Хлопнуло несколько выстрелов, раздались крики. Подводники — не умеющая драться в рукопашной схватке пехота, а скользкая от воды узкая палуба — не траншея или поле боя.

Володя выбрался на палубу чужой лодки, передернул затвор и прямо из-под плеча выстрелил в набегающего немца. Вражеских подводников было значительно больше, и Володя испугался — сомнут ведь.

Со стороны нашей лодки ударили сразу два автомата и пулемет. Это стреляли выбравшиеся на палубу разведчики — на подлодке автоматов не было.

Внимание немцев разделилось. Часть из них стреляла по разведчикам, другая часть вступила в рукопашную схватку с русскими подводниками.

Володя перехватил карабин стволом к себе и ударил прикладом в грудь ближайшего немца. Тот упал, но за ним находился унтер. Он вскинул пистолет и выстрелил в Володю.

Володя заметил движение, когда унтер еще только поднимал пистолет, и попытался уклониться. Да где там, дистанция была всего метра четыре!

Грохнул выстрел, и пуля ударила Володе в голову. В глазах померкло, и он упал. А унтер, прошитый автоматной очередью разведчика, свалился в воду между лодками, где уже плавало несколько убитых. Форма подводников на обеих лодках похожа, все уже были порядком обросшие — не поймешь сразу, где немец и где русский.

Пришел в себя Володя на кровати. Голова была тяжелой, слева над ухом саднило. Он провел рукой — кровь! Где он? Сразу вспомнился бой на палубе подводной лодки. Он в госпитале? Володя обвел глазами комнату. Так это же офицерское общежитие! На столе стояла пустая бутылка из-под водки и недопитая — с «шилом», а на соседней койке спал Иван.

Вот черт! Но как болит голова!

Кряхтя и пошатываясь, Володя подошел к зеркалу и с некоторым страхом в душе глянул на себя в упор. На него смотрел он сам! Он, а не другой человек из той жизни, к лицу которого он уже привык. Приснилось ему все это в пьяном угаре? Или на самом деле произошло?

Володя повернул голову и скосил глаза. Над левым ухом тянулась рваная, еще слегка кровоточащая рана — след от пули немецкого унтера. Похоже, все происходило на самом деле.

Володя смочил вату в «шиле», приложил к ране для дезинфекции и вскрикнул от жгучей боли.

На постели заворочался Иван.

— Ох, башка трещит! Ты чего у зеркала вертишься?

— Да вот… — Володя повернул голову.

— Где же ты так ухитрился приложиться?

— Сам не пойму! Может, подскажешь? Я первым вырубился.

Но Иван только пожал плечами.

В понедельник Володя вышел на службу, как обычно. Неделю он ходил сам не свой — уж слишком реалистичными были воспоминания. И эта рана на голове… Потом решился, пошел в штаб, в архивы.

Девушка, мичман, строго сказала:

— Товарищ лейтенант! Без разрешения командира штаба сюда нельзя!

— Да мне бы только одну маленькую справочку — из времен Великой Отечественной… Узнать хотел о судьбе подлодки… — Володя назвал номер «малютки».

Девушка посмотрела на него внимательно и отчеканила:

— Лодка не вернулась из боевого похода в октябре 1943 года. Предполагается — погибла от мины.

— Вы что, назубок про все лодки знаете? — даже как-то слегка обиделся Володя.

— У меня на лодке дед служил, дизелистом, — опустила голову мичман.

В памяти Володи сразу всплыли лица мотористов.

— Андрей или Михаил?

— Андрей Скоков. А вы откуда знаете?

— На фото видел — у меня там тоже дед служил. — Не мог же он рассказать ей все!

Володя опустил голову и побрел из штаба. Новость от мичмана морально раздавила его. Лодка из похода не вернулась, и все его боевые товарищи из той жизни числятся пропавшими без вести. Вечная слава героям!