— Ты что творишь, Мар? Ты… — в светлых глазах гневно засияло золотое Пламя.

— Извините, — повторила я, присев и собрав кровь в пузырек, — всё для дела. Спасибо. Больше отвлекаю.

Души взбесились, словно учуяв кровь. Туман накатил душным цунами, накрывая крышу, баба Зина забормотала что-то яростно, выругалась нецензурно, прижигая рану, а я снова вернулась в свой защитный круг и затаилась. Давай же, почувствуй слабость жертвы, поведись на ее беззащитность и… кровь. Выплеснув содержимое склянки в воздух, я добавила своей крови и залила ею крышу. Души с визгом заметались вокруг меня, но я не обращала на них внимания, сжимая в липкой ладони маяк. Акулы ждут?..

И они действительно ждали. Муза не приближалась, а вот Тифона я ощутила внезапно и очень близко.

— Марусь, убью!.. — ругалась баба Зина, отбиваясь от полчищ нападавших.

— Встаньте в очередь, — я заозиралась, лихорадочно прислушиваясь к биению нужного сердца. — Окажитесь последней… и не дождетесь. И не поминайте лихом. Ловите!

Я швырнула ей скользкий клубок, исцеляющий и добавляющий сил, а сама вцепилась в сердце Тифона. Не уйдешь, сволочь… Сердце недовольно трепыхнулось, перед моими глазами резко поплыла «картинка», и к горлу подкатил едкий ком тошноты. Ушла — но и меня с собой прихватила…

Крыша и туман исчезли, как и город. Выпрямившись и сжимая в одной руке ощущение сердца, а в другой — маяк, я стояла на узком скальном выступе. Внизу ревел, перекатываясь через пороги, бурный горный поток. По щекам хлестко бил ледяной ветер. Под ногами хрустел тонкий лед. Тифон стояла напротив и улыбалась. Опять — слишком молодая, белокуро-кудрявая, в модном джинсовом костюме, кокетливая.

— Повторение — мать ученья? — я хмыкнула и подняла температуру тела, разгоняя кровь и согреваясь.

Маяк, чуя добычу, засиял охровым. Улыбка Тифона стала натянутой и похожей на оскал. Отступив, она кинула себе под ноги заклятье, по каменно-льдистой земле поплыли коричневые круги, но удрать старая ведьма не успела. Я крепко сжала в ладони ее беспокойное сердце и хрипло проворковала:

— Куда же вы, Мария Васильевна? — несмотря на повышенную температуру, суровый горный ветер пробирал до костей, и недостаток кислорода путал мысли, перехватывал горло, закладывал уши. — Не спешите прощаться, мы еще не закончили.

— Мне с тобой не о чем говорить, подделка, — так же хрипло ответила Тифон, колдуя что-то пакостное. — Ты видишь насквозь тело, палач, а я вижу его возраст. Истинный возраст организма и силы. Не то, на сколько лет выглядит сердце, а то, сколько лет оно бьется. Ты ненастоящая. Уйди с дороги, покуда жива. Мне нужна девчонка с кандалами Ехидны, не ты. От тебя никакого толку. Поддельное Пламя, поддельная сила, поддельная жизнь. Силу жаль на тебя тратить — сама сдохнешь. Исчезни, пока я не решила, что ты сгодишься для алтаря.

Моя вежливая улыбка тоже превратилась в оскал.

— Ну, раз вы так много знаете… — амулет в моей ладони нагрелся, сияя закатным солнцем. — Не удивитесь.

Подлое заклятье мгновенного старения, брошенное Тифоном, я отразила маяком. Вспыхнув, тот поглотил слизкий коричневый комок, а я мгновенно выпустила наружу всю свою сущность. Черные-белые искры стекли по моей левой руке и второй кожей обняли озябшее тело, замерцали серебристыми исками щита. Страх — лучшая защита. И лучшее нападение.

