были маленький блестящий черный нос и полоса-полумаска черного меха поперек глаз. Хогг поднял тельце, осмотрел, швырнул в кусты и вернулся в дом.

Позже он описал зверька жене и детям – он не мог забыть полумаску и черные лапки. Наверное, какой-то подвид норки, решил он, а может быть, и нет. Люсиль Хогг заинтересовалась этим происшествием, и они решили, что трупик лучше не выбрасывать, а отдать таксидермисту в ближайшем городке Мититсе (дело было в Вайоминге), чтобы сделать чучело. Кроме того, таксидермист, возможно, скажет, кто это.

Они оказались правы. Местному таксидермисту Ларри Лафренчи достаточно было одного взгляда на черные лапки животного, чтобы догадаться, кто перед ним. Нахмурившись, Лафренчи скрылся с трофеем Шепа в задней комнате своей лавки и куда-то позвонил. Хогг помнит, что потрясенный Лафренчи, вернувшись через несколько минут, взволнованно выпалил:

– Господи боже, да вы же поймали черноногого хорька[20]!

Хогг впервые слышал о черноногом хорьке, но по поведению Лафренчи понял, что чучела ему не видать. И снова оказался прав. Лафренчи получил распоряжение конфисковать этот экземпляр и как можно скорее передать его чиновникам в Управление по охоте и рыболовству США.

Черноногие хорьки входят в Класс 1967 года – первый список видов, получивших охранный статус по закону об исчезающих видах. Благодаря этому закону были запущены программы спасения черноногого хорька как в дикой природе, так и в неволе, – но без особых успехов. Зверек Шепа оказался первым за семь лет черноногим хорьком, виденным в дикой природе.

Иногда черноногих хорьков называют охотниками на луговых собачек, и именно охотой на луговых собачек они и занимаются. В былые времена ареал их обитания тянулся от Канады до Мексики – черноногие хорьки водились в изобилии везде, где водились луговые собачки. Поэтому, когда численность луговых собачек упала, то же самое произошло и с черноногими хорьками. И первое, и второе – наша вина. Луговые собачки живут в городках луговых собачек, которые представляют собой лабиринты глубоких подземных ходов под холмиками из рыхлых отложений и подчас занимают больше площади, чем иные человеческие городки. Когда европейские колонисты и их потомки в начале XX века двинулись на запад, городки луговых собачек портили сельскохозяйственные угодья и мешали строить и ремонтировать дороги и населенные пункты, обслуживавшие эти угодья. Кроме того, луговых собачек было очень много – к началу XX века, возможно, миллиарды, – а значит, они были важными пищевыми конкурентами для крупного рогатого скота. Ради победы в этой конкуренции поселенцы массированно боролись с грызунами, разбрасывая отраву; одновременно по городкам луговых собачек распространялась новая европейская болезнь – туляремия. Сегодня никаких программ по истреблению грызунов уже нет, но туляремия продолжает поражать и убивать луговых собачек. Сейчас их популяция составляет около двух процентов от той, что была в начале XX века; правда, она все еще велика и генетически разнообразна. В некоторых группах луговых собачек есть даже признаки устойчивости к туляремии, что очень перспективно для дальнейшего восстановления и сохранности этого вида.

А вот у черноногих хорьков дело обстоит значительно хуже. Во времена истребления луговых собачек черноногим хорькам приходилось совсем туго, и вдобавок они тоже подвержены туляремии, которой заражаются, когда едят инфицированных луговых собачек. К концу пятидесятых годов прошлого века биологи предположили, что черноногие хорьки вымерли. Затем, в 1964 году, небольшую популяцию черноногих хорьков обнаружили в Южной Дакоте, возле городка Уайт-Ривер. Биологи решили подробно изучить эту популяцию в надежде узнать, какие методы восстановления могут оказаться полезными. Однако когда они понаблюдали за хорьками, то выяснилось, что многие зверьки явно больны. Биологи решили, что упускают время, и отловили девять хорьков для содержания в неволе. Увы, хотя несколько самок забеременели и родили детенышей, никто из потомства не выжил. Последнюю дикую особь из популяции в Южной Дакоте видели в 1974 году, а последняя особь в неволе умерла в 1979 году.

Когда Шеп в 1981 году обнаружил черноногого хорька близ Мититсе в штате Вайоминг, это дало возможность понять, чего не хватало хорькам в неволе, и предпринять еще одну попытку их спасти. Биологи из Министерства охоты и рыболовства Вайоминга и из Управления по охоте и рыболовству США несколько месяцев прочесывали те края и расставляли ловушки, после чего оценили, что в популяции в Мититсе около 120 особей, среди которых много молодняка, – а это, по мнению ученых, было хорошим признаком. Но вскоре все изменилось. Биологи перестали находить здоровых хорьков и обнаруживали только больных и мертвых. К 1985 году стало ясно, что и эта популяция вот-вот вымрет. Тогда было решено пойти на чрезвычайные меры: отловить как можно больше хорьков и содержать их в неволе.

Несмотря на все старания, биологи отловили всего 18 особей вайомингских черноногих хорьков. Они надеялись, что эти 18 особей послужат родоначальниками стабильной популяции, и объединили усилия с Американской зоологической ассоциацией, с природоохранными организациями на уровне штата и страны и с группой специалистов по содержанию животных в неволе из Международного союза охраны природы, чтобы составить совместный план. Увы, знаний по-прежнему не хватало. После долгих месяцев упорной работы похвастаться было нечем – но тут биологи изловили хорька по кличке Шрам. Он был последним черноногим хорьком, пополнившим колонию в неволе. К удивлению и облегчению ученых, Шрам тут же спарился с несколькими самками, и его детеныши выжили, в отличие от всех предыдущих пометов.

С появлением Шрама для черноногих хорьков забрезжила надежда. Заводчики поняли, какие приемы приводят к успеху, а какие нет, как обращаться с новорожденными детенышами и как готовить их к жизни на свободе. Сегодня программы по разведению черноногого хорька ведутся на всей территории США, причем большинство производителей в мире содержатся в пяти зоопарках-партнерах. Дабы минимизировать близкородственное скрещивание, решения по спариванию принимаются на основании родословных, собранных в студ-буки черноногих хорьков. Чтобы по возможности не терять генетического разнообразия популяции, самок иногда оплодотворяют спермой основателей колонии, замороженной десятилетия назад. Ежегодно в рамках сотрудничества между организациями на уровне штатов и государства, коренными племенами США и Канады и частными землевладельцами в естественную среду выпускают около 200 черноногих хорьков. Считается, что сегодня популяция диких черноногих хорьков составляет примерно 500 особей и по крайней мере в трех из 18 мест реинтродукции их численность поддерживается естественным путем.

История черноногого хорька – это по большей части история череды успехов. Она демонстрирует, чего можно достичь, когда специалисты объединяются для решения сложной проблемы, и учит, что согласованные старания по поиску и исследованию исчезающего вида и работы по его восстановлению вполне могут вернуть его, даже