У руин аэропорта всё оказалось ещё хуже, чем он предполагал. То, что здесь произошло, буквально разметало весь стоящий и подъезжающий автотранспорт, расплющив в лепёшки автомобили и до неузнаваемости искорёжив автобусы. Вокруг не было ни одного дерева, словно здесь никогда ничего не росло, но руины строений оказались плотно забиты изломанными в щепу остатками неузнаваемой уже растительности. Пешеходов, похоже, разорвало на куски в одно мгновение: повсюду лежали руки, ноги и лишённые конечностей изувеченные тела, причём у руин их было так много, что к горлу невольно подкатила тошнота. Никаких спасателей нигде не было видно, лишь вдали раздавался разъярённый хрип сразу нескольких визжащих глоток — стая ободранных собак, покрытых кровавыми язвами, рвала на части человеческую ногу. Псы злобно огрызались друг на друга, вырывая добычу, и совершенно не обращали внимания на обилие других тел вокруг. Влада стошнило. Отплевавшись, он поспешил отойти подальше. В нескольких десятках метров от погибшего аэропорта обнаружилась торчащая из земли толстая цилиндрическая конструкция, чудом выдержавшая удар катастрофы, — остатки не то столба, не то какой-то опоры. На неё, словно на штык, был нанизан разодранный вертолёт белого цвета, определить модель которого по искорёженным останкам Влад не смог. Он осторожно приблизился к развороченному летательному аппарату и заглянул внутрь. Похоже, двигатель не горит, и взрыва можно не опасаться. От кабины осталось лишь металлическое месиво, но, вроде бы, на момент трагедии в ней никого не было. Влад укрылся за вертолётными обломками от психующей своры и опустился на землю, переводя дыхание.

Что же здесь случилось? Аэропорт и всё остальное словно расшибло ураганом на месте. От улиц и кварталов не осталось даже следа. Вокруг должны были стоять дома и проходить перекрёстки, а остались лишь руины, плотным трёхметровым слоем простирающиеся повсюду, насколько хватало глаз. По развалинам с противными криками бродили сотни ворон, крупные стаи каких-то птиц кружили над руинами аэровокзала. Время от времени то одна, то другая из них приземлялась прямо на изувеченные трупы, и ободранные птицы принимались клевать человеческие останки, но тут же другая стая набрасывалась на первую, и в воздухе начиналась грызня. Дерущиеся падальщики пронзительно верещали совсем не птичьими криками. И нигде не было видно никаких следов выживших людей.

На память пришло видео вспыхивающего ядерного взрыва и расширяющейся от него ударной волны, вдребезги разносящей всё на своём пути. Тут произошло что-то очень похожее. Но если это ядерный взрыв, почему нет гриба? И где спасатели? Впрочем, со спасателями, скорее всего, всё просто: их либо не осталось, либо не хватает, раз прошло уже столько времени, а к аэропорту так никто и не явился. «Просто сидеть тут и ждать у моря погоды бессмысленно, — юрист покосился на беснующуюся стаю, в которой среди собак было хорошо видно несколько покрытых кровавыми язвами кошек, не отстающих от остальных, — и опасно. Нужно двигать отсюда поскорее и попытаться отыскать помощь. И найти её можно только в Ухте. Это ближайший город, и если спасательная операция вообще ведётся, то происходит это там. В любом случае кто-то должен был уцелеть, не может быть, чтобы не осталось выживших».

