— Да.

— Почему я должна тебе верить? — настороженно спросила она, стараясь не проявить слабости. — Ты можешь сказать что угодно, лишь бы добиться своего. И уже доказал это. Как я могу быть уверена, что это не очередная уловка?

— Это правда, — тихо проговорил Макс и опустил глаза. — Мне бесконечно жаль. Ты и представить не можешь, как я себя ругаю. Неужели ты считаешь, что я не знаю, как сильно виноват?

Дафна задрожала, но постаралась это скрыть. У нее заныло сердце. Макс, стоящий в двух шагах от нее в луче света, казался таким окончательно, безнадежно одиноким…

— Очень хорошо, — медленно проговорила она и судорожно сглотнула. — Я принимаю твои извинения и надеюсь, что теперь ты уйдешь.

— Спасибо, — ответил он и снова поднял голову. — Только, боюсь, я не смогу уйти отсюда без тебя.

— Что?

— Я обещал твоему отцу, что найду тебя и привезу домой.

— В этом я не сомневалась! — закричала Дафна, и сильный гнев снова окрасил ее щеки румянцем. — Вы двое стоите друг друга. Так вот, можете оба отправляться к дьяволу, потому что я никуда с тобой не поеду. Я не выйду за тебя замуж, и ты не имеешь и никогда не будешь иметь права указывать мне, что делать.

— О Господи, — устало пробормотал Макс и, превозмогая душевную боль, усмехнулся. Переступив с ноги на ногу, он сел на тюк сена.

Дафна стояла, вся дрожа, в глубоком возмущении. Ее ноздри трепетали.

— Послушай меня. Я все время стараюсь объяснить, что у тебя нет никаких причин убегать. Ты уже можешь остановиться, и мы все благополучно разойдемся по домам.

— Это еще почему?

Макс опять поднял глаза. В них отражались боль и огромная усталость.

— Я больше не стану тебя преследовать. Ты победила, Дафна. — Он отвел глаза. — Можешь радоваться, я больше не твой жених. Я говорил с твоим отцом. Мы вместе урегулируем его финансовые проблемы. Не сомневаюсь, они легко решаемы. Но самое главное — ты в них больше не участвуешь. И это все, что я хотел тебе сказать. Будь уверена, я здесь не для того, чтобы захватить тебя и заставить выйти за меня. Я здесь только потому, что беспокоился о тебе и обещал семье вернуть тебя в целости и сохранности. В конце концов, — пробормотал он, — в том, что ты сбежала, есть изрядная доля моей вины.

Дафне потребовалось время, чтобы осознать услышанное.

— Итак, — медленно сказала она, — ты больше не хочешь на мне жениться.

Хотя именно этого она хотела, когда накануне ночью разорвала помолвку, теперь, когда Макс согласился на разрыв, она почувствовала острое разочарование.

— Не важно, чего я хочу, — вздохнул Макс.

— Ах да, я забыла, — скептически фыркнула Дафна. — Я никогда не занимала главное место в твоих планах, не так ли? Я была всего лишь инструментом для мести Альберту.

— Можешь верить в это, если хочешь.

— Теперь я вижу, почему ты не мог назвать мне истинных причин, по которым начал ухаживать за мной. И лишь плел паутину лжи, рассказывая, как выбрал меня из всех лондонских девушек. — Дафна покачала головой. — Я чувствую себя такой идиоткой, Макс. Знаешь, ведь я тебе почти поверила.

— Ты и должна была поверить. — Маркиз снова начал злиться. — Ведь все, что я говорил о своем искреннем восхищении, было правдой.

— Неужели?

— Ты предпочитаешь верить Альберту? — закричал он. — Человеку, который распространял о тебе сплетни? Ты считаешь, он знает, что я чувствую?

— Но ты ничего не отрицал! — Глаза Дафны снова наполнились слезами. — Когда он сказал, что между вами было соревнование, ты произнес лишь три слова: «Я могу объяснить». А это все равно что подтвердить его слова. Теперь я понимаю, — продолжила она, не обращая внимания на его досаду, — твое предложение с самого начала не было неожиданным. Причины, по которым ты выбрал меня, были результатом холодного расчета и связаны только с твоими потребностями и желаниями. Ты думал лишь о том, чем я могу быть тебе полезна. А потом, когда ты отгородился от меня так же, как от своей родной сестры…

— При чем тут это? — раздраженно перебил ее Макс и взъерошил рукой свои темные волосы. — Ты уже была готова выбросить меня из своей жизни, когда вчера нас прервал Альберт. И я все еще не понимаю почему. Я думал, что между нами все хорошо.

— О, ты не можешь всерьез считать, что все сделанное тобой в гостиной моего дома может решить какие-нибудь проблемы, — прошептала она и покраснела, вспомнив, каким восхитительным было прикосновение его губ к ее обнаженному телу.

Макс только устало посмотрел на нее и даже не шевельнулся.

Дафна прижала ладонь ко лбу.

— Макс, серьезно, все было бы хорошо, если бы ты с самого начала повел себя открыто, а не прибегал ко всяческим уловкам, не играл со мной в игры.

— Я не играю в игры.

— Играешь! — опять закричала она. — С того самого дня, когда я впервые увидела тебя на Бакет-лейн! Ведь тогда ты притворился, что пьян!

— Чтобы спасти твою задницу, любовь моя!

— Все, что ты делаешь, должно быть окружено тайной! Я не могу этого вынести! Я не знаю, какие чувства ты испытываешь ко мне, кроме похоти. — По лицу Дафны потекли слезы. — Почему ты не можешь ничего сказать прямо и откровенно — тогда я бы точно знала, что значу для тебя! — Помимо воли она подалась вперед и погладила Макса по щеке. — Ты мне всегда нравился, с самого начала. — Это еще мягко сказано. — Но я никогда не позволяла себе отдаться чувствам, поскольку не была уверена, что могу доверять тебе.

— Ты можешь доверять мне, — прошептал Макс и накрыл ладонью ее руку, все еще лежавшую на его щеке. — Я все для тебя сделаю, Дафна.

— Только не откроешь свое сердце, — вздохнула она. — И теперь я знаю почему. Все дело в том, что ты начал за мной ухаживать скорее из-за соперничества с Альбертом, чем из-за меня.

— Господи, дай мне терпения! — взмолился Макс, отпрянул от нее и отвернулся.

Судя по всему, он был до крайности раздражен.

— Очень хорошо! — рыкнул он, спустя минуту. — Ты хочешь услышать правду? Пожалуйста. — Макс медленно повернулся. В его глазах больше не было ни злости, ни раздражения. Только боль и усталость. — Это правда, что нужда в наследниках заставила меня начать поиски невесты. А из-за плохой репутации моей семьи мне пришлось искать невесту среди высокородных, принятых обществом дебютанток — особ, которые, честно говоря, наводят на меня смертельную скуку. Когда я впервые услышал, что есть некая Дафна Старлинг, отвергшая моего заклятого врага, признаюсь, у меня возникли самые разные мысли. Я подумал, что было бы забавно утереть ему нос, пофлиртовав с ней. А потом, Дафна, я увидел тебя. — Последние слова он произнес тихо и медленно, словно они дались ему с большим трудом.

Дафна вздрогнула — таким пронзительным был его взгляд — и почувствовала, что слабеет. Этого нельзя допустить, напомнила она себе.