Мы вовремя заняли позицию несколько в стороне от предполагаемого курса дирижабля и, разумеется, с превышением. Притащенный из туристического магазина и заново откалиброванный барометр, прикрепленный к многострадальной трапеции велокрыла (которая, однако, начинала уже превращаться в настоящую приборную доску, неся на себе, кроме пулемета, еще планшет, хронометр, компас и уже упомянутый барометр. Скоро взяться руками будет не за что...) утверждал, что мы находимся на высоте семьсот пятьдесят метров над уровнем торгового центра — больше мне мерить негде было, до местного моря еще не добирался. Полис превышал точку моего появления здесь на тридцать метров, то есть мы, как и планировалось, взяли запас над стандартной высотой пролета дирижаблей в двести.

Корабль противника отсюда уже было хорошо видно, хотя до него оставалось еще километров пять. Он тоже, наверное, заметит нас с минуты на минуту. Но сделать вряд ли что-то сможет, на это и расчет. Потолок подъема для дирижаблей, как удалось выяснить с помощью осторожных расспросов еще в плену (а немцы ничего, собственно, и не скрывали) составлял чуть более километра, но практически достичь такой высоты было довольно трудно — теплообмен через медную спираль, при всем своем удобстве, создавал слишком низкую разницу температур и, соответственно, подъемную силу. Полкилометра как раз и являлись оптимальной высотой полета. А главное — набрать большую не просто трудно, а еще и долго. Это дело четверти часа, как минимум, а за пару минут до начала нашей атаки они даже раскочегарить посильнее свои котлы не успеют.

Они заметили. И даже начали разворот в сторону непонятного скопища крылатых. Не знаю, о чем подумал при виде нас командир корабля, но приказ вступить в бой он явно отдал сразу по обнаружении воздушной засады. В бинокль смог пронаблюдать какое-то беспорядочное шевеление в рубке дирижабля. Я бы на их месте тоже запаниковал при виде такого зрелища и в свете бесследной пропажи двух машин. Жаль только, эти наверняка успеют передать сообщение по радио. Но рано или поздно это должно было случиться и учитывалось в наших расчетах.

Один из бортовых стрелков даже пальнул по стройным белокрылым рядам, когда они еще были в секторе его обстрела, но расстояние в полкилометра при стрельбе вверх оказалось для его пукалки недосягаемым. А при дальнейшем сближении крылатых от настороженно следящих за атакующими стволов заслонял гигантский баллон самого дирижабля. Оказавшись над целью, "ангелы" четко, соблюдая боевое построение и дистанцию между парами, сваливались на крыло и устремлялись вниз в крутом пике. Со стороны казалось, что смотришь хронику атаки немецких пикировщиков времен войны. Очень похоже, и по виду, и по сути.

Первой шла пара "стрелков". На всякий случай, а также чтобы служить ориентиром для пикирующих следом бойцов и индикатором наличия непредвиденных воздушных потоков вблизи оболочки. Опасная, но почетная функция. Следующие две пары составляли "бомбардиры". Со своего "наблюдательного поста" не видел во всех подробностях, однако, по крайней мере, трое из бойцов, заранее вынырнув в горизонтальный полет и чуть пригасив скорость, точно попали зарядами в дымящие трубы. А один "ангел", кажется,- таки промазал.

Ну а потом на врага свалились "вспарыватели". Эти скорость после выравнивания вообще не гасили — она их главное оружие. Правда и точность прицеливания требуется меньшая. На ткани обшивки появились длинные черные полосы разрезов. Один из бойцов зацепился таки за балку силового набора и, закувыркавшись, полетел вниз, беспорядочно врезаясь в оболочку и отскакивая в сторону. Вот и первый погибший, увы. Но люди знали, на что шли.

Раздался глухой треск и из района середины гондолы вырвался клуб черного дыма — наконец-то начали срабатывать попавшие внутрь заряды, а то я уже стал волноваться. Теперь дальнейшая судьба дирижабля сомнений не вызывала. Заделать разрезы на оболочке, если это вообще возможно при таких повреждениях, экипажу будет уже некогда. Достал мощный фонарик и дал условный сигнал на отход. Повторять атаку уже незачем. Бойцы стали в явном недоумении оттягиваться от цели — ведь внешне повреждения еще не выглядели критически и дирижабль продолжал лететь как ни в чем не бывало. Ничего, научатся еще оценивать ущерб кораблям противника. Вот и первый наглядный урок. Дирижабль постепенно, но все быстрее стал клевать носом и снижаться, оболочка потихоньку обвисала на шпангоутах, а из гондолы вырвались первые языки пламени. Падение все ускорялось, а пожар на борту усиливался. Спустя минуты четыре вражеская машина грохнулась в болото на окраине города. Однако ожидаемого мной взрыва не последовало. То ли на борту не имелось бомб, то ли приземление оказалось достаточно мягким. Теперь можно надеяться поживиться трофеями...

За месяц активных боевых действий удалось уничтожить еще одиннадцать дирижаблей врага. Добавив три первых, получалось, что состав Воздушных сил Империи уменьшился ровно наполовину. Это являлось, на мой взгляд, серьезным достижением, а в глазах местных — и вообще невиданной эпической победой. Из сообщений, получаемых через гонцов, следовало, что каждая сбитая машина противника отмечалась во всех трех столицах союзников шикарным празднеством, на которое непременно звали и меня. Сейчас, ага! Разве можно сбавлять темп в таком противостоянии? Нет, Древние пока еще не привыкли к стремительности войны машин!

Мы ловили нацистские дирижабли на основных маршрутах их движения, изученных союзниками за последние годы, а еще на подступах к столицам. Также я выделил часть своих разведчиц для выполнения поиска в районах обозначенных на трофейных картах лагерей по заготовке различных ресурсов для Метрополии, вроде того, в котором мы останавливались для дозаправки во время полета на покойном "Орле". Сразу после первой победы решился разделить силы и теперь каждая эскадрилья работала в своем районе. Но с помощью связисток старался держать руку на пульсе, перемещаясь между "фронтами" и контролируя действия отрядов. Собственно в бою удалось поучаствовать только однажды, но это и не являлось моей основной задачей.

Однако мы тоже несли потери. Причем с каждым разом все больше и больше. Как я и предполагал, немцы быстро начали делать выводы. Вскоре на верхней части оболочки баллона появились стрелки с карабинами, постоянно дежурящие в ожидании нападения. Мы, в ответ, тоже вооружили часть наших стрелков трофейными карабинами с двух, оставшихся относительно целыми после падения дирижаблей, но эффективно воспользоваться ими у "ангелов"