— Прошу вас, будьте очень осторожны, милорд. Лезвие ужасно острое.

За спиной Свина стоял его трон, и податься бедняге было совершенно некуда. Когда его стражники потянулись за мечами, он проорал, чтобы они не двигались.

— Вам отсюда не выйти!

Обычно малинового цвета лицо посерело и покрылось липким потом.

— На цыпочках будет безопаснее, милорд. — Абель слегка приподнял меч. — Еще повыше? Так-то лучше. А теперь, я полагаю, вы желали бы продолжить вопросы? Дозволено ли ее высочеству со свитой удалиться?

Свин кивнул.

— Скажите же, милорд.

Свин проскрипел приказания и смотрел, как Малинда с эскортом удалялась. Абель отступил на шаг, поклонился благородному собранию и направился следом, по-прежнему сжимая «Жаждущего» в руке. С его помощью он отодвинул стражников от дверей. Его пропустили. Мальчишка побежал за подопечной, оставив дверь открытой, чтобы враги слышали его смех.

Малинда едва доползла до своих покоев, голова раскалывалась от жестокой боли.

— Мне необходимо лечь и отдохнуть, — сказала она и опустилась на постель.

Одлей прислал Пса через потайную дверь, чтобы тот помог ей расслабиться. Пес не особенно хорошо умел просто лежать, обнявшись, что ей в общем-то и требовалось, но через некоторое время она почувствовала себя готовой заняться тем, в чем он был настоящим профессионалом. И это помогло.

Когда на Греймер опустилась ночь, Малинда отослала его, привела себя в порядок и позвонила. Вместо горничных явился командир Одлей, сжимая в руке скрепленный печатью свиток. Его темные глаза освещало мрачное беспокойство.

— Декрет от Совета, ваша милость. Вам отводится королевская резиденция. Эскорт королевских Йоменов во время путешествия… завтра, при первом луче солнца.

— Куда?

— В место под названием Королевский Мыс, ваша милость. Винтер считает, что это к северу, на побережье…

— Знаю.

Странно, но перспектива быть запертой в Кингстеде нисколько ее не пугала. Даже казалась привлекательной. Образ этой старой развалюхи в ее сознании был осиян золотой дымкой детства, и Малинда представляла, как они с Псом будут бегать по полям, совершенно свободные. Сейчас везде лучше, чем при дворе.

Одлей растерял свою представительность и выглядел совершенным мальчишкой.

— Ваши приказания, миледи?

— А что я могу приказать?

— Послушаться или бежать, я полагаю.

Ни в коем случае не побег, даже если бы было куда бежать.

— Не думаю, что на Королевском Мысе мне будет хуже, чем здесь. Более того, я уверена, что там вы окажетесь в безопасности.

Одлей закусил губу.

— Если доберемся до места.

— Ох! Понятно. — Ничего удивительного, что его мучил страх. Поездка на север займет дня три. Часть пути проходила по пустынным, диким землям, где от правил Шиан никакого толку. По прибытии ее эскорт может уменьшиться на четверых Клинков по сравнению со стартовым составом. — Мне нужен совет Незримого. Пес пошел тренироваться, так что, может быть, они уже поговорили. Если нет, вам лучше проследовать за ним.

Узнав новости, ее двор разволновался. Диана сказала, что без малейших колебаний последует за Малиндой на Королевский Мыс и заодно навестит свою семью. Даже Арабель проявила желание поехать, хотя прежде ненавидела заброшенный замок. Придворные девицы колебались, сестре Минутке нужно было получить разрешение от Настоятельницы. Начался страшный переполох: коробку за коробкой, ящик за ящиком отправляли вниз в конюшню и грузили на телеги.

Через некоторое время ее высочество объявила о завершении дня и отпустила фрейлин, объяснив, что прекрасно обойдется помощью одной Дианы. Этот жест вызвал искреннее одобрение всей свиты.

Как только дверь за девицами закрылась, Малинда тяжело вздохнула и промолвила:

— Я кое-что от тебя скрывала.

Подруга усмехнулась и обняла ее.

— Если хочешь сказать мне, что влюбилась, то это не секрет. Ты уже несколько недель сияешь как солнышко.

— Ох! — возмутилась Малинда. — И недели еще не прошло.

— Ты сияешь на полдворца! Не бойся, другие не замечают, но я слишком хорошо тебя знаю. А поскольку твои Клинки не шпионят за тобой через замочную скважину, я знаю, кто он. Поздравляю!

— Ты это искренне?

— О да! Он великолепен. Меня мучает ревность.

Никто не применил бы к Псу слова великолепный, если только ему на голову не надеть мешок. Малинда покачала головой.

— Попробуй еще раз.

— Неужели не командир? — Диана надула губки и хитро улыбнулась. — Ну, тогда он очень умен и… снова не угадала? Ну, неужели юный разбойник! У него репутация самого быстрого жеребчика во дворце, я никак не могла подумать!..

Дверь раскрылась, и за ней показался Пес с огромным мечом. Он тихонько закрыл дверь. Улыбка Дианы погасла.

— Это просто огромный кусок человеческого мяса, — игриво прошептала она.

Мрачно посмотрев на девицу, Пес выпятил вперед широченный подбородок, подошел к Малинде и протянул ей алую розу.

— Спасибо, дорогой, — проговорила она, как будто ее возлюбленный только и делал, что цветы ей дарил, и потянулась ему навстречу.

Принцесса надеялась, что скрывает свое удивление лучше, чем Диана. Интересно, это товарищи подбили его подарить розу, или он сам придумал?

Осталось неизвестным, что еще сказала бы Диана, поскольку Пес открыл потайную панель, и в комнату вошли остальные Клинки ее высочества. С ними пришел нежданный гость — не Незримый, которого она ожидала, а человек, долгое время носивший прозвище Урожай. Он был почти на двадцать лет старше всех присутствовавших в комнате; его обычно алые одежды приобрели неопределенный оттенок, но в присутствии лорда Роланда Одлей превращался всего-навсего в хорошенького юнца. Он низко поклонился Малинде.

Она чмокнула его в щеку.

— Милорд, долгое время я имела о вас неправильное мнение. Теперь я крайне признательна вам за вашу преданность, и мне очень стыдно за свое недоверие.

— Вы поступали правильно, не доверяя мне, ваше высочество. В первую очередь моя преданность принадлежала вашему отцу. Теперь вашему брату. Вашему младшему брату.

Он мрачно улыбнулся.

— Нет ни малейшего различия между его интересами и моими, и никогда не будет.

— Я и не сомневался, но очень рад услышать эти слова из ваших уст.

— Присядьте, ваша светлость. — Она указала ему на кресло и сама опустилась рядом. Клинки вошли в комнату, но остались стоять. — Если Гренвилл убедит Парламент узаконить его, где будет ваша преданность?