подружка?

— Стася, мне срочно нужна ваша помощь, — не тратя время на приветствия, выпалила Алина. — Ты где?

— На работе. У меня последний день в «Норме», — радостно ответила Анастасия.

— Стасенька, выручай. Ты с работы можешь уйти?

— Да, еще полчаса, и могу уходить. Что случилось?

— Не по телефону, очень нужна твоя помощь, иначе кранты. Приеду — расскажу. Ждешь?

— А это надолго? Мы с Климовым сегодня в театр идем, мне к его приходу нужно быть дома уже готовой. И я без машины сегодня, имей в виду.

— Я на своей. — Алина понимала, что Анастасия вообще не понимает серьезности происходящего, но и объяснять ей что-то по телефону не видела смысла. — Постараемся успеть. Все, я еду к тебе. Жди!

Алина вскочила, быстро переоделась в джинсы и водолазку, накинула куртку и снова побежала… в детскую. Остановилась, вспомнив, что Вовы там нет. В своей ладони она почувствовала ладошку сына.

Приехав к зданию фирмы, Алина позвонила Анастасии. Та взяла трубку и попросила Алину подняться.

— У меня здесь столько всякого барахла скопилось, оказывается. Может, увезем на твоей машине?

Поднявшись на третий этаж, она шла по длинному коридору, оглядываясь по сторонам. Давно она тут не была, вышла в декрет и больше не появлялась. Алина заметила, что дела в «Норме», видимо, идут неплохо — офис блестел свежим ремонтом. Вот бухгалтерия, плановый отдел, отдел разработок — это кабинет Семена, тут маркетинговый отдел, кабинет главного. Алина осторожно заглянула в предбанник. Яны на месте не было, дверь в кабинет Романа была закрыта. «Некогда», — решила она и пошла дальше, кабинет Анастасии был в самом конце коридора.

Подруга стояла перед столом, заваленным бумагами, папками, учетными книгами, коробками и коробочками, карандашами, скоросшивателями. Алина вытаращилась на все это добро:

— Это все надо тащить?!

— Нет, канцтовары не нужны, конечно. Мое вот — чайник, чашки, кофейник, полотенце и все такое, — сказала Анастасия, запихивая в пакет широкий теплый шарф, в который она куталась в особо холодные дни, когда в здании уже отключали отопление. — Ты сейчас шла, Романа видела?