Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Спасибо, ты тоже, — улыбнулась Юма.
Пилар была в тёмно-синем, ей шло. А её подружка Фанни в розовом, а Жак де ла Мотт прямо в костюме с бабочкой.
Правда, Луи тоже надел костюм, и выглядел классно — стильно и загадочно. Фреда ещё не было, Юма написала — где тебя носит, все уже здесь, и он ответил, хоть и не сразу — скоро буду, всё в порядке.
Но время уже подходило к пяти часам, и нужно было идти в главный корпус. Госпожа Бойд сказала, чтоб отправлялись, а она потом тоже заглянет в зал. Кажется, она хотела успеть проверить какие-то работы, не их, а параллельного класса.
Зал оказался… офигенски красивым. Его украсили яркими листьями, паутиной, магическими фонариками, гирляндами из бледных цветов. Из выпускников кто-то отвечал за украшение зала, кто-то за программу, так, кажется. Ох ты, а ведущая-то Мари-Изабель!
Она выглядела необыкновенно стильно. Длинные светлые волосы завиты в локоны и небрежно сколоты на затылке какой-то штукой с камнями, чёрное платье подчёркивает фигуру, ткань блестит при каждом шаге. Она что-то делала с микрофоном, и спорила с их классной и с девчонками из класса.
Подходили и остальные — на бал пригласили четыре старших параллели, так-то много, три выпускных класса, три класса В, и по два — С и D. Появился Стеф, и он держал за руку свою одноклассницу Лю.
— Привет, а где Фред? — спросила Юма.
— Да его там одевают, — отмахнулся тот.
Он надел просто белую рубашку с джинсами, и у Лю платье тоже было простенькое синее, но он совершенно по-хозяйски держал её за руку. Юма выразительно посмотрела на них, но Стеф отмахнулся свободной рукой.
— Она ж без меня потеряется, не веришь? — и ещё усмехается.
— Верю, верю!
А дальше объявили начало, и Мари-Изабель приглашала всех танцевать и радоваться, и сначала, оказывается, был показательный танец — три пары из её класса танцевали вальс, красиво, Юма подумала, что тоже научилась бы так же.
После же начались общие танцы, и сначала все немного попрыгали под бойкую музыку, а потом Мари-Изабель объявила, что дальше игра, и пригласила выходить желающих парами.
— Пойдём? — спросил Юму Луи.
— Ага, — блин, где Фред-то?
В круг собралось десятка два пар, и Мари-Изабель принялась объяснять, что делать. Короче, несколько несложных шагов, а потом смена партнёра. Прикольно. Попробовали просто под счёт, а потом и под музыку — и это оказалось очень весело. Юма перетанцевала со всеми, кто стоял в кругу, и вернулась к Луи, и тут-то мелодия закончилась. И сразу же начался новый танец — медленный.
— Пошли, а то вместе-то мы и не танцевали, — усмехнулся он.
Часть магических огней погасла. Луи положил руку ей на талию, а вторую просто подхватил. И довольно уверенно повёл Юму — куда-то по кругу.
— Ты умеешь танцевать, да? — восхитилась она.
— Меня учили всему, что полагается знать детям из древней магической семьи, — пожал он плечами.
И вёл её дальше, ей почти не надо было ничего делать самой, только ногами перебирать. В полумраке было здорово медленно кружиться, но где же Фред?
И вдруг… их пара чуть развернулась, и она увидела, как он входит в зал, и вертит головой, и к нему подплывает староста Аделька, вся такая рыжая в облаке лиловых кружев, и берёт за руку, и тащит к танцующим.
И она, чёрт возьми, права — потому что он великолепен. Волосы уложены, смокинг по фигуре, и тоже белая бабочка, как у де ла Мотта. И эта коза Аделька едва не обнимает его! И тащит в середину, чтобы все видели — какой у неё крутой партнёр в танце!
В общем, дальше уже и Луи был не Луи, и танец не танец, Юма едва должалась финала мелодии. И увидела, как Аделька, вцепившись в локоть Фреда тащит его куда-то из зала наружу. Юма уже было рванула за ними, но её притормозил Луи.
— Ты чего? Что-то случилось?
— А… нет… да… наверное, — Юма пролавировала в толпе стоящих у входа и выбралась-таки, Луи шёл за ней.
А там… коза Аделька что-то делала с белой бабочкой Фреда.
— Ой, как здорово, какая штука, я поправлю, да?
Фред стоял столбом и не шевелился, и смотрел куда-то мимо Адельки, и Юма подошла и оттащила её от Фреда.
— Тебя не учили, что других людей нечего руками трогать почём зря?
— Отчего это почём зря? — пропела Аделька. — Может быть, мне нравится? И ему тоже?
— Я сейчас покажу тебе, что кому нравится, — проговорила Юма сквозь зубы.
33.2
33.2
Адель глянула злобно, а потом попёрла на Юму.
— Иди отсюда, поняла?
— Сама иди отсюда, — Юма понимала, что её в любом случае назначат виноватой, но не могла ничего с собой поделать и замолчать, и больше всего на свете ей сейчас хотелось вцепиться в эти рыжие лохмы и плюнуть в наглые накрашенные чуть ли не до бровей глаза.
— Девушки, спокойно, — пока Фред стоял столбом и едва не с разинутым ртом, Луи попытался разрядить обстановку. — Юма, брось её.
— Проваливай, некромант паршивый, — прошипела Адель. — И ты тоже, убогая, это кем же надо быть, чтобы мать бросила и отправила жить за океан!
Тут уже Юма не сдержалась и со всей дури дала ей пощёчину.
— Не смей на мою мать рот раскрывать, ясно?
Адель заревела, а Юма собралась ещё сказать, но её взяли сзади за плечи и оттащили.
— Да угомонитесь же немедленно! Эжени Жервез, приди уже в себя, зачем тебе сдалась эта дура! — очнувшийся Фред держал крепко.
Луи тем временем оттащил тоже рвущуюся в бой Адельку, которая орала что-то про «дай только до тебя добраться».
— Что тут случилось? — из зала появились де ла Мотт и Пилар.
— Уже ничего, — Луи загородил их всех. — Они немного повздорили, но уже разобрались, да же?
— Да, — сказал Фред и потащил Юму… куда-то.
Оказалось — на лестницу, где они сидят на переменках. И мастерски навешал на закуток всякой защиты, чтобы никто случайно не сунулся. Юма села, и тут силы оставили её — она не могла ничего. Ни руку поднять, ни пошевелиться.
— Я дура, да, — прошептала она. —