Он потёр виски, пытаясь успокоить монотонную боль, жгущую мозг. Попить бы… Влад вспомнил карту Ухты, которую смотрел в самолёте за несколько минут до трагедии. Отсюда к городу ведёт почти прямая дорога, вдоль которой вроде был какой-то населённый пункт. Может, уже там ему удастся найти людей. А ещё на карте отмечалось не то озеро, не то заполненный водой карьер, там можно утолить нараставшую жажду. Вот только как на эту дорогу выйти? Через сплошное поле развалин, простирающееся перед аэропортом, не пройти. Не понятно даже, в каком направлении двигаться. Подумав, он пришёл к выводу, что лучше всего вернуться на лётное поле, выйти на взлётно-посадочную полосу и двигаться прямо. Насколько он запомнил карту, это направление неизбежно пересечётся с трассой. А там останется только повернуть направо и не сходить с главной дороги. Она приведёт его прямо в город. Правда, там путь преграждает река Ухта, но наверняка мост через неё уцелел. Ну, или спасатели наладили какую-нибудь переправу, об этом они позаботились в первую очередь, сто процентов. Все же понимают, что по этой дороге в город будут стекаться выжившие из близлежащих населённых пунктов, если таковые, конечно, пострадали.

Он встал и, с опаской оглядываясь на визжащую свору, направился обратно к лётному полю, огибая площадь аэропорта, заваленную расплющенными автомобилями и раздроблёнными в щепу деревьями.

Дерущаяся позади стая завизжала особенно громко, и Влад прибавил шаг. Не помешало бы найти хоть какое-нибудь оружие. Пошарив глазами вокруг, он подобрал валяющийся среди искорёженных обломков кусок увесистой арматуры, покрытый каким-то странным желтоватым налётом. Не базука, конечно но всё ж не с голыми руками. Да и опираться на неё можно, как на трость. Влад наскоро стёр с железки непонятный налёт и поспешил прочь от усеянных окровавленными останками руин.

Найти взлётную полосу оказалось несложно, и вскоре он уже двигался по ней в сторону автотрассы, обходя многочисленные обломки авиационной и аэродромной техники. Изувеченных трупов здесь попадалось меньше, но в остальном картина была ничуть не лучше: обломки, куски развалин, разлетевшиеся далеко от строений, изломанные деревья, мелькающие вокруг грызуны с кусками человеческой плоти в зубах. Жуткие картины заставляли Влада торопиться ещё сильнее, и от ускоренного шага жажда стала ощутимее.

На трассу он вышел неожиданно, заметив её лишь тогда, когда ободранная земля под ногами сменилась поломанным асфальтом со следами дорожной разметки. Влад остановился и повернулся направо — судя по оставшейся в памяти карте, идти надо именно туда. Дорога приведёт в Ухту, да и встретить людей на ней шансов больше. Хотя, если кто-то и пытается спастись на машине, этой трассой он воспользоваться не сможет: вблизи шоссе оказалось захламлено не меньше, чем местность у развалин аэропорта. Влад двинулся вперёд, пробираясь между завалами. Возможно, дорога скоро расчистится.

Его предположения не оправдались: чем дальше он уходил, тем меньше ему попадалось скомканных автомобильных остовов, но захламлённость шоссе меньше не становилась. Груды искорёженного металла сменились кучами древесных обломков, выкорчеванных пней и земляными насыпями. Некогда ровное дорожное полотно вздыбилось буграми, словно крупными язвами, разорвавшими асфальтовое покрытие, и не надо было хорошо разбираться в автомобилях, чтобы понять — тут можно передвигаться только пешком.

Идти пришлось долго. Скорость движения через завалы была совсем небольшой, но сойти с дороги Влад не решился. Местности он не знает, поэтому разбитое шоссе — его единственный ориентир, потерять который в такой разрухе проще простого. К тому же, вокруг всё чаще слышались шорохи, скрежет зубов и визгливые вопли невидимых отсюда зверей. Похоже, драки между ними шли повсюду. Не хватало только попасть в переделку, острых ощущений хватило и без этого. А ещё что-то в глубине подсознания необъяснимо подсказывало ему, что покидать трассу нельзя. Нельзя, и всё тут. Странное какое-то ощущение, но понять, чем оно вызвано, не получалось. Мозг продолжало надсадно печь, хотелось воды и было не до размышлений.