Я не смогла сдержать совершенно неуместный смешок. Все, что я увидела и узнала об Олеге Доценко, отлично укладывалось в нарисованную этими краткими словами картину.

- Простите, - я прижала пальцы к губам. – А вы?

- А я влюбилась в него с первого взгляда, - просто ответила Ольга Аркадьевна. – Не пойми во что, просто вот сразу влюбилась во все, ничего не разбирая, - она слегка улыбнулась, уносясь воспоминаниями в свою молодость. – Но было одно обстоятельство. От наших общих друзей я знала, что у него есть невеста. Там, в том городке, откуда он родом, у него есть невеста. С которой он дружил еще со школы. Которая ждала его из армии. Которая теперь ждет, когда он получит образование. Которую в доме его родителей уже считают снохой. А он тут за мной таскается молча и неотлучно.

Ольга Аркадьевна замолчала. Я ее не торопила. Но пауза затягивалась – и я не выдержала первой.

- И что произошло дальше? – я старалась, чтобы мой вопрос не прозвучал слишком бестактно. Ведь, в конце концов, этот рассказ - инициатива Ольги Аркадьевны.

- А дальше я сказал ему, чтобы он перестал за мной ходить. Раз у него есть невеста, - она вдохнула. – У самой при этом внутри просто обрывалось все. А Олег прямо в середине семестра поехал домой. И там сказал невесте и родителям, что любит другую девушку.

Если честно, я даже дыхание задержала. От того, что мне доверили такое сокровенное воспоминание. И от того, как это все… похоже.

- Когда он вернулся и сказал мне об этом, я выпустил из рук чайник с кипятком. И предложение Олег мне делал на скамейке возле ожогового центра.

Это даже слишком похоже! Но все же… все же есть один важный нюанс.

- Но вы же не… не… не расстраивали свадьбу Олега Анатольевича… с той девушкой…

- Да? – Ольга Аркадьевна невозмутимо отпила кофе. – А почему же они тогда расстались?

- Но… но… но это он сам…

- Если мужчина любит – он принимает решение.

На это мне не нашлось, что сказать. Я сидела, молчала. Даже не могу сказать, что думала. История, рассказанная Ольгой Аркадьевной, просто растекалась во мне, заполняя какие-то болезненные пустоты. А потом я вдруг выпалила:

- Вы думаете, Данил меня любит? По-настоящему любит?

- Ох, - вздохнула Ольга Аркадьевна. – А головушка у тебя все-таки на место пока не встала. Ну да ничего, до свадьбы заживет. - А потом она поднялась, обошла стол, наклонилась ко мне и тихо сказала: - Знаешь, как я после всего этого боялась знакомства с родителями Олега? После того, как они ту девушку почти в семью уже приняли. А тут я. А когда мы приехали, свекровь обняла меня и на ухо сказала… сказала… Я знала, что она сказала неправду. Но за эти слова я ей благодарна была всю жизнь. Знаешь, что она мне сказала? – Я замотала головой. А Ольга Аркадьевна наклонилась ниже и прошептала мне на ухо: - Именно о такой невестке я и мечтала.

* * *

После этого судьбоносного разговора мы встречались с Ольгой Аркадьевной еще раз. Снова цветочки, да. В смысле, выставка цветов. А после мы обедали в каком-то модном ресторане с космическими ценниками. Я снова вспомнила это слово «мезальянс», его трудно было не вспомнить, когда ты едешь в дорогой машине, обедаешь в ресторане со стеклянной крышей, а твоя собеседница небрежно крутит на пальце кольцо с бриллиантом. Ну, наверное, это бриллиант, я не эксперт. Я понимала, что шанса заплатить за свою часть обеда мне не дадут. Но я дала себе твердое обещание, что не возьму ни копейки их денег. Если от меня будет хоть что-то зависеть в этом вопросе, конечно.

* * *

В аэропорт мы ехали с Ольгой Аркадьевной уже с устойчивым ощущением сообщников. Людей, у которых есть что-то, известное только им двоим. И мне это чувство ужасно нравилось. Правда, оно стало вытесняться другим.

Две недели. Они все-таки застряли в Токио на две недели. И хотя была переписка, звонки – и видео, и обычные, и я очень многое теперь знала о столице Японии – все равно моего волнения это не отменяло. Я его увижу. Я его скоро увижу.

А он увидел меня первым! Налетел откуда-то сбоку, обхватил за спину, прижал крепко и закружил. Мой вопль долетел до каждого уголка Пулково, по-моему. А когда Даня меня все-таки опустил на землю, я могла только открывать и закрывать рот и хлопать глазами. А Данька смеялся, обнимал меня обоими руками и что-то шептал мне. Но я временно оглохла. Да как же это…

- Чудеса японской реабилитологии, - ответил Олег Анатольевич на мой незаданный вопрос, пока Даня обнимал мать – все так же крепко и все так же двумя руками. – Я ставил на сыне бесчеловечные эксперименты. Надо ж было понимать, что за технику я собираюсь покупать.

- Да, я был самый настоящий лабораторный Даня! – с улыбкой подтвердил Данил. А потом снова подхватил меня на руки и закружил. Но я еще успела расслышать, как Олег Анатольевич говорит жене:

- Ну вот видишь, зажило даже раньше свадьбы.

* * *

Он снова кружил меня, подхватив на руки – в этот раз посредине прихожей. А я лишь счастливо попискивала.

- Ты скучала по мне? - Даня наконец остановился и крепче прижал меня к груди.

- Очень.

- Тогда пошли скорее сбывать мои мечты.

Я не рез потом вспомнила слова Ксюши про сексуального маньяка. Или, может быть, это побочный эффект от японской реабилитационной медицины? В общем, когда Даню перестало что-либо сдерживать, он… он… Ой.

Да, у него теперь было рабочих обе руки. И ребра, видимо, больше не беспокоили. И он оторвался на мне всласть. Двумя руками и всеми десятью пальцами. Языком. И еще одним непарным и бескостным органом. Нет, может, правда, его там в Японии напичкали чем-то… Японской виагрой какой-нибудь. По-моему, на мне не осталось ни одного не тронутого им места. По-моему, я побила все рекорды бесстыдства. По-моему, мы могли бы подарить режиссерам порно несколько ценных идей.

И если вы думаете, что я жалуюсь – то нет. Я хвастаюсь. Потому что это было так… Как-то так, в общем.

И только сильно после, когда мы лежали, горячие, влажные и еще слегка задыхающиеся - я сообразила.

- Данил Олегович!

- Ого, - хмыкнул Даня. – Меня по отчеству, а я голый. Как-то непривычно.

- Ты. Опять. Трахнул. Меня. Без. Презерватива.

Он покаянно выдохнул и прижал меня к себе.

- Твоя правда. Я к черту на хрен про все забыл. Это ты виновата. Зачем ты надела эти сводящие меня с ума трусы?

- Я?! – больше всего я оскорбилась за свое белье. – Это самые обыкновенные трусы! Черные! И даже не кружевные!

- Ничего не знаю, - Данина ладонь сползла с моей поясницы вниз. – Меня они дико заводят.

- Ну, знаешь, что?!

- Все знаю, милая, - по движениям его руки я понимала, что на диалог Даня решительно не настроен. – Праздники кончились, ЗАГС работает. Завтра же пойдем.