во время школьной драки драпанул, пацанов из класса предал.

— Тошно... тошно... — повторил за напарником Иванов, усаживаясь обратно. — Будем лечить. Слушай мою команду! Бери сумку, и волоки её Ерохе. Пусть передаст владельцу. Иначе некрасиво получается. Сидим с бешеными деньгами в приличном заведении, а вокруг одни соблазны. В растрату можем впасть. С низменным удовольствием.

— Отнесу, — забрал ношу призрак, негромко, искренне добавив. — Спасибо. И за то, что шефу не слил — отдельное.

***

Ночь инспектор встречал дома, сытый и довольный. Хлопотавшая на кухне домовая, из приличия терпевшая с расспросами до окончания мойки посуды, наконец-то освободилась и забралась на табурет, чисто по-женски требуя подробнейшего отчёта о прошедшем дне.

Умиротворённый ужином Иванов тоже был не против поговорить. Под компот с плюшками поделился последними событиями, историей поиска упыря, погоней в исполнении напарника с последующим капитальным разносом от Фрола Карповича и договором с Ерохой.

— ... В общем, ученье на водителя отменяется, — закончил Сергей, поглаживая кошку, умостившуюся на его коленях. — Мне даже телегу с дерьмом не доверят.

— Но ведь это не ты машину разбил, — удивилась кицунэ, — а Антон. Он же за рулём был. Неужели Фрол Карпович об этом не узнает?

— Обязательно узнает. Всенепременно. Только заднюю давать ему спесь не позволит. Побурчит, бровями грозно подвигает, но на том всё и закончится. Нет у шефа привычки собственные приказы отменять. Опять же... Я считаю, что правильно поступил, — инспектор говорил убеждённо, с верой в собственную правоту. — У Тохи все радости, при его призрачном положении, можно по пальцам одной руки пересчитать. Лишат материальности в наказание или обратно, в архивы загонят, а дальше как ему жить?

Добрая Машка, представив, во что выльются подобные ограничения для весёлого Швеца и его подружки, призрачной француженки Розы, с трудом подавила желание пустить слезу.

— Да-а, не подумала.

— А мне что сделается? — ощущая молчаливую поддержку домовой, бодро улыбался Иванов. — Ну, стукнул технику. Дело житейское. Ремонт я оплачу, претензий никаких. Тем более, не своими деньгами. Так что пусть всё остаётся по-прежнему. А начальственный гнев переживём. В первый раз, что ли?

— Ой, молодец ты, Серёженька... — Маша немножко погордилась обожаемым домохозяином, представляя, в каком выгодном свете она будет пересказывать эту историю Лане на очередных посиделках. — Я только одного не поняла. Как упырь догадался, что вы на него охотитесь?

На этот любопытный вопрос ответ появился относительно недавно.

— Шеф сообщение прислал, в просветительных целях. Оказывается, упырь при подготовке грабежа проявил творческий подход — нашёл наши с Антоном портреты. О Департаменте ведь не только здешняя нечисть знает, а и многие другие... У знакомых под благовидным предлогом выяснил, что в городе работают Сергей Иванов и Антон Швец. Принял к сведению, запомнил лица. При выезде опознал. Громкая слава, чтоб ей, бежала впереди нас... Преступник, оказывается, давно на связи у одного нечистого паразита из госструктур состоял. Вертел с ним разное... Ну, ничего. Убитую ему по всей строгости припомнят. Карпович сказал. Так что попал упырь. Надолго и всерьёз.

— Вонючка он! — авторитетно припечатала кицунэ, и инспектор не стал с ней спорить.

***

Стопка бумаг, предназначенных для изучения, давно ждала своего часа, аккуратно разместившись на краю большого, резного стола, однако хозяин кабинета к ней не прикасался.

Он размышлял, пряча в усах добрую улыбку.

Иванов, пакостник, за друга вину взял, не убоялся... Не выдал, молча выслушивал его гнев праведный, не оправдываясь и не отпираясь. Спасал товарища от наказания. Достойно, хоть и глупо. Шут с ними, с правами водительскими. Потребуется — получит. Бес из автошколы о нём вельми положительно отзывался... Но спускать обман нельзя. Ибо обнаглеет.

Довольный поразившей его идеей, Фрол Карпович хитро подмигнул документам и исчез, счастливый от предвкушения воспитательной работы с личным составом.

***

— Здравствуйте! Здра-а-астье!!! — за Сергеем практически бежал вынырнувший из подворотни Юра Дьяконов.

— Чего тебе, недоросль?

— Мне сон был! Вещий!!! — сбиваясь на крик, выдохнул недопранкер.

От такого поворота инспектор едва не ахнул. Какой, нафиг, сон? Какой вещий?

— Мальчик, ты бредишь?!

— Не. Сон был. Этой ночью. А во сне — голос! Сердитый такой.

Происходящее напоминало рождение очередного городского сумасшедшего, и Иванов предусмотрительно решил со всем соглашаться, чтобы суровым реализмом не добивать и без того повреждённую психику подростка. Пусть с ним врачи разбираются.

— Что за голос? Что приказал? — получилось мягко, умиротворяюще.

— Не, без приказов, — смешался Юра. — Он по другому поводу...

Голоса в голове ещё и поводы имеют? Про такое Серёга слышал впервые. Но виду не подал, на всякий случай понимающе кивнув.

— Конечно.

— Я... вы не о том подумали! — до подрастающего поколения начала доходить абсурдность происходящего, отчего голос Юры стал на пол октавы выше. — Он сказал, что вы скоро отправляетесь у домовых регистрации проверять. По всей губе... — тут он запнулся, — рни-и. Возьмите меня с собой! Я без камеры поеду. Только одним глазочком взглянуть на настоя...

Дальше Серёга не слушал. Поиграв желваками, он поднял взгляд к пасмурному, серому небу и долго, беззвучно шевелил губами, умудряясь обходиться без откровенных непристойностей.

(*) Zu befehl — слушаюсь (нем).

Глава 17 Недоразумение

Сергей любил расслабленно лежать, ни о чём не думать и смотреть в потолок. Но не в абы какой, а исключительно в деревянный.

Ему нравилось любоваться струганым деревом, считать узоры на каждой досточке, выискивая среди них какие-нибудь знакомые фигуры.

Сродни угадыванию животных или предметов в контурах облаков, только тут — на деревяшках.

Жаль, редко выпадало это удовольствие. И, к сожалению, не сегодня.

Нет, все атрибуты праздного, приятного времяпрепровождения имелись в наличии: удобная кровать, тишина, пресловутый потолок над головой, полностью свободный день, свежий воздух, очаровательная весенняя природа за окном. Только умиротворение отсутствовало. Вместо него — ноющая, душная досада на Машу и напарника.

А начиналось всё относительно безобидно.

***

Пересмотрев со скуки фильм «Матрица», Иванов загорелся желанием повторить трюк с ложкой, которой не существует. Имелся в первой части трилогии такой персонаж — лысенький мальчик, усилием воли гнущий столовый прибор, как пластилин.

Оставив спецэффекты кинематографу, инспектор приступил к тренировкам, видя в данном упражнении большой потенциал. Оказалось непросто и, оттого, сродни полноценному вызову его самолюбию.

Начал с простого: держа ложку в пальцах, направлял в неё доставшуюся от покойной ведьмы