– Кажется, я понимаю, – пробормотала она. – Твое место здесь, Фэллон. Ты принадлежишь этой земле.

Он обернулся.

– А ты, Ларина? Где твое место?

– Нигде. Или везде. – Она беспомощно развела руками. – У меня нет дома.

– Но он может у тебя быть. Здесь. Со мной.

От этих его слов сердце Ларины подпрыгнуло и застряло где-то в горле. Она вдруг почувствовала, что не может смотреть Фэллону в глаза. Выпустив его руку, она виновато понурилась и уставилась себе под ноги.

– Мне нужно сказать тебе кое-что. Думаю, тебе это не понравится, – сдавленно пробормотала она.

– Не важно. Говори.

Зажмурившись, Ларина резким движением сорвала с пальца кольцо.

– Видишь это кольцо? Я получила его в тот самый день, когда богиня остановила свой выбор на мне. Оно хранилось в моей семье с тех пор, как появились первые Воители.

Удивленная молчанием Фэллона, Ларина вскинула на него глаза. С ничего не выражающим лицом он молча ждал, что она скажет дальше.

– В ту ночь я поклялась никому, никогда, ни при каких обстоятельствах не рассказывать о кольце… и о том, почему я его ношу. И я хранила эту тайну… до сегодняшнего дня.

Ларина протянула ему кольцо. Фэллон молча поднес его к глазам, чтобы повнимательнее рассмотреть.

– Видишь, там, в камне, темная точка?

– Да, – кивнул Фэллон.

Трясущимися руками Ларина накрыла кольцо. Губы ее беззвучно зашевелились: она шептала заклинание, которому ее научила Робина. Все эти годы она не раз повторяла его про себя, уверенная, что оно никогда не понадобится. Что-то негромко щелкнуло, из земли вырвался сноп золотого пламени, а когда Ларина разжала руки, на ладони у нее лежал Свиток.

Смахнув скатившуюся по щеке слезу, Ларина протянула его Фэллону.

– Я давно должна была рассказать тебе о нем. Ты ведь доверял мне…

Однако Фэллон не спешил взять Свиток. Ларина удивленно заморгала, не понимая, что происходит. И окончательно растерялась, когда Фэллон вернул ей кольцо.

– Спрячь его.

– Ты не хочешь его взять?! – Ларина уже ничего не понимала. Фэллон ведь сам говорил, что Свиток – единственное, что может спасти его брата. А теперь он не хочет даже посмотреть на него! – Без него ты не сможешь вытащить Куина!

– Я давно знаю, какое это кольцо. И о том, что хранится в нем. Знаю с того самого дня, как принес тебя в замок.

Ларина отшатнулась. У нее перехватило дыхание. Ощущение было такое, словно ее ударили кулаком в живот.

– Что?! – Она сжала руку, не замечая, что комкает Свиток.

– Соня с первого взгляда узнала кольцо. А потом сказала мне.

Вернув Свиток на прежнее место, Ларина снова надела на палец кольцо. Руки у нее тряслись так, что ей даже не сразу это удалось. Она не знала, что сказать… голова у нее шла кругом. Выходит, Фэллон знал?! Знал, о том, что Свиток у нее, и молчал? Невероятно!

– Но ты ничего мне не сказал… – непослушными губами пробормотала она.

– Ты сама должна была решить, говорить мне о Свитке или нет. Я не имел права заставить тебя это сделать, как не мог заставить остаться в моей постели до утра.

– Но, Фэллон, это несправедливо! – Выходит, все ее терзания напрасны? Она пришла сюда, чтобы открыть ему свою тайну… а выяснилось, что он с самого начала все знал! Знал – и все-таки занимался с ней любовью! По-прежнему хотел, чтобы она принадлежала ему. Но… почему?! Он ведь должен был возненавидеть ее!

Выругавшись сквозь зубы, Фэллон пригладил растрепанные волосы.

– Жизнь вообще несправедлива, Ларина. Я триста лет был один. И все это время беспробудно пил… пил так, что даже не заметил, как пролетели эти годы. Я начал жить, только когда встретил тебя. Неужели ты до сих пор не поняла, как нужна мне?

– Поняла. Именно поэтому пришла, чтобы рассказать о кольце. Я хочу того же, что и ты. Хочу, чтобы мы всегда были вместе, Фэллон.

– Нет. Не хочешь.

Это было сказано так тихо, что в первый момент Ларина даже подумала, что ослышалась.

– Но я действительно этого хочу!

Фэллон покачал головой. В его глазах стояла такая тоска, что Ларине вдруг стало больно дышать.

– Ты хочешь меня, только когда нуждаешься во мне… а потом просто поворачиваешься и уходишь. Я не обижаюсь. Ты была одна так долго, что привыкла не подпускать к себе никого и никому не доверять. Я тебя не виню. Кто я в твоих глазах? Жалкий пьяница, которого даже сейчас тянет напиться. В своей жизни я совершил немало ошибок. Потребуется немало времени, чтобы их исправить.

Признание Фэллона прозвучало как гром среди ясного неба. Ларина ошеломленно потрясла головой.

– Фэллон, тебе кажется, что ты знаешь меня. Но, поверь, это не так.

– Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, Ларина. Ты утверждаешь, будто я нужен тебе, но так ли это? Уверяешь, что хочешь всегда быть со мной, так докажи это! Готова ли ты стать моей женой, чтобы жить вместе до конца своих дней? Или тебя вполне устроит возможность проводить со мной каждую ночь?

Стать его женой?! У Ларины на миг закружилась голова. Господи, какое бы это было счастье! Если бы… если бы только она не боялась, что рано или поздно снова останется одна. Эта мысль мгновенно отрезвила ее.

– Но зачем? Почему не оставить все как есть? – беспомощно пробормотала она. – Неужели тебе этого недостаточно?

Фэллон шагнул к ней. Его лицо окаменело, в глазах стояла тоска.

– Потому что мне нужно больше, Ларина.

На миг у нее потемнело в глазах. Сердце, только что скакавшее галопом, остановилось. Все ее мечты о безоблачном счастье с Фэллоном развеялись как дым.

– Прости, – с трудом выдавила она. – Я… я не могу дать тебе то, что ты хочешь.

Повернувшись, Ларина бегом бросилась в замок, глотая слезы. Она мечтала только об одном – забиться в какой-нибудь уголок, чтобы оплакать любовь, которую нашла… и навсегда потеряла.

– Еще как можешь! – крикнул ей вслед Фэллон. – Ты просто боишься, Ларина!

Она резко обернулась.

– Ты ничего не понимаешь! – давясь слезами, крикнула она.

– Все я понимаю! – Фэллон в два прыжка догнал ее. На его скулах заиграли желваки, глаза словно подернулись инеем. Тоска, которую она читала в его глазах, уступила место гневу, лицо стало суровым. – Ты боишься! Боишься остаться одна, верно? Готова даже оттолкнуть меня, поскольку думаешь, что когда-нибудь я оставлю тебя!

У Ларины подкосились ноги. Каждое слово Фэллона, будто пощечина, хлестало ее по лицу… Еще больнее было оттого, что все это было правдой. Захлебываясь слезами, она бросилась бежать. Он звал ее, но она не оборачивалась. Ларина опомнилась, только когда добежала до башни. Забившись в крохотную каморку под лестницей, она скорчилась на полу и затряслась от рыданий.