— Городской советник охраны. Не узнали?

— В этих масках все на одно лицо.

Мы посмеялись, продолжив диалог:

— Послушайте, господин Зубарев, предлагаю нам поднять бокалы за сегодняшний вечер. Последняя игра на арене была просто восхитительной.

— А вы, разве, присутствовали? Мне казалось, не смогли прийти из-за дел в главном офисе.

— Как я мог пропустить такое шоу. Та девушка показала себя просто восхитительно! — я импровизировал, как мог. Большинство рабов были именно женщины. Кто-то да попадется.

— Да, вы правы. Мне тоже понравилось последнее выступление. Придете на следующее?

— Обязательно.

Он наконец взял бокал из моих рук. Все было уже готово. Один из артефактов в виде кольца на моем указательном пальце еще до отъезда зарядился простейшей печатью для очищения желудка. Проще говоря — лютый… кхм… сидеть в туалете Зубареву придется долго.

Мы залпом выпили содержимое, после чего я откланялся, вернувшись в толпу к остальным. Не стоит сейчас выделяться. Остается только ждать.

И ждал я недолго.

Когда настала время второй речи, Зубов подошел к краю балкона, как вдруг согнулся чуть ли не вдвое. По-видимому, подействовало. Переговорив о чем-то с охранниками, Зубов извинился перед компанией и побежал к лифту. Я сразу последовал за ним, сохраняя дистанцию. Глаз позволял следить за противником и на расстоянии.

Как и думал, все закончилось в туалете. В том самом, где сейчас «отдыха» один из охранников. Повезло, что кровь не виднелась из-под двери кабинки.

Охрана выстроилась у двери. Я, как ни в чем ни бывало, направился за ним, сославшись на плохое самочувствие. Но меня не пустили. Кретины.

Уже через минуту постучался в кабинку к хозяину поместья.

— А? Кто там⁈ — вскрикнул Зубарев, испугавшись. — Я же поставил охрану у входа.

— Не беспокойтесь, это я, господин Зубарев. Ваша охрана меня пропустила, видев до этого, как мы с вами дружелюбно общались на балконе, — на самом деле они валялись у стены с проколотыми иглой сердцами.

— А, советник охраны. Напугали вы меня. Что-то мне не хорошо. Возвращайтесь на праздник. Я присоединюсь позже.

— Конечно, только хотел проведать вас.

Смолкнув и усевшись на подоконник, принялся ждать. Пять минут, десять, пятнадцать. Он там провалился, что ли?

Но дверь наконец распахнулась. Эффект магической печати проходит довольно быстро, потому все вернулось на круги своя. Почти.

Завидев меня, Артемий вздрогнув, прижав руку к груди.

— Боже, да что с вами, советник? До инфаркта доведете.

— О, это точно, господин Зубарев.

— А? Чего? Погодите, что вы до сих пор здесь делаете? Откуда такой интерес к моей персоне?

Скинув маску, я вздохнул, спрыгнув с подоконника.

— Ты не советник, — отстранился Зубарев.

— О, надо же, как быстро на «ты» перешел, собачий угодник. Ты прав, я пришел сюда за тобой.

— Охрана… охрана! — закричал испуганный Зубарев. Он был слабаком. Что еще остается делать в такой ситуации.

— Твоя охрана мирно спит. К слову, тебе тоже пора.

— Постой… — мощный удар по лицу вырубил его. Я же, размяв костяшки, подобрал тело и тут же связался с Тринити. Пес ждал меня в двух улицах, виляя хвостами. Как только приказ поступил — мы поменялись местами. Удобно, что можно переместить все, чего касаешься в пределах человеческого размера. Даже такой мусор.

Сбежать собаке из охраняемого здания куда легче, чем человеку с вырубленным хозяином на плече. Насчет этого я не волновался. Меня ждал куда более интересное выступление.

Открыв глаза, Артемий сразу застонал. Лицо жутко болело. Рубашка была замарана в собственной крови. Руками и ногами пошевелить не получалось. Попытавшись сдвинуться, он вновь закричал, надеясь услышать хоть какой-то ответ.

И услышал.

Я показался из-за ближайшего дерева, ухмыльнувшись.

— Доброе утро, Артемий Зубарев. Как спалось?

— Кто ты такой⁈ Ты хоть понимаешь, что с тобой сделают за мое похищение, ублюдок⁈

— Что со мной сделают? Давай мы вместе подумаем.

Подошел ближе и, достав из-под пальто длинную иглу, вогнал ее в ногу Зубарева. Тот закричал еще сильнее, дергаясь от боли.

— Стой! Остановись! Нет! Прошу!

— Просишь? Погоди, мы ведь только начали, — с этими словами обломил иглу наполовину и вогнал остаток во вторую ногу.

— Как же больно! АААА! Стой! Что тебе нужно⁈ Я дам все, что есть! Только остановись!

— Сейчас мы поговорим, Артемий Зубарев. Начнем, пожалуй, с того, откуда ты брал рабов для своих собачьих боев?

— Я ничего не знаю!

— Ты ведь сам выдал мне все на блюдечке. Лучше говори.

— Я не…

Вздохнув, достал вторую иглу и, также сломав ее, вогнал один конец в правую ногу выше, чем в прошлый раз. Крики возобновились.

— Ладно! Ладно! Я… я провожу подпольные бои! А рабы… они же просто отребье! Мусор, который никому не нужен!

— Да? А как же наследница дома Белозерских?

— Эта баба случайно к нам попала! Охрана притащила ее, подобрав пьяную с улиц ночью… АААА! — вновь завопил он, когда четвертый кусок иглы пронзил кожу вместе с костью.

— А девочка Рокси? Сунул в свои игры даже маленького ребенка?

— Она никому не нужна!

— Как же меня тошнит от тебя, — хорошенько врезав пару раз, выпрямился, цыкнув. — Слушай сюда, Зубарев Артемий. Сейчас ты расскажешь мне всю правду, глядя в камеру этого замечательного телефона. Решишь соврать или смолкнешь на середине истории, — я захватил его душу своим навыком, слегка сжав пальцы ладони, на которой она сейчас и находилась, — испытаешь такую боль, какую никто еще из пойманных тобою рабов не испытывал.

— Хорошо! Только… только отпусти меня!

— Я