— Не мне их судить и…

— Призрак, выбирай: они или вы! Ты же знаешь, живыми вас отсюда не выпустят. Все ходы мы перекрыли еще две недели назад, после попытки штурма. Автоматика под нашим контролем. — Я похолодела, поняв, какую роль возложил преступный авторитет на моего генерала. Но в этот момент старик добавил, сверля нас водянистыми голубыми глазами с красными прожилками: — А чтобы тебе легче решение принималось, скажу: клянусь своим именем, что эти твари, — он вновь кивнул в сторону охранников, — не лучше некоторых из нас.

— Все? — спросил жутко пустым голосом Хеш’ар.

Ашранец перевел мутный взгляд на кучку оставшихся в живых офицеров охраны. Прошелся по ним глазами, отчего большинство из них замерло, а самый, наверное, молодой рыжий землянин заплакал, упав на колени и пряча в ладонях лицо и содрогаясь всем телом.

— Этого забери, он не успел еще в зверя превратиться. Слабый, ему бы дома у мамкиного подола сидеть, а он зачем-то сюда приперся.

Я от облегчения сама всхлипнула. Трое ученых из ОБОУЗ встали, поддерживая друг друга и, казалось, не веря собственным ушам.

Пятый помог встать рыжему охраннику, у которого так тряслись ноги, что он самостоятельно вряд ли бы поднялся. Но «призрак» тут же передоверил его ученым.

— Уходите! — криво усмехнулся ашранец, спокойно поворачиваясь к нам спиной. — Мы откроем вам западные ворота.

Один из охранников истерично заорал и кинулся на него, но был срезан метким выстрелом. «Призраки» сгруппировались вокруг меня и выторгованных у смерти бедолаг. Трудно представить, о чем сейчас думал, что чувствовал Лейс. Доверенная ему группа бойцов, с одной стороны, и жизни охранников тюрьмы — с другой.

— Уходим, — проскрипел он.

И нас, словно овец защищая от волков, вынудили семенить прочь из подземного ада. Десантники ощетинились оружием, не подпуская никого ближе. Нанаты вились вокруг нашего отряда, предупреждая любое нападение. Заключенные оттесняли от нас орущих приговоренных охранников. И слышать их крики было больно физически.

Мы проходили мимо одной из металлических дверей, когда она неожиданно открылась, а наружу выскочил крупный землянин в униформе заключенного. Восьмой чудом не выстрелил, но одним слитным движением обездвижил, прижав мужчину к стене.

— Я Саймон Грин, офицер ГСИН, галактическая служба исполнения наказания! Нахожусь здесь под прикрытием, и со мной…

— Маргрет? Ты в порядке? — выдохнули с огромным облегчением представители ОБОУЗ, дружно шагнув навстречу крупной молодой женщине-ашранке, неуверенно выглянувшей из дверного проема.

Она заплакала, обнимая своих коллег.

— Уходим, быстро! — приказал Первый, бесцеремонно подталкивая ученых.

Саймона Грина вел под прицелом Восьмой. Я нервно обернулась, чтобы увидеть бесстрастный равнодушный взгляд старого короля этого адского местечка.

Только оказавшись в тоннеле, спасенных на ходу засыпали вопросами, поторапливаясь к вожделенным западным воротам.

— Сначала вы! — Хеш’ар ткнул пальцем на землянина.

— Я Саймон Грин, офицер ГСИН, меня послали сюда под легендой заключенного два месяца назад. После переписи недосчитались нескольких сотен заключенных. Затем другая служба обнаружила, что Т-234 — поставщик человеческого материала для незаконных экспериментов. Мы заинтересовались многочисленными нарушениями, получили несколько анонимных донесений об издевательствах над заключенными…

— Это я послал, — всхлипнул рыжий охранник. — Я анонимки слал. И ашранец… Пеш Олли прав. Я знаю, что эта смена недавно продала партию заключенных какой-то частной компании. Нечаянно подслушал, а потом начался бунт, и… — Парень снова затрясся всем телом и заплакал, заплетаясь в собственных ногах.

— Что дальше, офицер? — потребовал Первый.

— Когда я был готов вернуться на базу, разразился бунт. Я притаился, но тут этих ученых привезли какие-то остолопы. Даже не проверив обстановку, высадили для исследований и укатили. Их тепленькими взяли, часть охрана отбила… временно, а ее, — мужчина кивнул в сторону женщины, — на площадь вывели и решили разыграть. Пришлось действовать по обстоятельствам. Я ее схватил, во времянке закрылся…

— Он не знал про розовую и решил, что бунт быстро подавят, а нас освободят, — грустно улыбнулась женщина, с благодарностью глянув на спасителя.

— Времянка — это комната для охраны, там есть пищевой автомат и туалет. Просидели там с неделю, а потом нам отрубили доступ к пище. А спустя два дня — и воду. Сначала мы подъели все сухпайки, но уже два дня без воды и еды.

— Выберемся за периметр — получите, — пообещал Хеш’ар. — Вы молодцы, главное — продержались.

— Мы услышали звуки бойни, а потом ваши переговоры. И я нашему счастью поверить не мог, — радовался Саймон.

— Мужик, ты не торопись веселиться, мы еще не на свободе, — хмуро бросил Восьмой землянину.

К огромным воротам мы подошли через час. По дороге встречались большие группы заключенных, но молча провожали нас суровыми взглядами, не нападали. Увидев разъезжающийся створ, мы дружно побежали, даже голодающие и раненые.

В километре от ворот я обернулась на мгновение, обозрев монолитную серую стену, которая то впивалась в скалы, то, появляясь из них, бежала дальше. А вокруг лишь безжизненные горы и тоска.

Мне на спину легла тяжелая ладонь Лейса, поторопившего:

— Пошли, Нулевой, время не ждет.

Нам пришлось очень долго идти к месту, приемлемому для приземления шаттла. Но это время мы использовали продуктивно. Оказалось, Хеш’ару на «Орионе» дали запасной блок вакцины с локусами, и он очень пригодился. Шестерых спасенных мы вакцинировали. Надели на них броши-глушилки, которые подбирали по максимальному влиянию на розовую. Опытные образцы подошли идеально: и тестирование в полевых условиях, и защита для наших живых «носителей».

Сутки мы проторчали в укромном месте, чистили их на предмет малейших признаков розовой. Затем я приказала им полностью раздеться, и на борт шаттла они входили, покрытые нанатами словно второй кожей. Причем уже не в качестве защиты от розовой, а для обработки и уничтожения бактерии.

— Что со второй группой? — Хеш’ар подошел к пилоту.

— Контроль у нас, Первый. Службе наземной охраны космопорта удалось отбить все узлы связи. Можно работать спокойно.

— Молодцы, — выдохнул х’шет, улыбаясь и глядя на меня. — Задание выполнено согласно плану и… — а дальше словно споткнулся, но добавил: —…почти без потерь.

Значит, моему генералу могут простить самоволку на Т-234. Я так хочу домой…

* * *

Двери с тихим шелестом разъехались в стороны, выпуская нас из шаттла. Идущие первыми Восьмой и Десятый притормозили, будто наткнувшись на стену. Я уже догадалась, вернее, знала, что там увижу, но «призраки» явно не подозревали о протоколе безопасности высшего уровня, предусмотренном для вернувшихся с Т-234.