Ты знаешь, я иной раз пытаюсь представить, как бы это все могло выглядеть, если за дело поиска преображенного в капле воды света взялся бы современный фотограф, снимающий рекламу пива, женских трусов и разных тюбиков, живущий где-нибудь… ну вот – где мы сейчас с тобой. Ну так – представь себе в виде фантазии: захотелось ему тоже просветления. Вот он садится в сверкающий джип, поскольку ехать придется не все время по платному скоростному шоссе, а по дороге хоть и асфальтированной, но без защитной стенки с боков и немного извилистой. Едет он до ближайшего частного перелеска, договаривается с хозяином, устанавливает цифровой аппарат на штативе под зонтиком в нужном направлении с нужным ракурсом, устанавливает таймер и едет обратно столь же трудной дорогой. Возвращается послезавтра забрать результат съемки: 2400 снимков за 10 часов через каждые 15 минут. Или вообще, не выходя из студии, льет воду на кактус (например, как тебе нравится идея о том, что сатори можно достичь лишь в миг, когда капля попадает именно на острие иголки кактуса и, сверкая, раздробляется?) – а фотоаппарат сам все снимает. Самое забавное – не исключено, что результат был бы даже лучше. Ну, в смысле качества фотографий. Не знаю, правда, как насчет сатори…

Надеюсь, впрочем, что художник Серега все увидел и все понял, что хотел. Я только не уверен, что за это следовало заплатить жизнью, своей и еще чьей-то – две женщины сбежали, дочь от первой жены жила не с ним, виделись редко.

Но, может, и стоило, может быть, это самое просветление – такой кайф, что стоит любой цены, говорю же тебе – я не специалист по просветлениям.

* * *

Ну надо же когда-нибудь остановиться, заходим уже в третий магазин – и все тебе не нравится. Если уж мы не можем купить такой лампы, чтоб всегда светила тем предгрозовым светом, даже если бы она и была в продаже, то давай купим вот эту – галогеновую, с телескопическим штативом, который можно повернуть в любую сторону под любым углом, и даже со встроенными в утяжеленную платформу часами – и всего-то за 35 европейских рублей! Она уж точно не будет просвечивать нас насквозь, волшебная лампа стоила бы дороже… Я подумал, что в природе ведь не случайно так устроено – все вспыхивает лишь на несколько минут перед грозой: ровно столько и можно выдержать обнажившуюся сущность предметов. Еще немного – и можно умереть от нестерпимой ясности.

Словом – берем, заверните. Ах да, здесь не заворачивают, сейчас просто дадут большой и красивый пакет. Уже дали. Мы сделали замечательную покупку, любимая, и вообще отлично провели время: не каждый день ходишь по магазинам вдвоем. Теперь нам надо побыстрее прийти домой и включить ее, испытать на месте… Кстати, а не купить ли нам по такому радостному случаю твоего любимого вина, этого горьковатого калифорнийского, а? Хотя мне немного странен этот твой выбор, ведь у тебя на родине так много замечательных вин, уж можно было что-то полюбить хотя бы из патриотических соображений. Это все равно что я бы предпочитал польскую водку вместо русской, ты не находишь? Ну и что, что дорого, ну я знаю, что это почти половина стоимости нашей новой лампы, но мы же не каждый день покупаем лампу. Придем, зажжем ее, выпьем вина и что-нибудь съедим, можно даже вредное для здоровья – не каждый же день едим и вредное, освободившись от диетических переживаний. А потом ляжем, и я буду обязательно читать перед сном уже не помню какую книгу – и потому что я всю жизнь так делаю, и уж нет причины менять привычки, и особенно для того, чтобы почувствовать всю прелесть нашей покупки и, в сущности, жизни, хоть и недостаточно просветленной. Ну так что – берем еще и вино?

Купить не только лампу, но и вина. Напиться. Ну, не окончательно, а так – слегка, чтобы нести ерунду и легкомысленно, например, обниматься. Не могла бы ты мне сделать небольшой массаж шеи, а? Так неприятно как-то болит шея, уставшая, видимо, от транспортировки головы по загранице. Выпьем тогда еще, уже другого вина – попроще. Будем нести беспросветную чушь, неожиданно вспомним что-то приятное из нашей прошлой жизни, потом вспомним неприятное, но лишь чуть-чуть, чтобы сразу стало понятно, как нам хорошо сейчас, ты упадешь головой мне на плечо. Как это, оказывается, важно – вовремя купить лампу…

2007

Рассказ

В одном из обстоятельнейших путеводителей по Италии в самом начале раздела «Общие сведения» написано следующее: «Итальянский дизайн. Самые красивые вещи (одежда, мебель, автомобили) делают, как известно, в Италии. И всем так же хорошо известно, что эти изделия не обладают свойством столь же хорошо сохраняться в веках, как римские руины». Поскольку эта фраза находится в самом начале издания, то она приобретает некий символически-программный для путеводителя смысл. Уж не знаю, рассчитывали ли на это авторы книжки, но эффект удался.

Мне эта фраза напомнила одну старинную историю, которая явилась бы хорошей, хоть и немного необычной, иллюстрацией этой мысли. Действительно, даже проведя в Италии немного времени, легко наблюдать эту особенность, отмеченную путеводителем. Мне приходится бывать в Италии теперь довольно часто, и мои опыты встречи с итальянской культурой и итальянцами полностью подтверждают суждение путеводителя. Большинство итальянцев устроены так, что для них внешний вид вещи важнее ее функциональности. Голова итальянца постоянно занята эстетической реорганизацией пространства, по крайней мере, в гораздо большей степени, чем головы всего остального человечества. Может быть, именно поэтому мы имеем великое итальянское искусство, эпоху Возрождения родом из Италии, итальянский дизайн, да и вообще саму эту небольшую по территории страну, в которой собрано, по некоторым данным, до восьмидесяти процентов европейских культурных ценностей. Представьте себе, во всей остальной Европе – только двадцать. Что же касается ущерба функциональности, то это смотря с чем сравнивать. Немцам они явно проиграют, а остальным… Италия – одна из развитых стран европейского сообщества, производит и экспортирует массу всякой промышленной и бытовой всячины, потому у каждого есть возможность проверить это на собственном опыте.

Для меня же первый опыт встречи с итальянской культурой произошел лет 25 назад в одной жаркой стране, на дороге, ведущей через пустыню, когда мой военный грузовик наехал на итальянскую мину. Первой же моей мыслью сразу после взрыва, кажется, еще в воздухе, когда я «летел кувыркаясь» и еще не осыпался на землю вместе с деталями от моего грузовика, была: «Итальянка!» Это была совершенно лишняя инерция сознания, еще окончательно не убедившегося, живо оно или уже мертво, ведь если ты уж «взлетел на воздух», то в последний миг перед полным угасанием мира тебе совершенно безразлично, какая это была мина – итальянская или греческая. Но профессиональный инстинкт не подводил, это была точно итальянская мина, что доказывалось самим фактом именно моего полета. Ведь если бы это была мина какого-либо другого, не итальянского производства, то на ней и подорвался бы кто-нибудь другой, но только не я. Больше всего шансов было у моего друга, сапера Васи, едущего на головной машине, либо, по крайней мере, если бы уж Вася миновал эту мину, тогда на ней проще всего было подорваться начальнику штаба батальона майору Недоглядову, следующему в колонне прямо за Васей. Но оба они да еще несколько наших машин благополучно ее миновали, а мне вот не повезло.