Однако старая змея была не из пугливых. Звонко рассмеялась мне в лицо, кинула себе под ноги очередное заклятье и испарилась. И я — вместе с ней, прочно сев на хвост.

Раздался плеск, и я с головой ушла под воду. Вынырнула, хватая ртом воздух, шаря свободной рукой в поисках опоры, и судорожно вцепилась в скользкий выступ. А Тифон опять улыбнулась мне со скалы.

— Неплохо… для конца, — она присела на корточки, и наши лица оказались почти рядом.

Припекало раскаленное солнце, морская вода першила в носоглотке. С каждой прибывающей волной меня больно впечатывало в скалистую стену, а с каждой убывающей норовило утащить в открытое море.

— Здесь мы с тобой и простимся, девочка, — Тифон встала. — И впредь держись от нас подальше. Позагорай, отдохни от дел, а мы пока вскроем гробницы. Мы пришли за знаниями стародавних, и мы их получим, — она сунула руки в карманы куртки, посмотрела в бирюзовую даль и неожиданно призналась: — Когда-то я была дружна с твоей матушкой, но потом… Я хотела многого, а она довольствовалась малым. Развела судьба. Но я не забыла. Ради нее… живи, палач. Живи и не доводи до греха. Прощай.

За кого она меня принимает?.. Старая змея отвернулась, а я, из последних сил приподнявшись над водой, швырнула в нее амулет, цепляясь за его след. И мир снова крутанулся. Я покатилась по мокрой траве, хватая ртом воздух и кашляя. Чтобы прийти в себя, мне потребовалось меньше минуты. Сев и тряхнув головой, я нашла взглядом Тифона.

— Хорошо, — она одобрительно улыбнулась. Убивающий маяк потускнул, скрытый в пульсирующей сфере, завис над ее раскрытой сухощавой ладонью. — Работа в паре с телепортом?

— Долгое и счастливое замужество.

Я уже стояла на ногах. Сухая, согревшаяся, собранная. Распущенные волосы дыбом, морская соль застыла белыми полосами на лице и руках, разъедая кожу, джинсы и свитер стояли колом, один кед сорвало с ноги и унесло в море. Нас окружали туманные предрассветные сумерки.

— Мы можем так бегать очень-очень долго, — Тифон подняла левую руку, и меж ее скрюченных пальцев сверкнули темно-коричневые молнии. — Да у меня нет на это времени.

Я рыбкой нырнула в заросли вереска, и заклятье пронеслось над моей головой, с шорохом «состарив» до соломы и трухи растительность на склоне холма. Ведьма тихо рассмеялась.

— Марионетка. Кукла для выступлений. Выйти — напугать — сдать заикающуюся жертву начальнику, не так ли? Как, кстати, поживает любезный Павел Сергеевич?

— Прекрасно, — я встала и ударила первым попавшимся заклятьем мышечных спазмов.

Тифон отмахнулась играючи и широко улыбнулась:

— Разомнемся? Интересно, стоишь ли ты той жизни, что я тебе дарю в память о матушке.

О, нет. Закруглимся. У меня тоже нет времени на игры.

Я атаковала беспрерывно. И, понимая, чем старая змея будет отмахиваться, подбирала простейшие мелкие заклятья — зубную боль, насморк, простуду. А ведьма, улыбаясь, дырявила пространство, и оно расходилось мелкими кругами, поглощая и выплевывая мои «посылки»… куда-то. В лучшем случае — в безлюдные ущелья, в худшем… не должно сильно навредить.

— Ты меня разочаровываешь, — пропела Тифон. Одной рукой она ваяла дыры, а другой, оставив в сторону сферу с маяком, творила мерзопакость.

А я не в том возрасте и не в той должности, чтобы оправдывать чужие ожидания. Я просто жду своего часа, вернее минуты. Действие сдерживающей сферы недолговечно, да и маяк разрушает ее, рвется ко мне, в руки владелице и создательницы. А ведьма не видит. Расслабилась в стычке с никчемной девчонкой. Отвлеклась. И вот-вот…