которые вместе со стихами Уилфреда Оуэна, Руперта Брука и Роберта Грейвса стали определять то, как британская общественность вспоминала о войне, оплакивая павших...

Но смерть ответила: "Я выбираю его". И он пошел,

И в летней ночи воцарилась тишина;

Тишина и безопасность; и пелена сна.

Вдалеке раздается грохот орудий.

-или обманы тех, кто остался:

...и как, наконец, он умер,

Разлетелись на мелкие кусочки. И, казалось, никому не было до этого дела.

Кроме той одинокой женщины с белыми волосами.

Зигфрид изо всех сил пытался примириться со своей сексуальностью, и только в 1967 году, когда он умер, гомосексуальные отношения между двумя взрослыми по обоюдному согласию были легализованы в Великобритании. Всю свою жизнь он был полон противоречий и чувствовал, что его тянет в разные стороны: его гомосексуальность и социальное давление, требующее жениться и произвести на свет сына; его происхождение от Сассуна против его английского происхождения; его благополучная семья против его полного презрения к богатству; и " его врожденная недоверчивость к себе в сочетании со страстным желанием доверять". И все же, а может быть, и благодаря всем этим конфликтам, "ни один поэт его поколения не был так любим своими товарищами".

Зигфрид поддерживал тесные отношения с Рахель Бир, своей тетей по отцовской линии, которая также прославилась тем, что была редактором национального журнала. В отличие от Зигфрида, Рахель (родившаяся в Бомбее) гордилась своим восточным происхождением и на многих костюмированных вечеринках одевалась как арабская леди, увешанная нитями кораллов и жемчуга, но в то же время она чувствовала себя абсолютно английской и следила за тем, чтобы ее воспринимали именно так. Когда она умерла в 1927 году от рака желудка в возрасте шестидесяти девяти лет, ни Зигфрид, ни его старший брат Михаэль не присутствовали на ее похоронах, хотя и были указаны в ее наследстве. Зигфрид был привязан к своей тете, которая "разделяла многие качества его отца и, кстати, его самого". Все трое были остроумны, обаятельны и непостоянны". Однако Зигфрид не видел ее в последние двадцать лет ее жизни. Рахиль была очень добра к Зигфриду, когда он рос, и оставила ему четверть своего состояния. Это позволило ему купить дом в Хейтсбери, Уилтшир. По иронии судьбы, в день ее смерти он опубликовал стихотворение с нападками на богачей, не подозревая, что еще больше выиграет от богатства своей семьи:

Я обвиняю Богатых в том, что они всегда делали раньше -

Поднимать мирские лица к бриллиантовой звезде.

За десять лет до смерти в 1967 году Зигфрид стал римским католиком, и "его обращение дало ему мир". Более чем кто-либо из Сассунов, Зигфрид в своей англизированности символизировал полное погружение в английское общество и полный отрыв от восточных корней.

 

Чем бы ни занимались - бизнесом, искусством или журналистикой, - все Сассуны ощутили на себе влияние Первой мировой войны и разделили ее тяготы. Во время войны "по меньшей мере четырнадцать внуков и правнуков Дэвида служили в британской армии". Младший брат Зигфрида Хамо, второй лейтенант Королевских инженерных войск (единственный из трех братьев, получивший университетское образование по специальности "инженер"), погиб при Галлиполи в ноябре 1915 года вместе с более чем двадцатью пятью тысячами солдат союзников. Реджинальд Сассун, один из внуков Элиаса, был настолько близоруким, что все считали его непригодным для службы, однако он стал капитаном Ирландской гвардии и был награжден Военным крестом за "выдающуюся галантность и преданность долгу". Когда он умер в 1933 году от несчастного случая во время верховой езды, один из его военных друзей написал в газете The Times о том, как он завоевал уважение офицеров и солдат: "Наступило время испытаний, и капитан Сассун ни разу не изменил походку, а продолжал уверенно идти вперед - в плохие или хорошие времена, они были для него одинаковыми; препятствия, почему, они просто созданы для того, чтобы их преодолевать". Реджи не отличался проницательностью, его больше интересовали лошади, и поэтому он не играл никакой реальной роли в семейном бизнесе. Его двоюродный брат Виктор вступил в Королевский летный корпус и был ранен, как и несколько других членов семьи. Женщины семьи Сассун также сыграли свою роль. Некоторые, например, миссис Артур Сассун, вступили в Фонд королевы "Работа для женщин", который помогал женщинам во время войны, другие участвовали в многочисленных добровольных благотворительных организациях , направленных на помощь солдатам и особенно раненым.

Ни одна ветвь не осталась незатронутой. Одним из "положительных" последствий войны стало то, что представители двух сторон семьи, Дэвид Сассун и Ко и Э. Д. Сассун, проявили признаки единства перед лицом беды, поскольку обе столкнулись с жестокостями войны и получили свою долю раненых солдат. Каждая сторона выражала сочувствие, когда страдала другая.

 

БИЗНЕС В ВОЕННОЕ ВРЕМЯ

Первая мировая война открыла возможности для торговли некоторыми товарами, но она же вызвала серьезные потрясения в мировом финансовом секторе, и купцы, торгующие через границы, оказались под пристальным вниманием. Участие Сассунов в деятельности Гонконгской и Шанхайской банковской корпорации стало тревожным во время войны, когда ее заподозрили в тесных связях с немцами. Хотя немецкие члены правления были вынуждены уйти в отставку, "подозрения, перехваченные документы, обвинения и встречные обвинения" продолжали существовать. В одном из писем сын Флоры Дэвид сообщал сестре: "Корона подала в суд на компанию "Дэвид Сассун и Ко" из Шанхая за торговлю с врагом, и дело сейчас слушается в британском магистрате. Мне нет нужды подробно рассказывать об этом". Скорее всего, врагом здесь была Османская империя, где Сассуны имели давние и глубокие связи со многими османскими провинциями, особенно с их бывшим домом Багдадом. Османские провинции и Персидский залив росли, по оценкам обеих фирм, в годы перед войной, поскольку они искали новые регионы и товары, чтобы компенсировать надвигающуюся потерю опиумной торговли. К концу XIX века даже жемчужный бизнес пошел на спад: "Торговля жемчугом, похоже, разрушена, и в ближайшем будущем не предвидится никаких улучшений". Перед войной компания "Дэвид Сассун и Ко", как можно видеть, просила поддержки Министерства иностранных дел, чтобы заставить османов позволить им приобрести больше пароходов для пароходства Евфрата и Тигра, а Э. Д. Сассун был косвенно связан с Национальным банком Турции в рамках попытки расширить свой бизнес в Ираке, перейдя к экспорту зерна и наладив речное сообщение между Басрой и Багдадом. Война осложнила эти и другие виды деятельности, но редко прекращала их полностью. Из багдадского отделения Восточного банка власти изъяли десять тысяч фунтов стерлингов, но оно продолжало работать. В отличие от Ротшильдов, Сассуны мало работали в Европе, а их отношения с немецкими компаниями практически не поддерживались, поэтому прямого влияния на их