Армия генерала П. С. Рыбалко вводилась в Колтувский прорыв (назван так по селу Колтув. — Автор) на узком фронте 4–6 километров. Противник яростно атаковал этот коридор с флангов, простреливал артиллерийско-минометным и даже пулеметным огнем, атаковал авиацией. Наши танки двигались сплошными колоннами по одному маршруту и в густых предбоевых порядках. При малейшей неудаче передовых отрядов, обеспечивавших движение, или при потере управления войсками марш армии мог застопориться, и колонны в невыгодном для боя положении подверглись бы еще более ожесточенным атакам противника с фронта и флангов, налетам с воздуха.

В этой обстановке командарм генерал П. С. Рыбалко неизменно находился в расположении своих войск. Он уверенно управлял корпусами и вскоре вывел армию на оперативный простор. А здесь гвардейцев-танкистов уже никто не мог остановить. Быстро вышли они на реку Сан и оттуда — к Висле.

Однако противник все время контратаковал, стараясь сбросить наши бригады с плацдарма в Вислу. Одновременно он собрал значительную группу на восточном берегу и атаковал 3-ю танковую во фланг, пытаясь прорваться к переправам.

Генерал П. С. Рыбалко снова перед трудным решением: как быть сильным на обоих берегах. Можно продолжать форсирование, расширять плацдарм, но это ослабит оборону переправ на восточном берегу, и, если противник ими овладеет, он отрежет части на плацдарме, которым нельзя будет подвезти боеприпасы и оказать помощь резервами, идущими с востока к Висле. Если же замедлить переброску войск на плацдарм, это поставит там бригады в опаснейшее положение.

И командарм решил бросить максимум своих сил на расширение плацдарма по западному берегу Вислы, выполнить этим самым задачу фронта, а на восточном берегу врага отбросить и уничтожить.

То были тяжелые, кровопролитные бои. Появились вражеские самолеты, и воды Вислы забурлили от взрывов. Снесло причалы. Был разбит паром. На дно реки ушли два танка. Но переправа не прекращалась. Она продолжалась и ночью. Горели соседние села, скирды соломы. Зарево пожаров отражалось в волнах, и казалось, что горит Висла. С рассветом наша штурмовая авиация стала жечь вражеские танки на бреющем полете.

В итоге противник силами 3-й гвардейской танковой армии во взаимодействии с другими объединениями фронта был полностью разгромлен на восточном берегу, отброшен на западном, и близ Сандомира образовался крупнейший на Висле плацдарм.

С этого плацдарма в январе 1945 года войска 1-го Украинского фронта начали Висло-Одерскую операцию. Массированные удары артиллерии, натиск пехоты и танков непосредственной поддержки были столь сокрушительны, что командующий войсками фронта Маршал Советского Союза И. С. Конев смог ввести в широкий прорыв танковые соединения в первый же день наступления, и тактический успех быстро перерос в успех оперативный.

Генерал П. С. Рыбалко смело повел свои танки к оперативным рубежам обороны противника, оставляя на флангах и в тылу его недобитые части, с которыми расправлялись вторые эшелоны фронта. Командарм снова применил оправдавший себя под Киевом и Львовом маневр: охватил с севера и северо-запада краковскую группировку противника, обеспечив успех общевойсковым армиям фронта, освободившим древнюю столицу Польши целой и невредимой…

Затем была операция 3-й гвардейской танковой армии в Нижней Силезни. Боевые действия армии в этой операции длились 33 дня.

За это время войска армии с ходу прорвали оборонительные рубежи по рекам Бобер и Квейс, с напряженными боями прошли около 100 километров и вышли к реке Нейсе.

Используя опыт ведения маневренных боевых действий в Висло-Одерской операции, армия умело наносила удары по противнику во фланг и тыл. Совместно с другими армиями фронта она нанесла решающее поражение 4-й танковой и 17-й армиям противника, вновь пополненным после их разгрома в январе этого же года между Вислой и Одером. Всего в ходе боев с 8 февраля по 12 марта 1945 года войсками танковой армии было уничтожено 33 630 солдат и офицеров противника, захвачено 667 танков и штурмовых орудий, 612 бронемашин и бронетранспортеров, 990 орудий и минометов, 1755 пулеметов, 8715 винтовок и автоматов, 220 самолетов, около 200 планеров, 1460 разных автомашин, 40 повозок, 665 железнодорожных вагонов и много другого имущества и запасов.

Успешное решение 3-й гвардейской танковой армией поставленных перед ней задач в исключительно сложных условиях обстановки свидетельствовало о высоких боевых качествах воинов, воспитанных в духе советского патриотизма и беспредельной преданности своему народу. В ходе операции двадцать воинов армии были удостоены звания Героя Советского Союза, несколько тысяч награждены орденами и медалями.

Высоко оценен Родиной и командарм гвардии генерал-полковник П. С. Рыбалко, ставший дважды Героем Советского Союза.

В Указе Президиума Верховного Совета СССР от 6 апреля 1945 года говорилось: «За образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками, дающее право на получение звания Героя Советского Союза, наградить второй медалью „Золотая Звезда“ Героя Советского Союза гвардии генерал-полковника Рыбалко Павла Семеновича. Вторая медаль „Золотая Звезда“ ему был вручена за № 52.

Соорудить бронзовый бюст и установить его на постаменте на родине награжденного…»

И вот — дальние подступы к Берлину. Еще когда армия подходила к Висле, генерал Рыбалко изучил план Большого Берлина. Он запоминал названия улиц, расположение заводов, парков и площадей, изучал подступы к столице Германии. Однако на реке Нейсе командующему стало ясно, что путь наступления на Берлин у армии проходит значительно южнее — на город Бранденбург. И все же он был уверен, что в ходе наступления армию «подвернут» к Берлину. Так и случилось.

На Нейсе танки прорывали вражескую оборону вместе с пехотой. Реку форсировали, не ожидая паромных переправ: плотно закрыли люки, и танки пошли вброд. На бортах машин белели свежие надписи: «Моя заправка — до самого Берлина».

Фашисты считали этот участок недоступным для танков. Но советские танкисты смело ввели свои многотонные машины в реку. Вода поднималась все выше и выше. Вот уже исчезли из виду гусеницы, и только башни темными грибами виднелись над водой. Скорость! Она была залогом успеха. Помня об этом, танкисты стремительно вели свои машины по дну реки и вышли на другой берег.

18 апреля в 3 часа ночи, когда танкисты были в двух километрах от Шпрее, Рыбалко получил приказ форсировать реку и развивать наступление в общем направлении на южную окраину Берлина.

— Даешь Берлин! — этот приказ влил новые силы в ряды гвардейцев. Лесными дорогами танкисты вышли ночью на реку Шпрее, с ходу овладели переправой и, упредив врага, рванулись за реку. Начался бросок вперед. Командующий чувствовал, что противник где-то имеет сильные резервы. Но где? Хорошо изучив обстановку и сопоставив показания пленных, Рыбалко пришел к выводу, что резервы врага сосредоточены в районе Цоссенских болот и лесов. Этот вывод генерала оказался верным. Именно здесь проходило внешнее кольцо обороны Берлина. Сам Цоссен имел расположенные вкруговую доты с очень сильными гарнизонами.