Кирк потер рукой едва пробившийся пушок на подбородке.

– Значит, вы хотите, чтобы мы выбрали дерево и принесли ему, типа, серьгу или что? И это убережет наш город?

Мерси прикусила нижнюю шубу.

– Ну… эм-м… да. Я имею в виду…

Кирк покачал головой:

– Простите, но тебе нужно быть конкретнее.

– Да, я даже не уверен, что купить дереву. Может, гирлянду? – Джекс провел рукой по затылку и пожал плечами.

Хантер и Мерси не продумали заранее ответы на подобные вопросы. Они собирались уговорить Джекса и Кирка принять участие в ритуале, сказав, что оно просто защитит город. Безусловно, у них возникли вопросы; а если они с Мерси притормозили и действительно подумали бы об этом, то поняли, как безумно звучат слова «обезопасить город и принести деревьям подношения». И не с ведьмовским безумием, а с сумасшедшим безумием.

Хантер глубоко вздохнула. Если Мерси может заставить людей сделать что нужно, то и у нее получится.

– В Гудвилле существует пять ворот. Каждые их них представлены видами древнейшими деревьев, не свойственных флоре Иллинойса. Чтобы сохранить город в безопасности, мы должны следить за тем, чтобы врата были заперты. Подношение, которое вы преподнесете, должно символизировать место, откуда это дерево родом. Все это уходит корнями к колдовским штучкам многовековой давности. – Хантер сцепила руки за спиной, чтобы не ковыряться в ногтях.

Джекс склонил голову в сторону.

– Настоящие врата или символические? – поинтересовался он.

Пальцы Хантер предали ее, они нашли заусенец и дернули за него.

– Настоящие врата. – Она поморщилась.

Джекс посмотрел на Кирка, а затем вернул взгляд обратно на Хантер.

– В реально существующие места?

Мерси протяжно вдохнула.

– Ну, не…

– Да, – перебила Хантер. В данный момент можно было не переживать из-за того, что Кирк и Джекс промчатся по городу, выкрикивая, что весь Гудвилль заполнен старыми деревьями и колдовскими вратами. Все просто посчитают их ненормальными.

Джекс прикусил своими зубами нижнюю губу.

– В нехорошие места?

Хантер покрутила ответ на языке, стараясь не переступить черту дозволенного.

– Просто в другие места. То, что находится там, не принадлежит нашему миру, а то, что находится здесь, не принадлежит тому.

Джекс кивнул.

– Круто.

– Круто? – Кирк отступил назад, так же, как сделал это в тот вечер на крыльце перед заклинанием скорби. Но тогда перед ним не стояла его бесценная детка, ради которой он сделает что угодно.

Джекс повел плечом:

– Не собираюсь притворяться, что все понимаю, но я знаю Хан. Если ей нужна моя помощь, я буду рядом.

Хантер спрятала руки в карманах. Она солгала своему лучшему другу. Своему доброму, доверчивому, идеальному лучшему другу. Но это было ради благой цели. Они с Мерси решили не раскрывать мальчикам всю правду, но Хантер не ожидала, что ложь сорвется с губ так легко. Она сглотнула, когда чувство вины осело в ее желудке с той же молниеносной быстротой, как первая и единственная рюмка водки. Но чувство вины было вызвано не недосказанностью или ложью. Согревающее живот чувство вины было связано с его отсутствием. Хантер не ощутила стыда за свою ложь. Она вообще ничего не почувствовала.

Кирк снова подошел к друзьям, подергиваясь словно муха.

– Конечно. Я всегда рядом с Хантер и Мерси.

– Уитфилд! – Выкрик тренера Джемисона заставил Хантер вздрогнуть.

Кирк повернулся и махнул рукой коренастому лысеющему мужчине, после чего развернулся к Мерси.

– Тренер меня зовет, но я скоро вернусь. Он оставил часть команды на дополнительную тренировку, но команда победителей уже освободилась. – Он прижался к ней, словно ее тень.

– Ты такой потный. – Мерси хихикнула, с театральным отвращением толкая своего парня в накачанную грудь, только чтобы он притянул ее к себе.

Хантер закатила глаза, посмотрев на своего лучшего друга. Она ожидала, что Джекс ответит ей укором. Но вместо этого на его висках запульсировали нервы, и он, прищурившись, взглянул на Кирка. Последний раз, когда она видела его в таком настроении, он перегнулся через стол и ударил Спенсера Бурка по лицу за то, что тот назвал ее мужеподобной пилоткой. Джекс отработал свое наказание, и по сей день ни он, ни Хантер не знали, что такое «мужеподобная пилотка».

– Не уходи. Я освобожусь через несколько минут, – пробормотал он в макушку Мерси, а затем отпрянул и побежал в сторону поля.

Мерси тихо взвизгнула и, подхватив руку Хантер в свою, покачала ими вперед-назад.

– Я же говорила, что он согласится на колдовство. Он такой классный, не правда ли? – Она вздохнула, наблюдая, как Кирк махнул своей команде и переключил свое внимание на тренера Джемисона.

Джекс скрестил руки на груди.

– Он настоящий кретин.

Хантер икнула, сдерживая смех, когда Мерси резко вдохнула и перестала воодушевленно качать рукой.

Рот Джекса открывался и закрывался, как у рыбы.

– Ты – кретин, – парировала Мерси.

Хантер сжала руку Мерси и прикусила щеку, подавляя еще один смешок.

Мерси отпустила руку Хантер и уперла ее в бок.

– Твой друг ведет себя как придурок из-за того, что Кирк обозвал его за потерю нескольких мячей на тренировке.

Протяжно выдохнув, Джекс вскинул руки.

– Это был всего один мяч. И это не та причина, по которой твой парень…

– Ты просто завидуешь, – ответила Мерси.

– Я не стал бы завидовать Кирку Уитфилду, даже если бы его задрафтовали «Медведи».

Рука Хантер дернулась к кулону. Вот оно. Что бы Джекс ни услышал про Мерси, оно было связано с Кирком. Должно было. Джекс отдал бы все, чтобы играть за «Медведей», и долгие годы лил бы слезы, если бы кто-то из его друзей осуществил его мечту.

Мерси наклонилась вперед. Ее волосы скользнули с плеч.

– Тогда в чем дело, Джекс? В чем кроется причина такого отношения к моему парню?

Джекс закусил свою нижнюю губу. Его кадык дернулся над воротом тренировочной футболки.

– Джекс. – Хантер прикусила ноготь. – Пути назад нет.

– Он рассказал всем, Мерси. – Джекс сцепил пальцы вместе. Его костяшки все сильнее бледнели с каждой проходящей секундой. – Всей команде. Рассказал им все.

Теперь рыбу, хватающую воздух, напоминала Хантер. Ее рот то приоткрывался, то закрывался, пока она пыталась сложить пазл воедино.

Мерси сделала шаг назад.