Некоторое время разговор за столом не клеился. Помимо ребят из бывшей агелы Деметрия, здесь были эфебы из других агел и даже несколько человек из лагеря у Амикл. Самые смелые спартиаты осторожно расспрашивали друг друга о том, как им жилось в другом лагере, как вели себя надзиратели, а те отвечали неохотно, озираясь по сторонам. «Да, в такой толпе особо по душам не поговоришь, – решил Тарас, уловив какую-то общую напряженность, но списав ее на первый день знакомства, – столько лишних ушей».

Выпивая очередной кратер вина, он ощутил на себе осуждающий взгляд пентекостера и, не допив, поставил на стол, переключившись на хлеб и сыр с луком. Но и те не полезли в глотку. А понаблюдав некоторое время за остальными, Тарас заметил, что все, несмотря на обилие на столе мяса и другой простой, но сытной пищи, очень мало едят. А еще меньше пьют вина, хотя оно тоже было выставлено. «Прав был Деметрий, – рассудил Тарас, смиряясь, – тут и поесть по-человечески не дадут. Хотя не для того я худел, чтобы снова нарваться на порку».

Это воспоминание сработало как отличный стимул, и до конца вечера Тарас съел только кусок хлеба с горстью оливок, впрочем, насытившись. А пил теперь только воду. Поговорил немного с Эгором и Архелоном о том, как им понравились имения.

– У меня хорошая земля, – отозвался Эгор, – почти вся ровная, обрабатывать ее легко.

– А чего тебе беспокоиться об этом? – удивился Архелон. – Тебе же дали илотов, вот они и будут потеть на солнцепеке, чтобы у тебя все было.

– Илоты у меня, кстати, крепкие, – похвалился Эгор, – а несколько девчонок помладше – просто загляденье.

Обернувшись к Гисандру, он добавил:

– А у тебя есть приличные рабыни, способные скрасить твою жизнь, пока ты не нашел себе достойную спартанку?

– Да вроде есть парочка, – отозвался Тарас, – еще, правда, не присмотрелся как следует.

– Ничего, успеешь, – засмеялись друзья.

В этот момент у него за спиной раздался громкий голос, который было уже ни с чем не спутать.

– Это ты – Гисандр?

– Да, это я, – ответил боец, обернувшись.

Тарас захотел встать, но пентекостер сам присел рядом.

– Говорят, ты стал лучшим борцом на Гимнопедиях? – спросил напрямую Креонт и, не дожидаясь ответа, продолжил: – И лучше многих метаешь копье? Это хорошо. Завтра мы тебя проверим в бою.

– Я готов, – не стал отказываться Тарас, от которого не ускользнуло, как жадно сквозь общий гул ловил обрывки их разговора Деметрий.

– Завтра на рассвете, Гисандр, мы соберемся на поле для битв, расположенное у западной окраины Пелланы – ваши слуги знают это место, – заявил Креонт, хлопнув Тараса по плечу своей железной рукой, – там и посмотрим, каков ты в деле.

Примерно так и прошел весь оставшийся вечер первой сесситии. Пили спартиаты, надо сказать, не много, а разошлись уже затемно. На прощание Креонт строго-настрого приказал им не зажигать факелов по пути домой.

– Спартанец должен уметь свободно передвигаться в темноте, чтобы и ночью убивать своих врагов, не ожидающих нападения.

Тарас не очень удивился, ведь во время крипитий уже достаточно хорошо освоил опыт ночных нападений на «врага». Не раз приходилось бегать по лесам и горам под луной, сжимая в руке нож.

Выйдя в темноте на опустевшую площадь, они заметили на ней только кучку илотов, которые общались между собой, дожидаясь хозяев.

– Эй, Этокл, Бриант, – крикнул им повеселевший Тарас, – а ну-ка, забирайте оружие, лентяи, домой пора.

Ночь пролетела мгновенно. Едва успев добраться домой, раздеться и завалиться спать с приятным чувством тяжести в желудке, как пришлось уже вставать, одеваться и снова топать в полном облачении в сторону города. Да еще подгонять заспанных илотов, тащивших на себе щит и копье. Своего управляющего Тарас решил оставить дома, где тому хватало забот. А кроме того, оба илота отлично знали дорогу к полю для битв, где обычно тренировались в своем боевом искусстве спартиаты.

Прибыли они вовремя, по дороге встретившись еще с несколькими спартанцами из окрестных имений и, обогнув город по тропе, оказались у его западной окраины. Здесь они увидели множество вооруженных бойцов, стоявших группами в ожидании своих командиров. Все это были эфебы, такие же недавние молокососы, как и они. Тарас примкнул к группе, в которой находились Эгор с Архелоном и остальными.

– Ну где же наш пентекостер? – удивился Тарас, забрав щит и копье у своих илотов и рассматривая теперь поле для битвы. – Что-то он задерживается. А говорили, будто не любит опоздавших.

Это было в самом деле широкое поле, простиравшееся между изгибом горной реки и полуразрушенной крепостной стеной Пелланы и поросшее по краю кустарником. Судя по состоянию стены, в этом, да и других спартанских городах, за стенами вообще никто не следил. Хотя Тарас видел всего два или три города, повсюду чувствовалось пренебрежение к средствам обороны. Если где и оставались построенные в глубокой древности крепостные стены, то никто их не надстраивал и не обновлял. Все продолжало разваливаться на глазах. Впрочем, он однажды слышал, как кто-то из приезжавших в лагерь эфоров сказал: город должны защищать люди, а не стены. И если даже вокруг самой столицы Спарты стен не было, что говорить о других городах. Словно жители этой страны и представить не могли, будто кто-то осмелится напасть на них. Видимо, это тоже было частью заповедей Ликурга.

Неизвестная река огибала Пеллану и, спускаясь с отрогов Тайгета на равнину, где-то внизу наверняка впадала в Эврот. Больше ей впадать было некуда. Ведь вся центральная Лаконика, как успел узнать Тарас за время своего обучения, занимала обширную плодородную долину, находившуюся на его берегах. Добежав до края земли, Эврот впадал в Лаконский залив, который боец в душе все еще считал частью Средиземного моря. С другой стороны эту долину защищал хребет Парнон, отрогов которого Тарас еще ни разу не видел. А здесь, по ту сторону уже знакомого Тайгета, находились земли бывшей Мессении, разделенные на клеры и превращенные в собственность спартанцев вместе с ее жителями.

Разглядывая дальний край поля для битв, неподалеку от полуразрушенной стены, Тарас заметил холм, высотой примерно в двадцать с небольшим метров, где тоже обосновались вооруженные спартанцы. Только этих он не знал. Более того, несмотря на то что одеты и вооружены они были так же, как и недавние эфебы, по неуловимым признакам в них можно было определить опытных воинов. Они уже выстроились несколькими плотными шеренгами. На первый взгляд, неизвестных бойцов было человек сорок.

Перед строем, поглядывая свысока на подтягивавшихся к месту сбора молодых спартиатов, о чем-то беседовали два военачальника. Словно в ответ на замечание Тараса, один из них вдруг прекратил разговор и зашагал вниз, придерживая ножны меча. Это был широкоплечий бородатый спартанец, в котором он без труда узнал своего нового командира, хотя шрам на щеке и скрывал плотно сидевший на голове шлем.